Виталий Еремин - Отчаянная педагогика: организация работы с подростками
- Название:Отчаянная педагогика: организация работы с подростками
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Владос
- Год:2013
- Город:Москва
- ISBN:978-5-691-01806-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Виталий Еремин - Отчаянная педагогика: организация работы с подростками краткое содержание
Отчаянная педагогика: организация работы с подростками - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Уточняем: они ехали инкогнито? Отсюда и название операции?
Мои ребята не скрывали, что знают друг друга. Напротив, они всячески это подчеркивали. Еще до отъезда, у автобусов, разыграли несколько сцен. Мол, встретились старые кореши. А «трудные» смотрели и на ус мотали: с этими ребятами лучше вести себя потише: вон их сколько. А то, что они из «Гринабеля», естественно, никто даже не догадывался.
С другой стороны, наши должны как можно быстрее перезнакомиться с остальными ребятами и завоевать их симпатии. В качестве безотказного средства был запас сигарет и питьевой воды. В пути угощали водой, во время остановок – сигаретами.
Примерно в 17.00 автобусы прибыли в Баян-аул, а спустя несколько часов все уже стояло на своих местах: палатки, полевая кухня, столовая, туалет, мачта с флагом. Наши задавали тон, а остальные просто не могли оставаться в стороне. Торжественное открытие лагеря состоялось, как и было запланировано, уже на следующий день. Для сравнения: в прошлом году лагерь открыли только на третий день после заезда.
Что показали первые два дня? «Трудные» увидели, что наши ребята умеют то, чего не умеют они – без нытья работать. Но кто они такие? «Трудные» были заинтригованы.
Комиссар лагеря и воспитатели провели выборы командиров подразделений. На такой результат мы и рассчитывали: избрали исключительно наших ребят. «Трудные» сами, совершенно добровольно, признали их власть.
Почему все шло так гладко? Это тоже требует пояснения.
Гораздо лучше, чем в прошлом году, были подобраны воспитатели. Договорились придерживаться одних принципов. Например, не проявлять педагогическую мелочность. Не обыскивать и не изымать сигареты. Когда нет сигарет или когда запрещается курение, «трудные» подростки становятся раздражительными и вредными. А когда курево есть, они покладистые. Разрешать курение, хотя и с условием – только в установленном месте.
Первые кражи в таких лагерях – кражи друг у друга именно сигарет. А где воровство, там драки. Где драки, там крепко побитые, которые становятся изгоями. Изгоям свойственно бежать. А побег – это ЧП и полная дезорганизация лагеря. Пока воспитатели, сбившись с ног, ищут беглецов, остальные ходят на головах.
Договорились с воспитателями: если кто-то из подростков плохо заправил постель, терпеливо приучать к порядку, не устраивать по утрам скандалы, которые только взвинчивают ребят и объединяют их против воспитателей. Договорились также вводить строевую подготовку и другие не очень любимые занятия небольшими дозами. Давать больше времени на купание, рыбную ловлю. Была четко сформулирована и конечная цель лагеря – сделать так, чтобы как можно больше «трудных» влилось в «Гринабель».
А теперь перейдем к сложностям операции.
Среди «трудных» было несколько рослых и крепких парнишек. Они видели, что наших больше. Но это их не смутило. Они начали задираться. Драки начались еще на пути в Баян-аул, а когда приехали, вспыхивали на дню по несколько раз. Шла сшибка самолюбий, борьба за влияние.
Мураховский звонит мне:
– Что делать?
– Разнимай.
– Разнимаю, – говорит Мураховский. – Но надо же, наверное, как-то остановить драки?
– Дай им боксерские перчатки, устраивай бои, пусть молотят друг друга.
– Это идея! – воскликнул Мураховский.
Жестоко? Может быть. Но это и есть уличная педагогика, как я ее понимаю. Выяснять, кто прав, кто виноват – разве лучше? Если вы начали разбирательство, то должны установить, кто больше виноват, кто меньше. Значит, кто-то будет наказан строже, чем другие. И эти наказания наверняка будут казаться подросткам (как участникам драк, так и остальным) несправедливыми. Отношения ребят с воспитателями будут надолго испорчены.
Чем же кончился конфликт?
Поставили ринг, дали перчатки и устроили бои. Не драки, а именно бои по всем правилам бокса. Потом устроили мировую. Выпили за это дело, естественно, компот. На мой взгляд, все было сделано грамотно, с неплохими результатами. Иногда, чтобы хорошо подружиться, нужно крепко поссориться. Так было и в этом случае. Один из драчунов, Валерка Сайфулин, стал со своим соперником, нашим Васей Плахотиным, просто не разлей вода.
А что еще происходило?
Тринадцатилетний Витя Курочкин стоял на учете в милиции за бесконечные побеги из дома и воровство. Тихий такой пацаненок, с невинными глазками и непреодолимой тягой к чужим вещам. Сколько с ним ни беседовали, ничего не помогало. Скажет «не буду», а через час снова что-нибудь украдет.
Однажды стащил у Плахотина фонарик. Я к тому времени сам приехал в лагерь. Сидим с Мураховским, соображаем, что делать. Решаем поговорить с Курочкиным.
Нам говорят:
– Плахотин с Сайфулиным его в лес повели.
Бежим в этот лес. В голове – что только не промелькнуло. Подбегаем, а навстречу выходят Плахотин и Сайфулин. Встревоженные, видно наш вид не предвещал разговора по душам. А позади Курочкин, весь в слезах, на ходу штаны застегивает.
– В чем дело? Что тут происходит?
– Маленько повоспитывали, – отводя глаза, говорит Плахотин.
Оказывается, они высекли Курочкина крапивой. Вот это действительно жестоко.
Я закричал:
– Вы что себе позволяете?!
Вдруг Курочкин говорит:
– Я все понял!
Он уже не обещает, как обычно, что больше не будет. Он говорит, что понял!
И ведь понял! Впоследствии, ни в лагере, ни после лагеря (мы взяли Курочкина в «Гринабель») претензий к нему не было.
Но мы все же хотели строго наказать Плахотина и Сайфулина. Чтобы другим неповадно было устраивать самосуд. Но как именно это сделать – не знали. Сказали, что будем думать.
На другой день приходит в штабную палатку Курочкин:
– Не надо их наказывать. Они правильно сделали.
– Нет, – говорим, – обязательно накажем.
Вы предоставили им свободу, вот они воспользовались ею по своему усмотрению.
Каждый вечер наши собирались вдали от лагеря и вместе с Мураховским обсуждали события прошедшего дня, выносили решения, планировали свои действия.
Никто не имел права самостоятельно наказывать кого-либо. Это было строжайше запрещено. Плахотин эту установку грубо нарушил. Я поставил вопрос об его исключении из «Гринабеля». Обсуждение этого предложения было тяжелым. Ребятам было жалко Плахотина. Мне и самому было жалко, но я этого не показывал.
Чем руководствовался Плахотин? Он хотел показать, что наши душеспасительные разговоры с Курочкиным ничего не стоят. Мол, пацана может остановить только жестокость, страх перед болью и унижением. Это был чисто уличный метод воспитания, наверное, заслуживающий осуждения.
Как закончился этот эпизод?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: