Игорь Соболев - Моя деревня

Е ф и м е н о к. Тогда с народом сам поговори.

Л и н ь к о в. А ты на что туточка? Ты парторг! Почему с людьми не потолкуешь? Объясни задачу! Левка приехал?

Е ф и м е н о к. Не видел. (Задерживает Линькова.) Сейчас людям объяснением мало! Им факты, факты вываливай на стол. На голое слово надежда плохая. Ты им про силос, а они вопросы по космонавтике чешуть; ты насчет текущего момента, а они про рокин-ролл. Отставать мы с тобой стали от молодежи!

Л и н ь к о в. Отставать? Мы?! А может, эти молодые цены нашей жизни не знают? На всем готовом живут?

Е ф и м е н о к. И так, стало быть, прикидывал, да не подходить сюда этот вывод. Люди все прошли, всякого навидались, так что ты их нашим раем не удивишь. Они, может, все от тех ванн да от газов в городах отказались, потому что им теперь ничего не в диковинку! Эти люди столько-то повыдюжали, что, стало быть, не тот аргумент, Петр Афанасьевич!

Л и н ь к о в. Ежели ты так вопрос ставишь… значит, и тебе мозги вправлять надо. Зови стариков!

Е ф и м е н о к. А молодежь как же, стало быть, будет? Ведь молодежь недовольство проявляить! Ведь не мне танцы нужны!

Л и н ь к о в. Зови молодежь! Пусть слушают! Да предупреди: тут Левка приедет — пусть здесь меня ждет у входа. Покамест не выйду, пусть ждет! (И, решительно повернувшись, пошел по хате. Подошел к теленку — это видно по тени, — потрепал по шее, дал кусок сахару.) Ух ты, разжирел, корень твой зеленый, прямо экспонат на выставку! Черт, а не хвороба! (Подошел к окну, выглянул.) Об хлебе как об железной болванке понимают! Ух, Левка! Ух, сукин сын! Ну, покажись ты мне только! (Толкнул створку. Потрогал окно.) Вот Верка опять окна надраила! Сменить, к чертям, такую заведующую музеем!

Входит группа к о л х о з н и к о в.

Г о л о с а м о л о д ы х. Что случилось, Петр Афанасьевич?

— Нас дома ждут дела…

— Сегодня телепередача интересная…

Л и н ь к о в. Входите, входите… Не стесняйтесь! Садитесь! Поговорим, посоветуемся. И не удивляйтесь, что вас сюда завлек.

Все садятся.

В о р о н (тихо Виноградову) . Барометр к дождю…

В и н о г р а д о в. Чем недовольный, Афанасьич?

Г о л о с а. Все говорим, все советуемся, а в магазине порядок навести не можем.

— У нас действительно нормальных брюк нет, все старомодный клеш!

— И ботинки модные…

— А плиссировок и вовек не купишь…

— А мы тут разговоры, советы…

Т е т к а Л ю б а. Ой, не время для разговоров выбрал, хозяин! У меня телята не кормлены, молодняк. Петяша! Неужто, Петяша, вечером нельзя было посоветоваться?

Л и н ь к о в (сухо) . Люба, я тебе сейчас не Петяша.

Молодежь засмеялась.

Г о л о с а. «Петяша»!

— Семейная хроника началась!

Л и н ь к о в. Вот-вот секретарь райкома приедет, чем вы его порадуете? (Смотрит на всех.) Уставать, говорите, на работе стали?

Разговоры и смех смолкли.

Т е т к а Л ю б а. Это кто ж такое брякает?

В и н о г р а д о в. А сам, Афанасьевич, разве не видишь?

Е ф и м е н о к. Молодежь, стало быть, имеется в виду.

Ф е н я (молодежи) . Ну, чего вы замолчали, ведь не хотели в ночь работать?

В о р о н (тихо Виноградову) . Это он Левку поминат сяово…

В и н о г р а д о в. Это ты насчет самосвала с хлебом, что в грязь скинул… кто-то…

Г о л о с. Молодежь не боится работы! Но и отдохнуть молодежи хочется!

