Леонид Малюгин - Старые друзья

В о р о н ь к о. Ну, милая моя, нормальный студент может есть в любые моменты жизни. Я километров пятнадцать отшагал. А чайной-то у вас, в Карамышеве, нет…

Г а л я (показывая на стол) . Ешьте!

В о р о н ь к о. Что-то уж больно роскошно. Мне бы чего-нибудь попроще.

Галя накладывает ему еду.

Спасибо, молодая хозяюшка. Ты лес любишь?

Г а л я. Я в большом лесу еще ни разу не была, только в кино видела.

В о р о н ь к о. Я тебе задание дам — желуди собирать. (Ест.)

Н и н а (не без иронии) . И долго вы страдали?

В о р о н ь к о. Пострадал, пострадал — и выправился.

Входит М о р о з о в, молча здоровается.

М о р о з о в. А где отец?

Галя тяжело вздыхает.

В о р о н ь к о (Морозову) . Присаживайтесь, а то одному как-то неловко есть.

М о р о з о в. Неудобно признаваться, но очень захотелось есть. (Садится за стол.)

В о р о н ь к о. Леса среди нашей молодежи еще мало популярны. Надо с детства воспитывать любовь к лесу. Я-то с малых лет этим делом отравленный, у меня отец лесник.

Петя садится за стол.

Мы сейчас заняты проблемой быстрорастущих. То есть не мы, конечно, профессора! Надо продвинуть эти породы из южных мест в среднюю полосу России. Леса здесь пришли в упадок. Побыли бы вы здесь лет тридцать — сорок назад, это была совершенно другая местность… И лесов было больше, и оврагов меньше.

Галя садится за стол. Входит Н а т а ш а.

Садитесь с нами!

Н а т а ш а. Я вижу, вы хозяин гостеприимный. Спасибо, не хочется.

В о р о н ь к о. Не хотите мириться?! Жалко. (Пауза.) Вот тут за деревней огромный овраг, его тогда не было.

М о р о з о в. Этот как раз был.

В о р о н ь к о. Не было — я же по литературе знаю.

М о р о з о в. Был. В этом овраге мы в разбойников играли. Правда, он был поменьше.

В о р о н ь к о. Может, есть какая неточность в литературе. Вы, конечно, должны лучше знать, поскольку вы местный, это я не сообразил. И дело, разумеется, не только в народнохозяйственном значении. Вот Чехов говорил: леса учат человека понимать прекрасное. Чехов наше дело любил. У него есть повесть «Степь». Вы обязательно почитайте — очень интересно и поучительно.

М о р о з о в. Я о ней на уроках рассказываю.

В о р о н ь к о. Ну? Опять промах! А что вы про нее рассказываете? Про красоту степного пейзажа?

М о р о з о в. И про это рассказываю.

В о р о н ь к о. Неправильно! Вы искажаете идейный смысл произведения. Чехов пишет: в степи скучно и уныло, и даже выжженная трава поет грустную песню.

М о р о з о в. Однако вы хорошо запомнили.

В о р о н ь к о. Я ее наизусть знаю, это ведь материал для пропагандистской работы. А воспевает он тополь! Но, заметьте, тополь этот одинокий. Вот почему проблема быстрорастущих становится особенно актуальной! (Морозову.) Очень приятно было познакомиться.

М о р о з о в. По-моему, мы до сих пор не знакомы. Вы — Воронько?

В о р о н ь к о. Он самый, в натуральную величину. Ну, Нина, собирайся в поход!

Н и н а. Не могу. Мама поручила мне за папой смотреть.

М о р о з о в. Мы с Ниной неразделимы.

В о р о н ь к о. Плохо дело. (Пете.) Петя, тебе надо в поход идти. Я тебя записываю!

Нина вздыхает.

(Наташе.) Я бы на вашем месте тоже пошел. Здесь вы все равно без дела не усидите, а там от экзаменов отдохнете. И в походе мы доспорили бы и выяснили, кто прав!

