Юрий Алянский - Рассказы о русском музее

Хотел ли художник, создавая «Бурлаков», написать обличительную картину, выразить свой гражданский протест? Трудно говорить о подобном замысле. Репин признается, например, что даже стихи Некрасова «Размышления у парадного подъезда» — критики сразу же связали их с «Бурлаками» в качестве литературного первоисточника — он впервые прочел лишь два года спустя после окончания картины.

И все-таки Репин оказался обличителем, воспринимая проблемы жизни и проблемы искусства неразделенными. Поэтому правы были критики, связавшие картину с некрасовскими стихами, напоенными страстным гражданским протестом:

На картине Репина мы видим землю, переполненную скорбью народа, слышим песню, похожую на стоя.

Перед нами — десять бурлаков, идущих чередой по раскаленному песку. Просторы Волги, берег с торчащими из песка сухими корягами, баржа, будто дремлющая на неподвижной воде, дальний берег реки — все это подернуто летним маревом жаркого полдня, все это, по воле художника, решительно отодвигается на задний план. А вперед выступают десять героев картины, бурлаки, чей труд по тяжести не знал себе равного. Картина превращается в коллективный портрет, где каждый человек показан в движении, в действии, в состоянии острого эмоционального напряжения.

Десять характеров, десять судеб вплетены в бурлацкую бечеву. Могучий Канин — и дряхлый старик, что пытается свернуть на ходу цигарку; изнеможенный до отупения бурлак, который в невероятном физическом напряжении начинает утрачивать человеческий облик, — и последний, замыкающий шествие, несчастный, без сил повисший в натянутой лямке… Один отирает пот с лица, у другого руки висят, как плети; руки эти, со вздутыми жилами, темно-бурые, одеревеневшие от работы, особенно выразительны. Они сильны, эти руки, но сила их утекает — бесследно, бессмысленно…

В центре бурлацкой группы — юноша, почти мальчик. Художник выделяет его светлыми тонами — лохмотья окружающих бурлаков темны. Мальчик полон сил, его движение порывисто, голова высоко вскинута вверх. Но бредет юный бурлак в самой гуще поникших бурлацких фигур, в самой гуще людей, уже надломленных жизнью, не имеющих надежды и сил воспрянуть. То же будет и с юношей, как бы говорит художник. Лямка согнет его, песок и сухая осока задубят его ноги, руки почернеют от пота и зноя, голова опустится вниз. И станет он таким же, каковы его товарищи, — рабом, полускотиной, впряженной в ярмо…

Под ногами бурлаков томится на солнцепеке желтый песок, летний полдень раскален, желтое марево густо висит над головами людей. Жарко. Душно. Безысходно…

Вокруг картины Репина сразу же разгорелись споры. Одни зрители — восторгались, другие — неистовствовали. Министр государственных имуществ Зеленой начальнически выговаривал Репину:

— Какая нелегкая дернула вас писать эту нелепую картину! Как не стыдно! Ведь этот допотопный способ транспортов мною уже сведен к нулю, скоро о нем не будет и помину! А вы пишете картину, да еще везете ее на всемирную выставку в Вену! Надо быть патриотичнее и не выставлять потрепанные онучи напоказ всей Европе.

К счастью для искусства, в России, кроме Зеленых, всегда находились Стасовы. По поводу «Бурлаков» Стасов писал: «Репин — реалист, как Гоголь, и столько же, как он, глубоко национален. Со смелостью у нас беспримерною он… окунулся с головой во всю глубину народной жизни, народных интересов, народной щемящей действительности… Репин — значительный, могучий художник и мыслитель…»

Илья Ефимович Репин оправдал эти слова, подарив русскому искусству свои шедевры — «Запорожцы пишут письмо турецкому султану», «Заседание Государственного совета». Эти картины также находятся в Русском музее. Богато представлены в экспозиции музея репинские портреты; иные из них стали классическими образцами портретного жанра.

Живой отклик вызвала картина Репина у Достоевского. Он писал в год завершения «Бурлаков»: «Нельзя не полюбить их, этих беззащитных, нельзя уйти, их не полюбя. Нельзя не подумать, что должен, действительно должен народу… Ведь эта бурлацкая „партия“ будет сниться потом во сне, через пятнадцать лет вспомнится!.. Как бы я желал, чтобы это был очень еще молодой и только еще начинающий художник».

Так оно и было. Репину предстояла большая, долгая, полная титанического труда жизнь.

С бурлаками в этой долгой жизни Репин расстаться не мог. Это отметил Корней Иванович Чуковский в своих воспоминаниях о великом художнике. Чуковский приводит строки репинского письма из Италии: «Четыре человека несут громадную бочку вина, перетянув ее какими-то отрёпками, жара, на гору, пот в три ручья; нам страшно глядеть…» В Италии Репин увидел тех же бурлаков.

Он побывал в Австрии. Оттуда он писал Крамскому: «… тщедушный человек везет на тачке пудов тридцать багажа, везет через весь город. (Знаете венские концы?) Он уже снял сюртук, хотя довольно холодно, руки его дрожат, и вся рубашка мокра, волосы мокры, он и шапку снял… лошади дороги…»

Так остался художник верен своим героям; они отблагодарили его, приведя, сами того не ведая, к творческому подвигу.

Как рождается картина?

В Русском музее — сотни полотен. Они предстают перед нами в законченном виде, когда высохли краски, когда процесс творчества давно завершился. Мы не можем увидеть первых мазков краски: они покрыты уже множеством других. Следы кисти на еще не завершенном холсте исчезают так же быстро, как отпечатки бурлацких ног на влажном песке.

И все-таки немало разнородных свидетельств складывается порой в творческую биографию картины. Такая биография бывает поучительна…

Над Порт-Артуром стояла холодная весенняя ночь.

Немолодой, но еще очень крепкий человек писал жене письмо, которому предстояло покрыть десять с лишним тысяч верст:

«Сейчас еду на адмиральский корабль „Петропавловск“… Вчера выходил в море, но неприятеля не видел. Я подбиваю Макарова пойти подальше…»