Аширмурад Мамилиев - Пьесы

М е р д а н - П а л ь в а н. Так, так… Но ведь я пришел не для этого.

К а л а ш и н. Короче говоря, Мердан-Пальван, вы арестованы. Контрреволюция есть контрреволюция, черт возьми!

М е р д а н - П а л ь в а н. Значит, вы пригласили меня для того, чтобы арестовать?

К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Не тебе рассуждать, зачем мы тебя пригласили, бандит! Повторяю, оружие на стол!

М е р д а н - П а л ь в а н. Значит, так?!

К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Да, да, значит, так!

М е р д а н - П а л ь в а н. Значит, опять обман?!

К а л а ш и н. Сдайте оружие, потом будем разговаривать.

М е р д а н - П а л ь в а н. Не думал я, что представители советской власти окажутся и на этот раз такими бесчестными!

К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Не тебе судить о нашей чести, бандит! Ты арестован! (Направляет на Мердана-Пальвана револьвер.)

М е р д а н - П а л ь в а н. Я чувствовал, что этим может кончиться.

К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Вот и хорошо, когда игрок понимает, что он проиграл, и признает свое поражение.

М е р д а н - П а л ь в а н. Некрасивую игру вы сыграли. Позорную для чести мужчины игру!

К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Довольно болтать! Сдавай оружие! Ну!

М е р д а н - П а л ь в а н. Берите! (Делает шаг к Курбану-Тилькичи, затем молниеносным движением ноги выбивает револьвер из его руки. Бросается к окну, ногой высаживает раму и выпрыгивает на улицу.)

К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Держите его!

К а л а ш и н. Стой, стрелять буду!

К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Стреляйте, стреляйте! (Поднимает с пола револьвер, стреляет в окно.)

Вбегает А н т о н о в.

А н т о н о в. Что здесь происходит?

К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Мердан-Пальван!..

А н т о н о в. Пришел?

К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Пришел и ушел…

А н т о н о в. Что?!

К а л а ш и н. Мы хотели арестовать его.

А н т о н о в. Какая безответственность!

К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Жаль, вырвался гад!

А н т о н о в. Вы совершили преступление!

К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Не валите с больной головы на здоровую, товарищ Антонов! Кажется, вы сочувствуете ему?

А н т о н о в. Не словоблудствуйте, Тилькичиев!

Вбегает М а р и я.

М а р и я. Товарищи, товарищи! Скорее!

А н т о н о в. Что случилось, Мария?

М а р и я. Они увезли ее. Скорее! Скорее!

А н т о н о в. Кого увезли? Говори толком!

М а р и я. Они увезли Сахрагюль…

А н т о н о в. Кто? Как?

М а р и я. Один из всадников этого Мердана-Пальвана. Она шла по улице. Очевидно, к нам. Бандит подхватил ее, бросил поперек седла и умчался!

А н т о н о в (Курбану-Тилькичи) . Вот что вы натворили!

К а л а ш и н. Да, теперь Мердан-Пальван совсем озвереет!

К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Надо было пристрелить его сразу же, как только он вошел.

А н т о н о в. Что касается Гельды-Батыра, я кое-что узнал. Вчера вечером его видели на улице, он шел в сторону исполкома.

К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Шел и не дошел?

А н т о н о в. А может, не дали дойти?

М а р и я. Бедная Сахрагюль, бедный Гельды-Батыр!

К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Я уверен, скоро мы услышим о Гельды-Батыре! Услышим его выстрелы из Каракумов в нашу сторону!

А н т о н о в. Сукин сын!

К а л а ш и н. Георгий Николаевич, придется тебе взять на себя командование отрядом. Начинай операцию против банды Мердана-Пальвана. Немедленно!

А н т о н о в. Командир отряда — Гельды-Батыр. Без него я не буду действовать. А с вами мы поговорим в другом месте. (Уходит.)

К а л а ш и н (кричит вслед) . Антонов, вернись, черт возьми! Какая ерунда! Тилькичиев, возьмите вы на себя командование отрядом! Срочно в погоню за Мерданом-Пальваном! Я сейчас позвоню в Ашхабад в Чека — и тоже за вами!

