Иван Кычаков - Гонцы весны

Ш о т м а н. И подлинные подписи председателя и секретаря.

И л ь и ч. Что ж, Николай Александрович, да и все вы потрудились на славу. А знаете, как пришлось меня фотографировать? (Смеется.) Представьте, товарищи, чтоб навести фокус, проделали… Что бы вы думали?

Р а х ь я. Интересно!

И л ь и ч. Маленький фокус!

Ш о т м а н. Какой же, Владимир Ильич?

И л ь и ч. Мне пришлось встать перед фотографом на колени.

Все смеются.

Ш о т м а н. План переезда в Финляндию, Владимир Ильич, таков.

Р а х ь я. Сначала деревня Ялкала. Будете жить в домике у родителей моей жены. Они сдадут вам комнатку как писателю. Комнатка в пристройке, низенькая, но зато рядом озеро с чудесным названием — Красавица. А потом — в Гельсингфорс.

И л ь и ч. Гельсингфорс? А почему не Выборг?

Ш о т м а н. Там пока очень опасно. Шпики так и снуют. Но в дальнейшем мы переправим вас туда.

И л ь и ч. Вот это было бы очень хорошо. Итак, слушаю…

Ш о т м а н. Паровозный машинист Ялава — большевик. Он водит поезда на Петроград до станции Райвола. Вы станете кочегаром Ялавы.

И л ь и ч. Что ж, был финским косарем, почему же не стать кочегаром? Товарищ Емельянов, думаю, меня отпустит в кочегары?

Е м е л ь я н о в. Что ж поделать — отпускаю…

Р а х ь я. Сначала мы пройдем сюда… посмотрите по карте…

И л ь и ч (читает) . Станция Левашево. Сколько идти?

Е м е л ь я н о в. Чуть больше десяти верст.

Р а х ь я. Потом сядем в поезд, идущий в столицу.

И л ь и ч. Понимаю… Это будет, пожалуй, самый опасный участок дороги.

Е м е л ь я н о в. Да, Владимир Ильич, на станции можно нарваться на казачий патруль.

И л ь и ч. Патруль… Но иного выхода нет.

Р а х ь я. Зато в Гельсингфорсе вы будете жить как у Христа за пазухой.

И л ь и ч. У кого же?

Ш о т м а н. У гельсингфорского полицмейстера.

И л ь и ч. Да неужели?

Все смеются.

Ш о т м а н. Видите, токарь Густав Семенович Ровио выбран рабочими организациями начальником милиции Гельсингфорса. Генерал-губернатор октябрист Стахович утвердил его старшим помощником полицмейстера. Но так как полицмейстер поручик фон Шрадер удрал, Ровио исполняет его обязанности.

И л ь и ч (смеясь) . И по долгу службы имеет отношения с контрразведкой Керенского?

Ш о т м а н. Совершенно верно! Квартира его — комната и кухня — находятся на Хагнесской площади. Здесь вы проживете в совершенной безопасности недели полторы. На всякий случай приготовлены квартиры у товарища Усениуса и у машиниста Артура Блюмквиста. А в Выборге будете жить у финского журналиста Юкки Карловича Латукки в рабочем квартале Таликкала.

И л ь и ч. Да, переездов хоть отбавляй. Но… ничего не поделаешь. Итак, кто знает дорогу в Левашево?

Е м е л ь я н о в. Я, Владимир Ильич.

И л ь и ч. Идти придется в темноте. Вы точно знаете дорогу, Николай Александрович?

Е м е л ь я н о в. Как свои пять пальцев.

И л ь и ч. Гм… Ну раз вы так уверены… Тогда будем собираться в дорогу.

Как раздумье — тихо звучат слова Ильича на фоне музыки.

…Прощай, озеро Разлив, прощайте, емельяновские ребятишки и мой верный дозорный Коля… Не впустую прошло здесь время — написаны тезисы о политическом положении, брошюра «К лозунгам», письма в «Новую жизнь» и «Пролетарий», составлен план книги о государстве и революции… А дальше?

