Олег Фролов - Хроники Тиа-ра: битва за Огненный остров

В нашем случае Тот-самый-день начинается сразу для многих тысяч людей – возможно, всех жителей Огненного острова. А может, и Архипелага.

Утром мне удалось пересечься с Мику-ра – всего несколько минут у конденсатора, всего несколько фраз, брошенных друг другу. Законник выглядел немного уставшим. Хотелось бы сказать «уставшим, но довольным», но вряд ли это было так на самом деле. То, чего ему вчера удалось добиться, не казалось достаточным для победы на голосовании.

В нескольких словах я рассказал Мику-ра о разговоре с Тода-ра, но тот только отмахнулся. Вряд ли он воспринимал книговеров достаточно серьезно. Я и сам не был уверен, что воспринимаю их всерьез. Особенно теперь, когда все произошедшее ночью казалось не вполне реальным.

Зато известие о провале переговоров с женским родом Коту-ма-ку его порядком огорчило. Конечно, я не стал говорить о предложении старейшей, но, кажется, законник был рассержен. Возможно, даже на меня лично.

«А может, все было задумано именно так?» – вдруг подумал я. Простой, эффективный, но не сработавший план Мику-ра и Коту-ма-ку.

Так или иначе, поводов для оптимизма было не так уж и много. Эта мысль осталась горьковатым осадком после прощания с Мику-ра. Почти что физически я ощутил, как першит в горле. Но глотком воды тут, конечно, не отделаться.

– Эй! – окликнул я товарища, когда тот уже собирался уйти.

Мику-ра остановился и обернулся.

– Хочу тебя попросить кое о чем, – неожиданно для себя самого сказал я. Всего пару мгновений назад возникла у меня эта идея.

– Было бы лучше, если бы ты просил без долгих предисловий, – с некоторым раздражением в голосе отозвался законник. – Слишком мало времени.

– Во время голосования я, скорее всего, буду над Площадью. Хочу еще до приземления знать, чем все закончится. Это можно сделать?

– А будет ли приземление, если все закончится не так, как надо? – ухмыльнулся Мику-ра.

– Что ты имеешь в виду?

– Этот знак тебе нужен, чтобы иметь возможность вовремя убраться с острова. Ведь если приземлиться туда, где власть принадлежит храмовникам, то можно уже и не взлететь, правда?

С лица Мику-ра не сходила ироническая полуулыбка. Так, будто он уличил меня в какой-то низменной, но не опасной слабости, и теперь получает удовольствие от изобличения.

– Зря это сказал, – обиделся я. – Ты сам знаешь, что убраться мне некуда.

– Да ладно, не злись, – отступил законник. – Если победа будет на нашей стороне, Сог-ра повесит рядом с трибуной белое полотно. А если нет – то… не знаю, какое там полотно у нас еще будет. Если будет.

Я молча махнул рукой, заканчивая этот спонтанный разговор. Мику-ра чуть более патетично, чем было уместно, поднял вверх открытую ладонь – символ нашей борьбы. И уже через секунду скрылся в лабиринте проходов.

Действительно, зачем мне нужен этот знак? Зачем я вообще попросил об этом? Глупо… Меня до глубины души уязвило то, что сказал Мику-ра, но, может, уязвило тем сильнее потому, что это было правдой? Только вот отступать и вправду некуда.

Может быть, Библиотечный остров?..

Стоя в очереди у конденсатора, я слышал, что обсуждали вокруг. Ничего не помогает узнать мнение людей лучше, чем очередь за водой. Здесь распространялись, видоизменялись и перемешивались в невероятных пропорциях сплетни и мнения всех мастей.

– …Старейшая его поддерживает, но я хочу голосовать за Тик-ра, – услышал я реплику из разговора двух женщин за спиной. Та, что высказывалась прямо сейчас, постоянно срывалась на немного писклявый, неровный шепот, который, впрочем, не мешал ясно слышать каждое слово.

– И это после того, что храмовники сделали с Тар-ку? – чуть громче ответила другая женщина. В ее голосе прозвенел укор, но укор беззлобный и участливый. Так, будто женщины знакомы давно и полностью друг другу доверяют.

– Откуда знаешь, что это были храмовники? С этими наездниками вообще ничего не понять… Ты уверена, что это вообще дело рук Храма?

– Да… Наверное. Это всем известно, – смутилась вторая женщина.

– Мне ничего такого неизвестно, – отрезала первая. – Зато я точно знаю, что закончиться для нас это может плохо, – продолжила она, зачем-то снова сорвавшись на нервный шепот.

– Может быть. Но при чем тут Тик-ра?

– Я думаю, он вернет остров на… как его… Должный путь.

– Просто красивое слово, – фыркнула собеседница. – Должный путь можно выбрать и самим.

– Не говори так! – ужаснулась первая женщина. – К тому же, я слышала, в Храме есть таблицы, где прописано прошлое, настоящее и будущее – на много солнечных циклов вперед.

– Чушь! – снова отмахнулась ее подруга.

– А я думаю, что не чушь! Ведь если это так, то храмовники знают, что будет дальше, и делают то, что должно быть.

– А если это просто глупые слухи?!

Разговор вдруг прервал короткий, но громкий крик – какая-то женщина истошно завопила. Заполненный уже металлический сосуд сорвался с ручки, с глухим звоном ударился о землю и раскрылся. Несчастная что-то отрывисто сказала своей новой жизни. Мальчик без лишних вопросов рухнул на четвереньки и принялся ловить ртом мутные ручейки воды вперемешку с пылью.

Их можно было понять. Той воды, которая накопилась за ночь в конденсаторах, не хватит всем. С пустыми руками уйдут даже те, кто пришел слишком поздно. А этой женщине с ее новой жизнью воды не достанется уж точно – их очередь уже прошла.

При виде мальчика, слизывающего с плит остатки разлитой воды, я отчего-то смутился и отвернулся. Так, будто сам сделал что-то постыдное.

Этот мир – не самое лучшее место для жизни. Но тем более ожесточенно нужно бороться за каждый его уголок. Хоть раньше этого делать и не приходилось, и сам смысл борьбы воспринимался пока странно, искаженно, словно в бесплотном тумане Ничто. Пусть даже некоторые из тех, от чьего имени приходится бороться, верят в будущее из храмовых таблиц.

В то время, когда солнце как будто натужно и нехотя прокатилось через вершину своей дуги и покатилось вниз, в мою умму неожиданно вошел Кир-ра.

– Летим сегодня? – с ходу спросил он и тут же добавил. – Давно очень не отправляли к Началу храмовника ни одного.

– Не так уж давно, – пробурчал я, старательно перетирая в кашу высушенные корнеплоды. Время до собрания на Площади тянулось настолько медленно, что я даже решил приготовить себе что-то более съедобное, чем моя обычная пища.

– Давно достаточно. Но сегодня все это исправить можно, – не дожидаясь приглашения, гость сел на скамью напротив меня. Я окинул его взглядом и не увидел ничего нового. Все тот же серый, не слишком свежий хартунг, поджарая фигура и угловатое лицо, как будто высеченное из камня неопытным мастером.

– Можно, – согласился я и с удивлением обнаружил, что мысль о лишении жизни кого-либо или опасности лишиться жизни самому больше не вызывает болезненного спазма в животе. Наверное, к опасности и правда привыкаешь. Как привыкаешь быть опасностью для кого-то еще.