«Цигун и жизнь» («Цигун и спорт»)-05 (1996)

Напротив главных ворот возвышается причудливое сооружение, похожее на часовню. Она шестигранная, каждая грань украшена узором: в центре шестиконечная звезда, а вокруг — обвивающие столбы драконы, также выполненные в камне. Это сооружение — не просто декоративная культовая постройка; с ней связаны важные моменты в истории каодаизма.

В 1934 году каодаистский патриарх Ле Ван Чунг скончался. После его смерти духовным главой каодаистов стал его ближайший сподвижник Фам Конг Так (1893–1959). Но из-за неприязненного отношения южно-вьетнамского режима к каодаисгам он был вынужден эмигрировать из страны. Находясь в изгнании в Камбодже, Фам Конг Так 14 мая 1959 года отправил на имя наследного принца Камбоджи Нородома Сианука свое завещание, в котором просил после смерти временно захоронить его останки в Камбодже и сохранять их в камбоджийской земле до того дня, когда Вьетнам сможет проводить политику мира и нейтралитета. Только после этого каодаисты могут перезахоронить его тело в усыпальнице в Тэй Нинь. Каодаисты верят, что такое время настанет, и на территории храмового комплекса Тэй Нинь выстроили усыпальницу, в которую должны быть перенесены из Камбоджи останки Фам Конг Така…

Усыпальница стоит в обрамлении двух других «часовен», меньших по размерам. Внутри каждой из них — водруженный на каменном постаменте розовый лотос, высеченный из камня. Розовые лотосы украшают вершины всех башен.

Продолжив путь к храму, встречаем скульптуру всадника на белом коне в окружении цветочных клумб. За ней начинается большое зеленое поле, по обеим сторонам которого — трибуны. Самые торжественные церемонии каодаисты проводят дважды в году: в январе и в августе, на этом самом поле. И хотя сегодня обычный, будний день, на зеленом поле за четверть часа до начала храмовой церемонии появляется «малая» торжественная процессия.

Человек 40 мужчин-каодаев, облаченные в черные одеяния, тянут колесницу в виде дракона. На «спине» дракона устроена богато украшенная пагода, на хвосте развеваются четыре белых флага с красными крестами. На головах у каодаев шапочки — тоже белые и с красными крестами.

Пока процессия медленно обходит площадь, посетители собираются перед храмом, у четырехгранной остроконечной колонны. За каждую грань «отвечает» драконообразный лев, положивший лапу на красный шар. Вершину колонны, грани которой украшены свастиками, обвивает огнедышащий дракон. Львы, причудливый храм, — все это чем-то напоминает площадь св. Марка в Венеции. Но куда там тягаться собору св. Марка с тутошним! Главный каодаистский храм, выстроенный в 1933–1955 гг., настолько эклектичен и так пестро раскрашен, что остается только удивляться буйной фантазии архитекторов и художников. Над входным портиком храма изображено огромное всевидящее око. Это высший символ каодаизма, украшающий все каодаистские храмы.

Американские туристы, стоящие перед храмом, особенно внимательно приглядываются к этому символу. Вытащив из бумажников однодолларовые банкноты, сравнивают помещенный на них «глаз над пирамидой» с каодаистским «оком». По их мнению, вьетнамский «глаз» скопирован с американского. Войдя в храм, они опускают банкноты в один из опечатанных металлических ящиков для пожертвований, а затем делают запись в книге для посетителей.

Перед входом в храм, на полу, сидят старцы, облаченные в желтые, красные и голубые одеяния. В каодаизме превалируют три цвета, и каждый имеет свою символику: желтый (буддизм, индуизм), красный (конфуцианство и христианство) и синий или голубой (даосизм). Причудливые головные уборы старцев напоминают сложенные пополам прямоугольные белые тиары; спереди на «тиарах» изображено все то лее «всевидящее око».

При входе в храм все обязаны снять обувь и головные уборы. Каодаистские храмы сооружены так, чтобы женщины в них молились слева, а мужчины — справа. Женщины, имеющие «посвящение», носят белые одежды, и к ним обращаются «хуонг», что значит «ароматная». Старицы в белых одеяниях сидят у входа слева, некоторые из них имеют особый знак: красную ленту, идущую через левое плечо.

К духовным лицам-мужчинам обращаются «тан», что значит «чистый». Согласно каодаистскому принципу разделения на «инь» и «ян» (женское и мужское начало), существуют два главных божества: богиня-мать и бог-отец. Среди каодаистов до сих пор идут споры о том, какое божество было первичным источником творения. Духовное посвящение (за исключением высших степеней) открыто в каодаизме и для мужчин и для женщин, хотя когда мужчина и женщина одинаковой степени посвящения служат в одном и том же храме, церемонией руководит мужчина. Так что на практике споры решаются в пользу «ян».

Перешагнув порог храма, посетители оказываются в небольшом зале, откуда должны следовать в главное помещение разными путями. Женщины, не имеющие посвящения, входят в «Великий храм» через дверь у подножия башни слева. Зайдя внутрь, они обходят зал с колонадой по внешнему кругу по часовой стрелке. Мужчины-миряне входят справа и обходят зал против часовой стрелки. Пространство в центре храма между двумя рядами колонн предназначено для каодаистского духовенства.

При входе в храм посетители видят картину, изображающую «трех святых» каодаизма. Это средневековый вьетнамский поэт-мистик Нгуен Бинь Кхьем (1492–1587), французский поэт и писатель Виктор Гюго (1802–1885) и китайский революционный деятель Сун Ят Сен (1896–1925). Эти персонажи выводят на «скрижали» строки «Третьего завета между Богом и человеком»: «Бог и человечество» и «Любовь и справедливость». Нгуен Бинь Кхьем делает иероглифическую надпись. Виктор Гюго, с наполеоновской треуголкой на голове, выводит эти слова по-французски. Продолговатую чернильницу перед ним почтительно держит Сун Ят Сен; он в скромном сером одеянии.

Согласно учению каодаизма, история делится на три главных периода Божественного откровения. Во время первого периода божественная истина была явлена человечеству через Лао-цзы и основанное им учение даосизма. Во время второго периода носителями откровения были Будда, Конфуций, Моисей, Иисус Христос и Мухаммед. Каодаисты считают, что откровение этих благовестников было искажено в силу человеческой слабости и несовершенства. Каодаисты также уверены, что это были частные откровения, предназначенные для определенной эпохи и для конкретных стран, где проповедовали эти Посланники.

Свою вероучительную систему каодаисты рассматривают как духовный плод «Третьего завета» между Богом и человеком, третьего и последнего откровения. Они верят, что каодаизм избежал ошибок первых двух периодов, потому что основан на божественной истине, переданной «духами», которые служат вестниками спасения и наставниками в вере. «Духи», которые общаются с каодаями, — это умершие каодаистские лидеры, патриоты, герои, философы, поэты, политические вожди, воины и простые люди.