Наталья Кулибина - Зачем, что и как читать на уроке? Художественный текст при изучении русского языка как иностранного

Определяя дискурс, многие ученые сходятся в том, что это сложное коммуникативное явление, включающее в себя лингвистические и экстралингвистические компоненты, влияющие на его порождение и восприятие (Т.А. ван Дейк, А.Е.Кибрик, Ю.Н.Караулов). Дискурс – «это (по выражению Г.Вайнриха), безусловно, такое единство, в котором все взаимосвязано» (цит. по [Дресслер, 1978: 111]). Иногда при толковании этого понятия используются метафоры, например, так поступает Н.Д.Арутюнова в словарной статье, посвященной дискурсу: дискурс – это речь, «погруженная в жизнь» [Лингвистический энциклопедический словарь, 1990: 137].

Говорят о национальном, например, русском дискурсе как вербализованной речемыслительной деятельности, осуществляемой на русском языке представителями национально-лингвокультурного сообщества (В.В.Красных), а также его «модификациях» в различных сферах, например, политическом дискурсе, поэтическом и т. п.

Для наших дальнейших рассуждений важно, что дискурс понимается как совокупность процесса и результата [14] Н.Д.Бурвикова, противопоставляя текст дискурсу, «как результат противостоит процессу», метафорически сравнивает текст и дискурс с различными состояниями джина из старинной арабской сказки: если текст – это джин в кувшине (т.е. в заточении), тогда джин до заточения – это дискурс, а джин, выпущенный из кувшина, – дискурс, подчеркивая несовпадение того, что «на входе», и того, что «на выходе» [Бурвикова, 1999: 32]. .

Вербализованная речемыслительная деятельность (дискурс как процесс) проявляет себя в совокупности текстов, порожденных в процессе коммуникации (дискурс как результат). Таким образом, текст предстает как выделяемая в дискурсе единица.

В дискурсе выделяют два плана: собственно лингвистический и лингво-когнитивный. Первый напрямую связан с языком, проявляет себя в используемых языковых средствах, второй – с языковым сознанием , «отвечая» за выбор языковых средств, влияет на процессы не только порождения, но (что особенно важно для нас) и восприятия текстов, проявляясь в контексте и пресуппозиции [Красных, 1999]. Выделение двух планов дискурса – собственнолингвистического и лингво-когнитивного – актуально и для его единицы – текста.

Под языковым сознанием нередко понимают некую сущность, представленную триадой «язык – мышление – сознание» [15] Причем сознание как последний член этой цепочки практически отождествляется с мышлением [Кубрякова и др., 1996; Гудков, 1999 и др.]. , единый ментально-лингвальный комплекс (термин В.В.Морковкина). Это связано с тем, что не представляется возможным разделить язык и мышление, мы не можем «взять уже в исходном пункте язык и мышление отделенными друг от друга, а должны взять единое, выступающее какой-то своей стороной на поверхность и внутренне еще не расчлененное целое» [Щедровицкий, 1995: 449–450].

Таким образом, языковое сознание – это мышление, реализующее себя в языковых формах для целей общения, коммуникации; иногда о нем говорят метафорически как о «говорящем сознании» (Гудков, 1999). Последнее представляется нам некоторым сужением объекта, так как, например в рассматриваемом нами аспекте, это скорее «читающее сознание». Нам представляется, что языковое сознание – это часть сознания человека, ответственная за вербальную коммуникацию , формирующаяся и материализующаяся именно в ней.

Ранее мы уже сказали о возможности выделения, например, русского поэтического дискурса как совокупности всех поэтических произведений на русском языке (дискурс как результат). В целом художественную литературу на данном языке можно представить как художественный дискурс.

Таким образом, художественный текст оказывается включенным одновременно в два круга явлений:

– с одной стороны, художественный текст – часть множества текстов, созданных на данном языке (устных и письменных: разговорных, научных, газетных, деловых и пр.), т. е. единица национального дискурса , и в этом качестве его основная функция – быть средством (единицей) общения, т. е. коммуникативная функция;

– с другой стороны, художественный текст – артефакт, произведение словесного искусства, текст культуры – является единицей художественного дискурса и тем самым как бы вырван из обыденной речевой коммуникации; основными функциями художественного текста в этом случае являются эстетическая и кумулятивная (аккумулятивная).

Следовательно, мы можем говорить о двойственной природе художественного текста. В зависимости от целей обращения к нему приоритетным становится то первый, то второй аспект.

Мы рассматриваем художественный текст как единицу русского национального дискурса, что, на наш взгляд, более соответствует целям его использования в языковом учебном процессе (см. об этом п. 3.1 в разделе 3).

Некоторые ученые считают возможным говорить об отдельно взятом художественном тексте как о художественном дискурсе , понимая под этим термином «художественный текст, взятый в контексте его связей с живой действительностью» [Руднев, 1996]. Справедливости ради надо сказать о том, что некоторые ученые отказывают в праве на существование этому феномену [Дымарский, 1999].

Для нас очевидно, что роман Л.Н.Толстого «Война и мир» (или любая другая книга по вашему выбору), стоящий в книжном шкафу, и он же в руках читающего – homo legens – суть разные явления. В первом случае – это действительно текст во всей его графической завершенности от первого слова до последнего знака препинания. Во втором – это творимый (создаваемый, порождаемый) в процессе восприятия дискурс (дискурс как процесс), художественный дискурс .

Для читателя – носителя языка, который сам «с головой» погружен в ту же самую «живую действительность», художественный текст естественным образом воспринимается во всем богатстве (спектре) его связей с жизнью. Существенную роль в этом процессе играет общий – национальный – компонент языкового сознания автора и читателя. Тогда как для иностранного читателя даже современный художественный текст нередко бывает подобен древним текстам, «связи которых с живой жизнью не восстанавливаются непосредственно» [Лингвистический словарь, 1990].

Введение понятия художественный дискурс в методический обиход помогает, как нам представляется, лучше понять тот объект, с которым имеет дело читатель, и яснее представить себе как те процессы, которые реально происходят в сознании читателя – носителя языка, так и те, что должны происходить (т. е. должны быть смоделированы) под руководством преподавателя на языковом учебном занятии с использованием художественного текста.