Г а л я. Я бы с вами пошла, да на кого дом оставишь?!

В о р о н ь к о. До чего приятно видеть, как растет сознательность ребят! Кого бы мне еще сагитировать?

Нина вздыхает.

М о р о з о в. Не вздыхай, Нина, мы с тобой неразделимы. А поскольку мы неразделимы, надо и мне в поход идти!

Н и н а. А режим?

М о р о з о в. А зачем нам режим?! Что мы, больные или старики?! И что может быть увлекательней путешествия по дорогам детства? Пойдем в поход, Нина?

В о р о н ь к о. Как-то неудобно вас в поход тащить! Вы же дачник!

М о р о з о в. Какой я дачник?! Никто не признает меня за дачника! Я, признаться, сам подумывал о походе по местному краю. При новой школе надо организовать уголок живой природы — гербарий, зоологическую площадку, геологическую коллекцию. Мне не хватало проводника. А вы идеальный проводник!

В о р о н ь к о. Вы и для московской школы много интересного соберете. У вас биологию тоже, наверное, по таблицам изучают…

Н и н а. Может, и мамонтова кость подвернется?!

В о р о н ь к о. Найдем вам и мамонта! (Пете.) Ты меня в какой-нибудь сарай пристрой, я сегодня со светом встал.

Г а л я. Я вам на террасе постелю.

В о р о н ь к о. Чего там стелить?! Мы, полевые работники, как солдаты — на живот лег, спиной укрылся!

Нина берет раскладушку и уводит Воронько. Галя, Наташа, Петя уходят. Входит О р е ш к и н.

О р е ш к и н (радостно) . Вернулся?! Выходит, твой самый первый школьный товарищ все-таки я! И подумать только — кто прокатил? Свои — карамышевские! И в семье-то все против меня. И Петр, и вот дочь приехала, двух слов не сказала, сразу критику начала. Пойдем, Сергей, на рыбалку. На всю ночь!

М о р о з о в (с сожалением) . Не могу. Я завтра с товарищем Воронько…

О р е ш к и н. Новый товарищ… Так.

Он идет к двери, навстречу ему выходит Н и н а.

Н и н а. Туда нельзя. Там… человек.

О р е ш к и н. Что еще за человек?

Н и н а. Воронько.

Орешкин тяжелыми шагами идет обратно.

Он спит. Тише.

Орешкин идет на носках, останавливается.

О р е ш к и н. И в своем доме я не хозяин, на цыпочках ходи! (Уходит, осторожно ступая на носках.)

З а н а в е с.

В доме Глеба Орешкина. Вечереет. Г а л я сидит за столом и рассматривает учебник. Входит Ш у р и к.

Ш у р и к. Не возвращались наши путешественники?

Г а л я. При чем тут путешественники, когда тебе только Нина нужна! Сегодня в четвертый раз прибегаешь.

Ш у р и к. Мы ночью уезжаем! Надо же мне с ней проститься.

Пауза.

Г а л я. Нынче должны вернуться — послезавтра в школу.

Ш у р и к. Начинается каторга. Что у тебя за книжка?

Г а л я. Учебник по истории.

Ш у р и к. Не успеешь начитаться! Жалко, что твой отец уже не председатель колхоза!

Г а л я (удивленно) . Тебе тоже жалко?

Ш у р и к. Был бы он председатель, я бы попросил у него машину на станцию. У нас двенадцать мест, не считая авосек. Мы одного меду два пуда купили! У вас очень дешевый мед. А курочки, говорят, дешевле на следующей станции, в Кирсановке. Ты не знаешь, почем там курочки?

Г а л я. Не знаю. Мы не покупаем и не продаем. Ты все-таки какой-то чудной. Как с тобой ребята в школе водятся?

Ш у р и к. Я не виноват — меня родители так воспитывают!

Г а л я. А ты их перевоспитывай!

Ш у р и к. Попробуй их перевоспитай: я один, а их — двое.

Г а л я. Трудно с родителями! Но надо что-то делать, Шурик! Так нельзя!