«Цигун и жизнь» («Цигун и спорт»)-03 (2003)

С юго-восточной стороны от водохранилища протянулся канал, который за мостом в районе Дэшэн образовал водоем, названный Шичахай (Море Десяти храмов). Рядом с мостом находился храм, перед которым летом устанавливались ларьки с напитками. Отсюда можно было, уютно устроившись с бокалом вина, наслаждаться замечательным видом на водохранилище и Шичахай.

«Море» делилось на «переднее» и «заднее» несколькими улицами в его средней части. Хотя расстояние между ними невелико, однако выглядят они по-разному. На берегах «заднего моря» много древних храмов, отсюда и название «моря». Самым большим является храм Гуанхуясы. За ним ближе к берегу домик рыбака, окруженный бамбуковой изгородью и высокими ивами, под одной из которых перед входом в дом привязаны несколько лодок. На воде рядом с домом цветут лотосы, чуть дальше — заросли камыша. Очень поэтичный пейзаж! Идеальное место для художника, желающего нарисовать картину «Рыбацкий домик».

Если пойти на восток, то вскоре можно достигнуть моста, за которым начинается «переднее море». Здесь находился рынок с ресторанами, славившимися блюдами из жареной баранины, и чайными, сооруженными здесь вскоре после революции 1913 г. Пекинцы любили это место за возможности выпить хорошего чая, спокойно поговорить с друзьями, насладиться прохладой, идущей от воды. Чайные располагались под навесами, сооруженными наполовину на берегу, наполовину нависающими над водой. Назывались они «места на воде».

Кроме того, здесь было множество ларьков, лотков и магазинчиков, торговавших всякой всячиной, едой, фруктами, рыбой, арбузами, книгами, картинами, игрушками, насекомыми и т. д. Имелись и развлекательные павильоны, где показывали фокусы, выступали артисты разных жанров. Все это бесплатно, поэтому всегда было многолюдно и шумно.

На северном берегу «переднего моря» работал большой ресторан для богатых, предлагавшим широкий выбор изысканных блюд и напитков.

Ловля раков и лягушек

Шестьдесят-семьдесят лет тому назад на север от моста Фучэнмэн разводили раков, которых поставляли на городской рынок. Потом их там почему-то не стало, но они появились в водоемах в районе Дунчжимэн, особенно во рву вокруг городской степы. Еще позже раков вдруг развелось больше, чем где бы то ни было прежде, в районе Аньдинмэн, в недавно вырытом водоеме. Кроме рва в районе Дунчжимэн ловить раков сетью чужакам запрещалось. Горожан же с сетями летом было пруд пруди. Сети делались из марли, которая используется в Китае от комаров. Сеть привязывали в четырех местах к двум изогнутым и перекрещенным крест-накрест тонким бамбуковым палкам. К перекрестью привязывалась длинная веревка. На дно сети клали бараньи кости.

У каждого было по шесть-десять сетей, которые вынимались поочередно. Пойманные раки складывались в корзины, за полдня улов составлял около одного килограмма.

Лягушек ловили только зеленых, серо-желтых не брали. Существовало два вида ловли: или их цепляли длинной бамбуковой веткой в прибрежной траве, или ловили на крючок, как рыбу. Пойманным лягушкам сразу же отрезали задние лапы. Улов частично продавался в тот же день, частично приносился домой. Ланки разделывались: когти отрезались, кожа сдиралась. Затем мясо резали на кусочки и тушили, или жарили в масле, или варили.

Ловля воробьев и насекомых

Воробей — птица маленькая, но и на него есть любители, в смысле любители употреблять его в пищу, а раз есть желающие его съесть, значит, есть и готовые его ловить. Что касается способов ловли, то их было несколько. Во-первых, ловля с помощью большой сети, в которую попадало сразу много самых разных птиц. Во-вторых, ловля, так сказать, индивидуальная, осуществлявшаяся одним человеком. Делалось это или с помощью большого сачка, на дне которого устанавливалась пружина с насажанным на стержень червяком. Сачок состоял из двух створок. Когда воробей хватал наживку, механизм срабатывал и сачок накрывался сеткой, установленной сверху. Или с помощью устройства, похожего на мышеловку. В этом случае птица обычно погибала.