З а н а в е с.

Весенний день в Каракумах.

А з а т - Ш е м а л лежит на песке, смотрит в небо. Рядом с ним дутар. Он поднимается, берет в руки дутар, играет на нем и тихо поет.

Входит М а р и я.

М а р и я. А, дядя-бородач, это вы? А я думала, вы глухонемой. О чем вы поете?

А з а т - Ш е м а л. Да так. Песня.

М а р и я. Про любовь?

А з а т - Ш е м а л. Нет, просто песня. Про дом, про отца, про мать.

М а р и я. А про любовь вы знаете песни?

А з а т - Ш е м а л. Нет, не знаю.

М а р и я. Пожалуйста, дядя-бородач, спойте мне какую-нибудь песню про любовь.

А з а т - Ш е м а л. Тот, кто не любит, не может петь о любви. И не должен.

М а р и я. Вы все время молчите, дядя-бородач. Почему?

А з а т - Ш е м а л. Люди тратят столько слов, что это только мешает им понять друг друга. Почему?

Входят А т а - Т ю р к и К е л ь д ж е. Кельдже тащит за собой пулемет. Азат-Шемал хочет уйти.

К е л ь д ж е. Эй, как тебя там?.. Это самое… Подожди! Слушай, Азат-Шемал, почему ты такой мрачный всегда? Почему сторонишься людей, парень?

А з а т - Ш е м а л. А тебе-то что?

К е л ь д ж е. Просто любопытно, что ты за человек. Это самое… Вот я заметил, днем, с людьми, ты молчишь, а ночью, когда спишь, разговариваешь. Много разговариваешь, парень.

А з а т - Ш е м а л. Что же я говорю?

К е л ь д ж е. Все отца зовешь. «Отец, отец!» А что дальше — не разберешь. Это самое… Что ты за человек, парень? Из какого рода? Из какого племени? Я, например, из племени Тильки.

А з а т - Ш е м а л. А я — из племени пролетариев.

К е л ь д ж е. О-о, выходит, ты, парень, из одного племени с Ленин-джаном и Калин-джаном?! Теперь мне все понятно. Это… самое… Ну, раз ты из племени пролетариев, то я, выходит, могу и пожаловаться тебе, не так ли? Понимаешь, Парень, было у меня две верблюдицы и два верблюжонка…

М а р и я. Послушайте, дядя-жалобщик, я ведь тоже из племени пролетариев до мозга костей. Значит, вы и мне можете пожаловаться.

К е л ь д ж е (в сторону) . О-хо-хо! Ну, времена настали! Женщины не стесняются мужчин! Вмешиваются в наши разговоры! Зачем Георгий таскает эту девку за собой по пескам? Это самое… Так вот, Азат-Шемал, было у меня, значит, две верблюдицы…

А т а - Т ю р к. Ох, Кельдже-джан, как ты надоел мне своей болтовней! «Верблюдицы, верблюдицы»!.. О другом говорить не можешь?

К е л ь д ж е. Ты тоже надоел мне, Ата-Тюрк. Без конца говоришь о другом. А мне хочется о верблюдицах…

А т а - Т ю р к. Скажи, Азат-джан, кем ты приходишься Довлету Мирзе?

А з а т - Ш е м а л. Довлет Мирза — мой отец.

А т а - Т ю р к. Я так и думал. (Тихо.) Да упокоит аллах его душу!

М а р и я. А где он сейчас, твой отец?

А з а т - Ш е м а л. В песках, говорят. Он давно уже с басмачами. Сам я не был в родном ауле уже с год. Работал в Ашхабаде.

М а р и я. Твой отец басмач?

А з а т - Ш е м а л. Да.

А т а - Т ю р к. Кто тебе сказал это, парень?

А з а т - Ш е м а л (нехотя) . Сказали. Из-за отца меня и арестовали, едва я приехал в город. Спасибо Гельды-Батыру, освободил меня, а то бы подыхал сейчас где-нибудь в сибирской глуши…

А т а - Т ю р к. Азат-джан, да упокоит аллах душу твоего отца. Он погиб.