Борис Рабкин - Самая длинная ночь

Г е н а. Что я тебе, кролик? Училище здесь, понимаешь? Стряхни пыль с ушей. Что тебе нужно, в конце-то концов?

Г о р о х о в. Ты Славика знаешь?

Г е н а. Какого Славика?

Г о р о х о в. Сына моего — Славика Горохова знаешь?

Г е н а. Так ты… Вы… Славки Горохова отец, что ли?

Г о р о х о в. Отец. Горохов Михаил Иванович.

Г е н а. Ну, цирк! На уроке Славка. Скоро перемена — позову.

Г о р о х о в. Ни-ни. Звать не надо. Он не велит мне в училище ходить.

Г е н а. С мастером хотите поговорить? Его нет, уехал.

Г о р о х о в. Я с товарищами его хочу поговорить. С которыми вместе учится. Можешь сделать?

Г е н а (заранее предвкушая предстоящую потеху) . Это для нас не вопрос. (Придвигает стул.) Садитесь, Михаил Иванович. А о чем вы хотите говорить?

Г о р о х о в (шарит по карманам, складывает на стол огурцы, репу, яблоки; одно протягивает Гене) . Ранет.

Г е н а. Не надо, Михаил Иванович, я так, из уважения все для вас сделаю.

Горохов находит наконец в кармане смятый конверт, показывает Гене.

(Выхватывает конверт, вынимает бумагу, читает.) «Резолюция… общего собрания группы «ССБ-1» среднего ПТУ…» Откуда это у вас? Почта?

Г о р о х о в. Славику. Не показал, спрятал. Он… он… (Вынимает спрятанный под телогрейкой слесарный циркуль, такой, какие делали ребята на занятиях в мастерской.) Дома. (Изображает работу напильника.) Вжик-вжик, вжик-вжик…

Г е н а (берет, рассматривает с профессиональной придирчивостью) . Курсовая работа — слесарный циркуль. Скажи… Заклепка недоработана. Шарнир пригнал плохо. Фаски не сняты. А уж отделочка! (Проверяет на глаз прямизну поверхностей.) Это не циркуль — это каракатица.

Г о р о х о в. Малый, не в этом суть. Страшно!

Г е н а. Что страшно?

Г о р о х о в. Не понимают они жизни. Ничего не понимают. Глупые. Я объясню. Я попрошу. Наболело. Надо сказать. Столько мне надо сказать.

Г е н а. Речь!

Г о р о х о в. Речь!

Г е н а (заводит его) . Правильно, Михаил Иванович, пусть хоть раз послушают умного человека!

Г о р о х о в. Пусть. Я скажу!

Г е н а. Скажи, скажи.

Музыка.

На табло меняется надпись:

Хлопают двери, коридоры наполняются шумом, голосами. Появляются М а ш а, потом другие р е б я т а.

Эй, все сюда.

М а ш а. Что случилось, кто это?

Г е н а. Ты Горохову резолюцию посылала?

М а ш а. Какую еще резолюцию?

Г е н а. Мне-то не ври, я же видел, как ты ее в портфель прятала. Отец его пришел. Ну, сейчас цирк будет!

М а ш а (испуганно) . Какой цирк? Не надо…

Вокруг них начинают собираться ребята, сыплются вопросы.

Г о л о с а. Что за цирк?

— Почему не надо?

— Что тут происходит?

— Говорят, цирк приехал.

— Ну да?!

— Эй, приехал цирк!

Г е н а. Тихо, граждане! Сейчас Михаил Иванович речь говорить будет! Говори, Михаил Иванович, говори.

Г о р о х о в (поднимает руку и, когда наступает тишина, начинает, очень волнуясь) . Дорогие детки… Цветочки жизни нашей, черт бы вас побрал… (Больше он ничего не может произнести, открывает сумку и начинает пригоршнями бросать ребятам мандарины.)

Шум. Хохот. Никто ничего не понимает. Ребята ловят мандарины.

