Лев Шейнин - Пьесы

К е й т е л ь. Значит, вы не считаете войну проигранной?

К а р б ы ш е в. Считаю. Но проиграете ее вы.

А б е ц. Почти вся Европа в наших руках!..

Р у н д ш т е д т. На что вы рассчитываете?

К е й т е л ь. Мы захватили все жизненные центры вашей страны.

К а р б ы ш е в. Несмотря на ваше численное превосходство, господа, я остаюсь при своем мнении. Если хотите, подойдем к карте.

К е й т е л ь. Это невозможно.

К а р б ы ш е в. Почему? Я пленный. Чем вы рискуете?

К е й т е л ь. Вами. Вы так плохо выглядите, и я боюсь, придется снова вызывать врача. Положение советских войск безнадежно.

К а р б ы ш е в. Я слыхал это еще год тому назад.

К е й т е л ь. Позвольте предложить вам кофе и коньяк. Это вас подбодрит.

К а р б ы ш е в. Не откажусь. Полагаю, что и вам неплохо бы себя подбодрить.

К е й т е л ь (поднимая трубку) . Кофе и коньяк! (Кладет трубку.) Наши войска вышли на Волгу.

К а р б ы ш е в. Слыхал. Но год назад Гитлер обещал принять парад на Красной площади. И парад действительно был. Только принимал его Сталин.

К е й т е л ь. Фюрер хотел ввести в заблуждение противника. Мы отвели свои войска из-под Москвы по высшим стратегическим соображениям.

К а р б ы ш е в. Как приятно, что ваши «высшие стратегические соображения» так точно совпали со стратегическими соображениями нашей Ставки!.. Это редко случается на войне…

Вносят кофе и коньяк.

К е й т е л ь (наливая коньяк в рюмки) . Это «Наполеон». Человек, именем которого назван этот коньяк, умел воевать, хотя и был французом. Как вы находите?

К а р б ы ш е в. Я надеюсь, что судьба Наполеона на русских полях известна вам не хуже, чем мне.

Р у н д ш т е д т. Да, но Германия это не Франция.

К а р б ы ш е в. Но зато Россия — это Россия.

К е й т е л ь. Вернемся, однако, к Наполеону. Я согласен, что он напрасно пошел на Россию.

К а р б ы ш е в. Хорошо, что вы начали это понимать.

К е й т е л ь. Понимаю и ваш намек. Но Наполеон не Гитлер!

К а р б ы ш е в. Я далек от мысли сравнивать Гитлера с Наполеоном.

К е й т е л ь (желая замять эту тему) . Перейдем, однако, к делу. Вы говорили откровенно, и это хорошо. Позвольте и мне быть откровенным. Вы отвергли десятки наших самых почетных предложений, ссылаясь на верность присяге и своему правительству. Так?

К а р б ы ш е в. Совершенно верно.

К е й т е л ь. А вот ваше правительство отказалось от вас!.. Ему безразлична ваша судьба. Мы предложили обменять вас на одного из наших генералов, попавших в плен. И получили отказ. Ваше правительство не пожелало спасти своего генерала. Оно списало вас со счетов. Вот телеграммы, читайте! (Протягивает листки.)

К а р б ы ш е в. У меня отняли очки.

Р у н д ш т е д т. Позвольте предложить свои, мы люди одного примерно возраста. (Протягивает Карбышеву очки.) Точная оптика — Цейс!..

Карбышев читает.

К е й т е л ь. Ну, что вы скажете теперь, ознакомившись с документами?

К а р б ы ш е в. Во-первых, это ваши документы, которым я не имею оснований полностью доверять…

К е й т е л ь. Генерал, это оскорбительно!..

К а р б ы ш е в. Фельдмаршал, то, что творится в ваших лагерях, куда оскорбительней для вас!.. Но допустим, что мое правительство по тем или иным соображениям не сочло возможным пойти на обмен. Это его дело, и не мне, а тем более не вам судить его. Что это меняет?