…Марксизм и восстание — вот главная тема дальнейшей работы. Необходимо растолковать товарищам, что сейчас надо все внимание отдать военной подготовке финских войск и флота для предстоящего свержения Керенского. У многих товарищей сомнения — сможем ли мы, большевики, удержать власть… Да, найти верную дорогу не так просто. Как по-новому переткать всю старую общественную «ткань»? Как перестроить весь государственный аппарат? Как по-новому организовать массы? Вот в чем главные вопросы дня…

И снова раздумья Ильича.

(Чуть иронически.) Прожито, в общем-то, не так уж много, а сколько исхожено дорог — «кругосветка» по Волге, сибирская тайга, Швейцарские Альпы и тот страшный лед Финского залива. Ну, а теперь? Опять эмиграция? Нет! Третьей эмиграции не будет!

Люди идут по топким местам.

Ш о т м а н (тихо) . Николай Александрович, туда ли мы идем? Брели вдоль залива, продирались сквозь кустарники. Где дорога?

Е м е л ь я н о в (радостно) . Да вот же, вот она — проселочная. Теперь до станции рукой подать.

И л ь и ч. К поезду успеем?

Е м е л ь я н о в. Обязательно успеем.

И л ь и ч. Ну тогда — вперед!

Е м е л ь я н о в. Слева тропинка. Думаю — пора повернуть.

Р а х ь я. Что-то не нравится мне эта тропинка.

Е м е л ь я н о в. Нет, тут как раз должен быть поворот. Пошли…

Ш о т м а н. Но впереди речка… И пахнет гарью.

Е м е л ь я н о в. Это горят торфяники. А речку перейдем вброд. Я с палкой — пойду первым, потом вы, Эйно, Владимир Ильич пойдет за вами.

Шум шагов по воде.

Ш о т м а н (тихо) . Эйно, что делать? Мы в торфяном болоте.

Р а х ь я. Да… (Кашляет.) Тлеющий кустарник, едкий дым и болото.

И л ь и ч (грозно) . Николай Александрович, куда вы нас завели? Почему вы молчите?

Е м е л ь я н о в. Мы, кажется, заблудились… Левашево прошли…

И л ь и ч. Так почему же вы молчали! Понадеялись на пять пальцев!

Е м е л ь я н о в. Темень, Владимир Ильич. Не туда завел — каюсь.

И л ь и ч. Что же теперь делать?

Е м е л ь я н о в. Не знаю… Может, назад вернуться.

И л ь и ч. Назад? Ни в коем случае! Мы свернули не на ту тропинку и прошли к границе. Какая ближайшая станция от границы?

Р а х ь я. Станция Дибуны. От границы верст семь.

Ш о т м а н. В кустах можно нарваться на пограничный патруль.

И л ь и ч. Спокойствие и еще раз спокойствие. Мы пойдем в этом направлении. Согласны?

Ш о т м а н. Да, там, кажется, станционные огни.

Р а х ь я. Я пойду вперед.

Снова чавканье трясины.

Впереди опять речка…

И л ь и ч. Да, да…

Р а х ь я. Значит, мы окончательно заблудились.

И л ь и ч. Нет. Мы наконец вышли. Видите станционные огни?

Р а х ь я. Вижу… А речка?

И л ь и ч. Это та же речка, она петлей встала на пути. Сюда! Сюда!

Все переходят речку вброд.

Е м е л ь я н о в. Ну все, Владимир Ильич. Теперь земля твердая. И до станции добрались…

Ш о т м а н. Теперь главное — сесть в поезд.

Станционные звуки.

Е м е л ь я н о в. Вот тут, думаю, с краю, на скамейке и пристроимся. Поезд должен вот-вот прийти.

И л ь и ч. Нет, нам лучше переждать в кустах.

Р а х ь я. Правильно, так будет безопасней.

Е м е л ь я н о в. Эх, опростоволосился я… ну, Владимир Ильич, вы с Эйно тут переждите, а мы с Александром Васильевичем в разведку, в конец платформы.

Слышны шаги по платформе.

Ш о т м а н. Бывает же такое… Но главное — мы не пропустили поезд. Теперь только бы на патруль не нарваться.