Журнал Наука и Техника (НиТ) - «Наука и Техника» [журнал для перспективной молодежи], 2007 № 05 (12)

Вот на таком расстоянии друг от друга обычно и располагаются замковые башни, палисады и пр. Тоже неплохо: дальше, чем прицельно бьет рядовой мушкет («мушкетер-снайпер» с оружием исключительного качества способен поразить цель и на трех сотнях метров). Другое дело, что обучаться такому мушкетеру нужно даже меньше, чем арбалетчику, да и оружие у него «фабричное», массового изготовления, неизмеримо дешевле, чем качественный лук!

Да, ручное огнестрельное оружие в начале пути сильно уступает могучему луку. Лишь в XIX в. пуля всерьез превзошла стрелу. И если бы не супервиртуозность, которая требуется даже не от великого, но от мало-мальски сносного лучника…

Впрочем, не будем торопиться. Ведь кроме оружия наступательного, существует еще и оборонительное: доспехи. А как все-таки у раннего лука обстоят дела с бронебойностью?

И вот тут мы вступаем на наиболее мифологизированную почву. Причем мифы тут прикрывают СЛАБЫЕ стороны даже наиболее сильных луков. Что, разумеется, не в укор самим лукам и боевым школам лучной стрельбы: нет и не будет оружия, обладающего только сильными сторонами!

Что бы ни говорил почтенный Артур Конан Дойл, да и авторы учебников по истории средних веков — но цельнокованые латы надежно держат лучную стрелу (впрочем, как и раннюю пулю). Современные эксперименты показывают, что очень мощные образцы лучных стрел способны на ста метрах пробить стальной лист, толщиной и качеством соответствующую легкому латном у нагруднику (правда, стрела при этом изгибается в буквальном смысле S-образно, а наращивать ее жесткость нельзя: древко попросту сломается при соударении). Это не противоречит тому, что дистанция «бронебойной» стрельбы в средневековье могла и превышать 200 м: теперешние лучники не чета тогдашним. Но дело в том, что защитные свойства латного доспеха много выше, чем у стальной пластины аналогичной толщины. Как арка кирпичного свода выдерживает много больший вес, чем любой из отдельно взятых кирпичей, так и латы устойчивей, чем их собственный материал…

Другие типы доспехов противостоят лучной стреле по-разному. В целом слабее высокоразвитых лат — но куда лучше, чем представляется тем, кто в детстве перечитался «Белого отряда».

Кольчугу стрела пробивает не только вблизи, но при этом изрядно растрачивает энергию. Разного рода пластинчатые наборы не всегда хорошо показывают себя под «ливнем» стрел: уж одна-две капли найдут, куда просочиться. Но такая вот пластинчатая, чешуйчатая и т. п. «безрукавка» поверх кольчуги создает прикрытие, преодолимое лишь для лучших лучников. Особенно при наличии поножей, наколенников, закрытого шлема и щита.

А теперь представьте летящую на вас лавину всадников даже не в латной броне, но в такой вот кольчатопластинчатой экипировке. Стрелять по ним можно… ну, максимум метров с трехсот — иначе, даже при великом мастерстве и мощнейшем луке, эффект будет мизерный. Строго говоря, он и с трехсот метров будет крайне невелик, лишь на двух сотнях ситуация изменится сколько-нибудь заметно. При этом, безусловно, на каждого из таких всадников надо потратить не одну стрелу. То есть кто-то, получивший очень удачное (не для себя) попадание, рухнет сразу — но десятки других будут по-прежнему скакать вперед, со стрелами, торчащими из щитов, отскакивающими от шлемов, неглубоко вонзившимися в доспехи). Выстрелы следуют друг за другом с интервалом — будем щедры — 5–6 секунд.

Ну и за сколько секунд конница, пусть даже тяжелая (зато в галоп коней пустившая только на простреливаемом участке), пролетит эти 300 метров? Очень хорошие лучники успевали пустить по ней 4–5 стрел. При равной численности этого хватало, чтобы нанести наступающим серьезный урон — но все же не могло их по-настоящему остановить…

Все знаменитые победы английских лучников (кстати, только Айзенкур приходится на эпоху лат: и Креси, и Пуатье случились в более раннюю эпоху!), кроме высочайшего искусства стрельбы, имеют в активе еще несколько дополнительных факторов. Полное отсутствие доспехов у самого врага (в Шотландии) или у вражеских коней. Крутой склон. Узкие, раскисшие от дождя дороги между раскисших от того же дождя полей и виноградников. Дебильное командование войсками противника (во Франции — почти всегда). Собственную систему заграждений, хотя бы в виде наспех установленных кольев (тоже почти всегда).

И при всех этих условиях израненные, поредевшие числом, лишившиеся большей части коней французские рыцари успевают прорваться к англичанам вплотную. Но тут их встречают свежие, невредимые английские рыцари, да и сами лучники берутся за мечи.

Лучнику-кавалеристу требовалось не меньшее количество «сопутствующих обстоятельств». Конные лучники обычно встречались с рыцарями на Востоке, причем опять-таки в основном до создания лат. Кавалерийский лук бывает очень силен и даже не обязательно «малогабаритен» — но, как правило, все же и он, и стрела полегче пехотных. Кроме того, в реальных условиях достаточно тряской скачки, при ЛЮБОМ мастерстве дистанция эффективной стрельбы сокращается.

Здорово, конечно, маневрировать, осыпая тяжеловооруженных противников стрелами издали. Особенно лихо это выходит на книжных страницах — но малыми отрядами получится и во взаправдашней степи. А при встрече больших войск… да еще если бесконечно, «по-скифски» кружить нельзя, а надо в конце концов прикрывать свои города, стада, гавани…

Кавалерийское копье панцирного польского гусара достигало порядка 5,5 м в длину: где-то на метр больше, чем у среднеевропейского рыцарского копья. Такой длины, как правило, хватало, чтобы достать пешего пикинера (потому что, вопреки устоявшемуся мнению, 6-метровые копья у этой категории воинов — БОЛЬШАЯ редкость, а 7-метровые — редкость СОВСЕМ большая). Но не только для боя с пехотинцем это копье было предназначено, да и не для одной лишь таранной сшибки с себе подобным всадником. Дело в том, что такой дистанции хватало и чтобы татарин не пускал совсем уж прицельно самую опасную стрелу: тем последним выстрелом, который делается перед вступлением в ближний бой. И чтобы он не метал дротик-джерид или аркан — то есть не вообще (это делается на куда большем расстоянии), но столь же прицельно, хладнокровно, используя последние метры, на которых метательное оружие еще имеет выигрыш перед ударным. Между прочим, длины гусарского копья хватало и для того, чтобы конный казак не мог эффективно пальнуть в «панцирника» из пистолета (либо, на татарский же манер, метнуть аркан или пустить стрелу), — но совершенно не хватало на тот случай, когда пеший казак стрелял из мушкета. Так что, когда такие мушкеты во времена Хмельнитчины распространились достаточно широко… особенно когда к ним, мушкетам, «прилагались» полевые укрепления, союзная татарская конница и где-то пятикратное численное преимущество (трехкратного могло и не хватить)…