Евгений Водолазкин - Музей

СТАЛИН. Понимаю. Только что же мы с Кировым решим?

НИКОЛАЕВ. А что Киров? Никуда он от нас не уйдет. Давайте для затравки Лидака с Чудовым ухлопаем.

СТАЛИН. Ну, брат, это не ослепление страсти. На Лидака ослепления не требуется, его и так можно. Пиф-паф. А Киров – фигура. Человечище, знаешь? Хотя, если разобраться, – так, говно на палочке. Посредственность, секретаришка. Но эта смерть его сделает, она его поднимет. Мы ему знаешь какой памятник отгрохаем! Или музей. Музей даже лучше, все-таки очаг культуры. Будем с тобой, товарищ Николай, ходить в музей Кирова по воскресеньям. Да, эта смерть будет его рождением.

НИКОЛАЕВ. Какая смерть?

СТАЛИН. Вот чудак! Кто из нас Кирова застрелить собирался?

НИКОЛАЕВ. Не знаю… А может, лучше товарища Медведя, а?

СТАЛИН. И что же ты нам потом предлагаешь – открыть музей Медведя? Вместо Зоологического?

НИКОЛАЕВ. Зачем – вместо? Один другому не мешает. Чем больше музеев – тем, я считаю, лучше.

СТАЛИН. Нет уж, Кирова так Кирова. Не будем мелочиться, товарищ Николаев. Чтобы жертвой такого мощного ослепления стал всего-навсего товарищ Медведь – это даже смешно. Не стоит размениваться на Медведя. Сосредоточься на главном направлении. А партия – она все поймет, даже твое ослепление.

НИКОЛАЕВ. Да, ситуация…

СТАЛИН. Нам хороший музей позарез нужен! В нем ведь и про тебя, товарищ Николаев, рассказывать будут…

НИКОЛАЕВ. Неужели и про меня?

СТАЛИН. Да ты там главным лицом будешь! Лицом, понимаешь, эпохи. В какой-то степени это будет твой музей. А уж там все будет описано. Как за твоей женой ухаживали посторонние, как тебя травило общественное мнение. А ты страдал. И ждал товарища Кирова на углу Каменноостровского с наганом. Где-нибудь, допустим, у кондитерской…

НИКОЛАЕВ. Почему у кондитерской?

СТАЛИН. Не знаю. Экскурсоводы любят, чтобы – у кондитерской. Деталь – она, понимаешь… Да жди, в конце концов, где хочешь – разве в этом дело? Главное – не промахнуться.

НИКОЛАЕВ. В музее и – обо мне. Даже неловко как-то… Что я уж такого сделал?

СТАЛИН. Ты – не промахнулся.

Квартира Кирова. В кабинете Киров и Медведь.

КИРОВ. Докладывай, товарищ Медведь, текущую обстановку.

МЕДВЕДЬ. Текущая обстановка. ( Открывает папку. ) Докладываю. Поступили очередные донесения от сексота Волковой.

КИРОВ. Кстати, о Волковой. Данные по человеческому мясу проверяли?

ГОЛОС С.-Т. Проверяли. Данные не подтвердились.

МЕДВЕДЬ. Зато Волкова предоставила новые сведения. Пребывая с экскурсией на костеобрабатывающем заводе, она обнаружила спрятанную там машинку для печатания золотых червонцев.

КИРОВ. Старой власти ждут, сволочи, царские червонцы печатают. Где же они машинку прятали?

МЕДВЕДЬ. А в костях и прятали.

КИРОВ. Совсем до ручки дошли – технику в костях прятать. Чьи кости-то?

МЕДВЕДЬ. Да разные, Сергей Миронович, есть даже козьи, например.

КИРОВ. Все равно безобразие. Ну да ладно, что это мы все о мясе да о костях. ( Усаживает Медведя в кресло. ) Есть тут, короче говоря, еще одно дело. Деликатное. Некоторая, товарищ Медведь, тонкость в действиях нужна, понимаешь?

МЕДВЕДЬ. Как не понять, товарищ Киров. Только доверьтесь – ювелирно сработаем.

КИРОВ. Существует тут один активный товарищ, и никак его, что называется, не унять. Пожурить бы его, а?

МЕДВЕДЬ. Всего-то делов? Да я его в порошок сотру.

ГОЛОС С.-Т. На костеобрабатывающем?