Слышны возгласы.

Г о л о с а. Кто это?

— Не знаю.

— Это же Дед Мороз!

— Ура, Дед Мороз приехал!

Как-то сам собою образуется хоровод: взявшись за руки, ребята кружатся вокруг Горохова и поют: «В лесу родилась елочка, в лесу она росла…» Маша растерянно мечется — не знает, что делать. В центре хоровода Горохов и Гена. Горохов пытается отнять у Гены циркуль, тот увертывается, хохочет.

Г о р о х о в. Отдай, малый! Отдай!

Г е н а. А ты покукарекай, тогда отдам!

Г о р о х о в (кукарекает) . Отдай!

Шум. Хохот. Входят С л а в а и Н а д я. Оба замерли, пораженные происходящим.

Н а д я (ворвалась в кольцо ребят, кричит исступленно) . Перестаньте! Что вы делаете?!

Хоровод остановился, рассыпался. Послышались голоса.

Г о л о с а. А что? В чем дело?

— Это же Дед Мороз…

— Все поют, и я пою…

Маша бросается к Славе, хочет что-то сказать ему, объяснить. Слава отстраняет ее, медленно подходит к Гене, вырывает циркуль, сильным ударом сбивает его с ног. Гена вскакивает, бросается на него. Драка. Оба катаются по полу. Все разом бросаются их разнимать. Свалка. Разобрать ничего невозможно.

Г о р о х о в (пытаясь перекричать шум) . Детки! Жалейте друг друга, детки-и!

Вбегает М а р у н и н.

М а р у н и н. Это еще что такое! Позор!

Все расступаются, с пола поднимаются Слава и Гена.

Г е н а. Я не виноват, Кирилл Дмитриевич, отец его пришел. Пьяный.

М а р у н и н (кричит Славе) . Вон из училища! Вон! Вон!

З а т е м н е н и е.

Светится только надпись на табло:

Музыка.

Надпись на табло меняется:

Кабинет директора училища.

За столом М а р у н и н. Входит Е р ш о в, направляется к столу, кладет перед Маруниным бумагу.

М а р у н и н (берет бумагу, читает) . «Прошу освободить от должности мастера производственного обучения как не справившегося с работой». (Отложил бумагу. После паузы.) Где вы были?

Е р ш о в. Искал Горохова.

М а р у н и н. Я же просил вас зайти после того, как повидаетесь с группой. Не стоило целый день носиться по городу, его уже нашли.

Е р ш о в (почти равнодушно) . Где? Когда?

М а р у н и н. Часа два назад. Прятался на садовых участках. Зря панику подняли.

Пауза.

Е р ш о в. Подпишите заявление.

М а р у н и н. И не подумаю.

Е р ш о в. Силой не удержите, отработаю две недели, как по закону полагается, все равно уйду. Лучше без волынки.

М а р у н и н (подошел к Ершову, обнял за плечи) . Родислав Матвеевич…

Ершов отстранился.

Обиделись. Готов просить прощения. Погорячился. Каюсь. Делегация с минуты на минуту, а тут этот балаган, драка… Может быть, все-таки присядете, потолкуем?

Е р ш о в. Толковать не о чем. Дело минутное, постою.

М а р у н и н. Хотите правду? В этой истории с Гороховым, как педагог, я восхищался вами.

Е р ш о в. Не заметил. А вот как старались любой ценой уладить дело с Глушко — заметил.

М а р у н и н. Не представляете, как хочется иногда бросить все эти оргдела! Поймите же и меня: Глушко — величина. Для училища может сделать многое. Кроме того, вопрос престижа…

Е р ш о в. Сегодня в жертву престижу Горохова, а завтра… Что понесут в мир? (Вынимает из кармана знакомый конверт, подает Марунину.) Это?

М а р у н и н (вынул из конверта бумагу, пробежал глазами) . Негодяи! Ах, негодяи! Кому-нибудь показывали?