Кристин Аудмайер - Все на одного: Как защитить ребенка от травли в школе

Любые родители были бы потрясены, узнав от самого ребенка или от других взрослых, что их ребенок проявляет агрессию и насилие по отношению к другим детям. Многие признаются, что не могут даже вообразить такого, особенно если ребенок вежлив, хорошо воспитан, успевает в школе и у него много друзей. Но в том-то и дело, что дети, участвующие в травле других, далеко не всегда происходят из неблагополучной среды или сами подвергались насилию. Ими могут оказаться весьма популярные среди сверстников подростки, обладающие задатками лидера, высоким статусом и развитыми навыками общения, которых ни за что не заподозришь в желании систематически унижать ближнего.

Некоторые агрессоры так удовлетворяют свои социальные потребности – стремление к власти, самоутверждение, контроль над ситуацией и чувство принадлежности к избранным существам. Вытесняя другого ребенка из коллектива, они сильнее могут ощутить чувство общности. Сплетничая и распространяя слухи, они могут привлечь сторонников и внушить им неприязнь к потенциальному конкуренту. Впрочем, некоторые дети и подростки участвуют в травле просто потому, что для них она является одной из форм общения. Порой они даже не осознают, что именно происходит. Нельзя забывать и о том, что для кого-то травля является способом самозащиты. Превосходя агрессора в его жестоких проявлениях, вы меняетесь с ним ролями и перестаете быть жертвой. Другие дети участвуют в травле из страха стать следующим объектом, и, чтобы избежать этого, они стараются держаться поближе к лидерам.

Понять, что ваш ребенок – агрессор, применяющий насилие к другим детям, ничуть не легче, чем заметить, что ваш ребенок подвергается систематической травле. Большинству из нас сложно поверить, что наши милые, добрые и замечательные дети могут оказаться способными на такое. В присутствии взрослых они ведут себя как сущие ангелы, но, оставшись без присмотра, могут проявлять совсем другие стороны своей натуры.

Следующая история как раз об этом.

Наши дети не агрессоры, в нашей школе все друзья

«В течение долгого времени моя девятилетняя дочь была объектом травли в школе, досуговом центре и на улице. Травля носила в основном вербальный характер, и, насколько я понимаю, ее целью было унизить мою дочь и понизить ее самооценку. К счастью, в травле участвовали не все ее одноклассницы, так что временами у нее появлялась отдушина, но зачинщицы постоянно пытались оттолкнуть от нее любых товарищей по играм. Они применяли различные методы доминирования, начиная со скрытого и явного игнорирования и заканчивая оскорблениями и уничижительными замечаниями по поводу ее фигуры и внешности.

Разумеется, я пыталась решить проблему на самых ранних стадиях ее возникновения. Я обращалась к классному руководителю, другим родителям и непосредственно к администрации школы. Это было непросто. Всем нам хочется верить, что все дело в простом недоразумении и речь идет об обычных "дружеских" стычках. Но однажды моя дочь пришла домой в слезах – всю дорогу от школы кто-то кричал ей, что она "выродок" и что никто ее на самом деле не любит, а все только притворяются.

И я осознала всю серьезность ситуации.

Первая встреча с классным руководителем меня обнадежила. Меня выслушали, ко мне проявили внимание. Когда несколько дней спустя у моей дочери скрутило живот и заболела голова, учитель первым делом спросила у нее, как ей помочь. Кроме того, учительница провела беседу с девочками, участвовавшими в травле, и объяснила, что такое поведение неприемлемо. Она также пригрозила, что расскажет о происходящем их родителям. Эти действия дали неоднозначный результат. Одна из девочек пошла на попятный и попросила у моей дочери прощения, тогда как другая стала еще агрессивнее. Она назвала мою дочь "треплом" и дала понять, что, если та еще раз пожалуется взрослым, все станет только хуже. После этого я обратилась напрямую к родителям обидчицы, и ситуация улучшилась. Но лишь на время.

Классный руководитель приняла свои меры – организовала групповые беседы со всеми девочками, проходившие раз в неделю. На этих встречах ученицы общались между собой и разыгрывали по ролям простые сценки и пантомимы, направленные, в частности, на разрешение конфликтов и улучшение поведения. Девочки, участвовавшие в травле, сами поднимали руку и признавались, что подвергали мою дочь изоляции и что, вероятно, это было не очень хорошо с их стороны. Ладно, пусть так, но означает ли это хотя бы что-нибудь? Рассказали они то же самое своим родителям или нет? Я попыталась поговорить об этом с их родителями и поняла, что те ни о чем подобном не слышали.

Когда я позвонила в администрацию школы и сказала, что мне необходимо поговорить с завучем о том, что моя дочь подвергается травле, ответная реакция меня огорошила: "Не кажется ли вам, что "травля" – слишком сильное слово? Вы уверены, что происходящее с вашей дочерью подходит под это определение?" Такой отпор выбил меня из колеи, мне пришлось сделать глубокий вдох, прежде чем я смогла продолжить. Когда я в подробностях описала все события, мой собеседник согласился, что имеет место именно травля и администрация должна принять меры. До тех пор меня попросили объяснить дочери, что она должна избегать агрессоров и держаться ближе к друзьям. Это было сказано из лучших побуждений, но прозвучало очень наивно. Ведь агрессоры не оставляют своих жертв в покое, они преследуют их!

Кроме того, я попыталась связаться с родителями агрессоров напрямую, и это был крайне неприятный опыт. Мне было очень непросто подобрать слова и формулировки, это стало для меня настоящим испытанием. Реакции были весьма разнообразны, но мне удалось отметить некоторые общие черты. Первым делом мои собеседники признавали, что такое поведение неприемлемо, и обещали поговорить со своими детьми. Затем они отпускали замечания вроде "Дети есть дети", и наверняка моя дочь сделала или сказала что-нибудь, что спровоцировало такую реакцию со стороны их дочери, и не лучше ли детям играть в игры, которые не дают им повода для ссор. Постепенно выяснялось, что причиной изоляции моей дочери стало то, что она пытается менять правила в ходе игры и навязывать всем свои собственные. Так их дети рассказали своим родителям. Не могла бы я, в свою очередь, поговорить со своей дочерью, чтобы ссоры прекратились? После таких разговоров я опускала трубку с чувством, что травлю опять свели к обычным "дружеским" стычкам и что моя дочь сама виновата в том, что ее пытаются выжить. Кроме того, говорили мне, все остальные девочки поступают точно так же, и их дети уж точно не самые худшие среди тех, кто травит и унижает мою дочь. Все это я услышала от родителей девочек, которые кричали моей дочери, что она "выродок", что ее никто не любит, что она "убогая", у нее "жирный живот и уродливый пупок". С их точки зрения это вполне можно описать как обычную ссору, в которой моя дочь виновата сама.