Е ф и м е н о к. Погоди, Феня. Тут о сурьезном речь, а ты, стало быть, реплики с места…

Л и н ь к о в. Недовольная молодежь. Вот. Жизнью нашей недовольная. Устала. Да все выходит не так! Техника не та, темпы опять же старые. Что, невпопад говорю, товарищи колхознички?

Г о л о с. А что, Петр Афанасьевич, нам теперь и за право на отдых сказать нельзя?

Ф е н я. Без танцев вековушей останешься.

Г о л о с а. Будто сами молодыми не были.

— Да в ту пору небось вместо танцев и вечеров отдыха только стенка на стенку ходили… Ха-ха-ха-ха!

Е ф и м е н о к. Во все времена молодежь веселилася. Вы свое мнение про себя берегите. Не пререкайтеся.

Л и н ь к о в. Вы, молодые, послушайте да помолчите! Ну, чего умолкли, старики? Так или не так?

М о л о д о й п а р е н ь. Не совсем вы допонимаете, Петр Афанасьевич, но дело-то все в том… Как бы это вам попонятнее объяснить…

В и н о г р а д о в. Да чего тянуть по слову, как гущу резиновую! Говори проще, по рабоче-крестьянскому: плох нашей молодежи колхоз! И работа грязная сейчас на стройке. Дома культуры! И уборку с большой натугой проводим! И культурного досуга никакого! В города! На производство! За легкой деньгой тянет! Так, что ли?

Молодежь загудела.

Г о л о с а м о л о д ы х. У-у, как вы говорите, дядька Парамон!

— Деньги при социализме еще не отменяются!

Е ф и м е н о к. Да и на производстве, стало быть, не даром шоколады раздають.

Л и н ь к о в. Не перебивай!

В и н о г р а д о в. Дома — развалюхи!

Все загудели.

Погодите малость. Дома ни к черту!

Л и н ь к о в. Электричество в нашем колхоз водопровод, телефон, газ, теплые отхожие узлы, корень их зеленый, радио, понимаешь, — это все мало? Значит, ни шиша не стоит эта советская колхозная власть, товарищи, ежели она людям такую хреновую жизнь дает! Так, что ли?

Г о л о с а. На другую волну переключается…

— Факты, факты где?

— Вы не перебивайте! Опалихинские ругаются, что дорогу обещали починить, а не чиним. И через ту дорогу с Левкой беда приключилась…

Е ф и м е н о к. А про власть пока еще никто ничего не говорил!

Л и н ь к о в. Ах, вот как! Ну, спасибо! Успокоил! Еще, значит, не говорили? Еще, значит, только будут говорить?! (Обернулся резко. Под ногами ведро — зло отшвырнул его в угол. И немного спокойнее.) И вот что я надумал, мужики! Вот по этому образцу (обвел рукой вокруг себя, указывая стены развалюхи) восстановим ваши дедовские хоромы. Восстановим… Поживем малость. Чтоб и детки наши с вами милые, и внуки, нами избалованные, пожили туточка самую малость… годочка по два… (Перекрывая ропот.) А то и по три! Да поглядели! Да сравнили, корень их зеленый! (Прошел по хате.) Вот он у нас! Один такой дворец остался! А ведь и его снести желали! Пусть стоит! Как музей! Это наша гордость! Гордость в том, что мы из него вылезли! Только телка сменить надо — разжирел больно! Да в ту пору, Виноградов, у тебя и телка-то не было, не то что такого жирного бугая!

Голоса. Вон куда с танцев повернул, председатель.

— Не понимаете вы молодежь! Разные у нас взгляды на жизнь!

Т е т к а Л ю б а. Ты извини за слово, Петяша, я все же жена твоя, только ведь все понятно.

Л и н ь к о в. Нет, значит, непонятно. Вот в этой самой хате твоей, Виноградов, тридцать лет тому назад собрались мы и мерекали. Помнишь? (Обращаясь к молодежи.) Вот, товарищи молодежь. Знаете вы этих стариков?! Парамон Авдеич Виноградов — на всю страну известный животновод! Его племенные коровы на выставке все время.