К е й т е л ь. Как — что?!. Вы, доверчивый человек, упорствуете в своей верности тому правительству, которое от вас отказалось!.. Посмотрите на себя в зеркало — вы одной ногой уже в могиле!.. Решайтесь, и мы вас вылечим! Мы создадим для вас условия, о которых и не мечтают советские генералы!.. Обернитесь и посмотрите на этот мундир — он заказан для вас!..

К а р б ы ш е в (посмотрев на мундир) . Вот тот?

К е й т е л ь. Конечно, тот самый!..

К а р б ы ш е в. Вы удивляете меня!.. Как военный, вы должны знать, что есть честь мундира, но есть и мундир бесчестья. Вот эта форма каторжника куда почетнее вашего генеральского мундира!.. Диалектика нашего времени состоит в том, что фашисты, заслужившие каторгу и виселицу, носят парадные мундиры, а их узники, честные люди, одеты каторжниками… Таков трагический маскарад этих лет, господа!.. Но маскарад всего лишь маскарад, и когда он окончится, вы будете счастливы надеть каторжную форму, лишь бы уйти от возмездия!..

К е й т е л ь (кричит) . Вы забываетесь!..

К а р б ы ш е в. Позовите врача, теперь уже для себя — на вас лица нет. И не кричите, я выдержал кое-что пострашней!.. Вы хотите, чтобы я говорил откровенно все, что думаю?

Р у н д ш т е д т. Да, да, конечно!..

К а р б ы ш е в. Вы напали на мою Родину, вопреки завещанию Бисмарка: «Никогда не лезьте в берлогу русского медведя, он страшен, когда его разозлят!..»

А б е ц. Когда Бисмарк писал это, у Германии не было великого фюрера!..

К е й т е л ь. Если бы мы не напали на Россию, она напала бы на нас!

К а р б ы ш е в. Мания величия и мания подозрительности — родные сестры. Обе ведут к гибели… Вы пробудили в немецком народе самые низменные инстинкты, объявив его расой господ. И он же проклянет вас за это, когда придет час расплаты. Вспомните великую Римскую империю Нерона!

А б е ц. Проклянет нас?.. Да народ ликует на встречах со своим фюрером!

К е й т е л ь. Да-да, я могу показать вам кинохронику. Вы увидите, как кричат немцы, как горят их глаза, как сияют их лица!.. Иногда кажется, что небо раскалывается от восторженных криков!..

К а р б ы ш е в. Не беспокойтесь, небо не расколется, оно видело и не такое. Историю творят не восторженные крики!

А б е ц. Если бы вы хоть раз присутствовали при встрече фюрера с народом, вы бы заговорили иначе.

К а р б ы ш е в. У входа в римский сенат была надпись: «Горе отсутствующим». Но как показала история, отсутствующим нередко куда лучше, чем присутствующим… Зато всегда и неизменно горе обожествляемым!.. Их ждет та же участь, она уже стоит за порогом вашего кабинета, Кейтель…

К е й т е л ь. Встать!.. (Нажимает кнопку.)

Входит а д ъ ю т а н т.

Как точно пишется ваше имя, отчество, фамилия?

К а р б ы ш е в. Карбышев Дмитрий Михайлович.

К е й т е л ь (адъютанту) . Пишите приказ: военнопленного Карбышева Дмитрий Михайловича вернуть на каторгу. Бить и подлечивать, подлечивать и бить! Убрать!..

Адъютант ведет Карбышева к двери.

К а р б ы ш е в. Вы еще будете завидовать мне, Кейтель, будете!.. (Уходит.)

К е й т е л ь (кричит) . Изготовить миллион листовок и забросать ими русских!

З а н а в е с.

Кабинет Оберга. Он допрашивает М и х е л я.

О б е р г. Вам придется еще многое рассказать. Вас уже угощали кофе. Может быть, повторить?

М и х е л ь. Нет смысла — второй раз я не вынесу, и вы уже не будете иметь удовольствия говорить со мной.