МЕДВЕДЬ. А хоть бы и там. Только фамилию назовите.

КИРОВ. Что ж, назову: Николаев. Довольно простая фамилия.

МЕДВЕДЬ ( задумчиво ). Николаев, говорите…

КИРОВ. Точно. Леонид Васильевич.

МЕДВЕДЬ. Леонид Васильевич…

КИРОВ. Адрес нужен?

ГОЛОС С.-Т. Если что – адрес у Драуле уточнить можно.

МЕДВЕДЬ ( понурив голову ). Давайте я для вас другого Николаева ликвидирую.

КИРОВ. Как – другого? Да зачем же мне другой, скажи на милость?

МЕДВЕДЬ. Хотите, личных своих заместителей расстреляю? Мне ведь для вас даже их не жалко.

КИРОВ. Ну, рассуди, Филипп Демьянович, здраво: на кой мне хрен твои заместители? Мне всего только Николаев и нужен. Смерть как нужен, знаешь?

МЕДВЕДЬ. Не могу я Николаева, товарищ Киров.

КИРОВ. Вот как? Это почему же?

МЕДВЕДЬ. Приказ мне был Николаева не трогать. Взяли мои люди Николаева вчера под вашим домом – с наганом, подлец, прогуливался. Они его сразу засекли: мы вам, товарищ Киров, такую охрану организовали – мышь не проскочит.

КИРОВ. Ну, и?..

МЕДВЕДЬ. Взяли они его под белы, значит, руки и – на Литейный. Это что же такое получается – под вашим домом и с наганом… Тут ведь черт знает что подумать можно, верно?

КИРОВ. Ты продолжай, Филипп Демьяныч, я слушаю.

ГОЛОС С.-Т. Мы все вас внимательно слушаем.

МЕДВЕДЬ. Уж не знаю, короче, зачем он там с наганом болтался, только не успели мы его еще в подвал спустить, как мне – звонок.

КИРОВ. От кого?

МЕДВЕДЬ. Государственная тайна. Т-с-с… Произнести – не моги. Только такой мне человек позвонил… Ух! «Завидовать, – говорит, – можно Мирону, что подобную охрану имеет».

КИРОВ. Так и сказал – Мирону?

МЕДВЕДЬ. Буква в букву. А еще: «Благодарю, – говорит, – за бдительность, только Николаева вы уж мне отпустите. Он там по заданию».

КИРОВ. Это по чьему же заданию?

МЕДВЕДЬ. По музейному.

ГОЛОС С.-Т. Товарищ Николаев выступил с идеей создать музей. Товарищ Николаев – зачинатель движения за музеи нового типа. Застрельщик инициативы!

КИРОВ. Застрельщик?

МЕДВЕДЬ. Он самый, Сергей Миронович. Без таких, как он, музеи не создаются.

ГОЛОС С.-Т. Ведь это прекрасно, товарищи! Ура!

Ночь. Домашний кабинет Кирова. Полумрак. Киров сидит за столом, положив голову на руки. В свете направленного луча неслышно возникает Сталин.

СТАЛИН ( кладет руку на плечо Кирова ). Здравствуй, брат.

КИРОВ ( резко вставая ). Иосиф?

СТАЛИН. Иосиф, кто же еще? Брат твой Иосиф. ( Помолчав. ) Скажи, Мирон, брат ты мне или нет?

КИРОВ. Брат, конечно. Самый близкий, Иосиф!

СТАЛИН. Тяжко мне. Братья, братья, что же вы сделали с бедным Иосифом?

КИРОВ. О чем ты, товарищ Сталин?

СТАЛИН. Да так, вспомнилось, знаешь. Грустная история. Жил-был человек, звали его Иосиф. А братья взяли его и продали. То есть, просто продали, что называется, с потрохами. Вот, собственно, и все.

КИРОВ. Жалко его по-человечески.

СТАЛИН. Не то слово. Достойнейший товарищ был: красавец, умница. А уж честный какой – не передать! Народным хозяйством целой страны управлял. И ни разу, заметь – ни разу! – не проворовался!

КИРОВ. Это в какой же местности?

СТАЛИН. Довольно далеко, в Земле египетской. А ты думал – в Ленинградской области? Нет, брат, в Египте. Там урожай по два раза в год собирают. Вот ты, товарищ Киров, смог бы двухразовый урожай обеспечить? Вызвал бы египетских товарищей на соцсоревнование?