Был еще один способ, назывался он «клеить воробья». В этом случае у ловца должны быть очень натренированные, чувствительные руки. Брали длинный бамбуковый шест, на конец которого намазывали клей. Затем ловец шел в лес и «клеил» воробьев. Пойманных живых птиц привязывали за ланку к веревке. Наловив их достаточно, связку вешали на плечо и шли продавать в ресторан или на рынок. Было время, когда на один юань можно было купить сотню воробьев.

Что касается ловли насекомых, то размах этого занятия был весьма широк. Здесь мы коснемся лишь ловли насекомых, которые шли на корм птицам.

Летом птицы сбрасывают перья. Это птичье событие аналогично Новому году у людей. Встретили Новый год, считай, стали старше на год. Птичье взросление на год считается по сбрасыванию перьев. Жаворонков и канареек во время летнего сбрасывания перьев надо кормить цикадами, полевыми сверчками и саранчой.

Все это можно было купить на рынке. Однако любители птиц предпочитали для решения этой задачи приложить собственные руки, поэтому они, захватив клетку, отправлялись за город, где можно — было и чаю попить на природе, и наловить птичьего корма.

Ловля скорпионов и змей

Аптекам требуется много «живых лекарств», например, скорпионов, жаб… Большей частью этот товар поставлялся мальчишками, которые добывали его летними ночами. Скорпионы бывают трех видов: большие зеленые, темно-синие и маленькие желтые. Наибольшим лечебным действием обладали зеленые. Они ценились дороже, поэтому больше всего было ловцов на этот вид. Водились они в сырых местах в основании городской стены между кирпичами. В конце июля в Пекине наступает самое жаркое и влажное время. По ночам спать очень трудно, и пекинцы группами по два-три человека с фонарями в левой руке и бамбуковыми пинцетами в правой отправлялись на охоту или к стене, или на развалины старых домов.

Ловля змей — занятие привычное для жителей южных провинций. В Пекине это не имело большого размаха. Ловят их в основном не для продажи, а для развлечения. Обычно это происходило в конце лета. Во время максимальной жары змеи бывают маленькие, ядовитые и стремительные — мало кто осмеливался ловить их. На ловлю отправлялись рано утром за город, в такие места, где рос хлопок, поскольку змеи любят спать на хлопковых стеблях, обвившись вокруг них. Змеелов подходил к спящей змее и, убедившись, что она не ядовитая и подходит по размеру, ждал, когда змея проснется и подымет голову. В этот момент он набрасывал ей на голову сетчатый мешок с веревкой и сильно его затягивал. От боли змея начинала раскачиваться на стебле. Вскоре у нее возникало головокружение, и она падала на землю. Веревку надо немного ослабить, но сетку не снимать. Придя в себя, змея пыталась кусаться. В этот момент змеелов должен впихнуть ей одним концом в рот тряпку из плотной материи, продолжая держать тряпку в своей руке за другой конец. Когда змея впивалась в тряпку мертвой хваткой, ловец резко дергал за нее, и у змеи выпадали все зубы. После этого змею клали в бамбуковый цилиндр и шли ловить следующую. Когда ловец после полудня возвращался домой, у змеи появлялся сильный голод. Давать ей надо было мягкий, нежный корм. Через какое-то время змея привыкала к отсутствию зубов и тогда становилось возможным вешать ее на плечи, руки, поясницу и демонстрировать эти фокусы публике. На рынках во время представления со змеями продавали лекарства. Причем, змеи не перепродаются, поскольку у них очень хорошая память и они признают своим хозяином лишь того, кто их кормил.