Цезарь Солодарь - Ситцевый бал

Ж а р к о в. Да, я подам заявление. (Люсе.) Я не хочу… не смогу… работать под вашим руководством. (Идет к двери.)

А л е к с а н д р а И в а н о в н а (вздыхает) . Осложнение. Но здоровое.

Л ю с я. Погодите, Влади… товарищ Жарков!

Жарков остановился.

(Тихо.) Если заявление будет принято, то вы… меня… короче, в восемь часов вечера у кинотеатра «Салют».

Ж а р к о в. Ясно. Под раскидистой липой. (Машет рукой.) Салют. (Уходит.)

А л е к с а н д р а И в а н о в н а. Ну и мне пора.

Т а и с и я (выпроваживает ее) . Вали, вали, Шурка! Не до тебя.

К л ю ш к и н (подхватывает) . Нашей многоуважаемой Людмиле Ивановне нужно заслушать мой доклад.

Л ю с я. Погодите, Александра Ивановна. (Клюшкину.) А вы свободны.

К л ю ш к и н. То есть как? Совсем?

Л ю с я. Я вас вызову. Только не обязательно являться с женой…

Т а и с и я. Милочка! Хотя к такой очаровательной, сверхмодерной…

Л ю с я. Знаю, знаю, нельзя не ревновать…

Т а и с и я. Но располагайте Лещиком как вам угодно.

Л ю с я. Благодарю, но не требуется.

Т а и с и я. Красавица моя! Хотите, я упаду перед вами на колени?

Л ю с я. Не хочу. Даже на одно.

Т а и с и я. Товарищ директор! (Деловито.) Пригрейте Клюшкина — не прогадаете. Он за вас в огонь и воду. У него голова… (Не находит сравнения.)

К л ю ш к и н. Не выдам. Хоть за миллион.

Т а и с и я. Теперь, без Жаркова, дела у него пойдут — во!

Л ю с я. У него и раньше дела шли — во! (Клюшкину.) Кстати, подготовьте мне кое-какие материалы.

К л ю ш к и н (браво) . Слушаю, товарищ директор. (Вынимает блокнот.) Подготовлю и… соответственно поверну.

Л ю с я. Первое. Куда вы… повернули четыре тонны ранних помидоров?

К л ю ш к и н (сник) . Спи… спи… списал как недозрелые.

Л ю с я. А парниковые огурцы?

К л ю ш к и н. За… за… забраковал как перезрелые.

Л ю с я. И закарпатскую черешню тоже?

К л ю ш к и н (патетически) . Не засыпайте меня вопросами. Вы, товарищ директорша, не следователь, а я еще не подследственный!

Л ю с я. Возможно, станете им, Клюшкин. Мой долг — сообщить о ваших художествах.

К л ю ш к и н (после паузы; неторопливо садится, закуривает папиросу) . Что ты теперь скажешь, Тюлечка?

Т а и с и я (яростно) . Я скажу… и моя мама скажет, что у тебя… у тебя голова барана!

К л ю ш к и н (вскочил) . И это благодарность за все?!

Т а и с и я (саркастически) . Благодарность. За что? За твой модерный план? За то, что ты так опростоволосился! И кто тебя охмурил? Кто? Какая-то зеленая девчонка!

А л е к с а н д р а И в а н о в н а (тихо, но внушительно) . Потише, гражданка. И освободите помещение. Слышите?

Т а и с и я. Не глухая, слышу. (Клюшкину.) Идем, горе мое. (Тащит Клюшкина за руку к выходу, в дверях останавливается; Люсе.) За вами…

К л ю ш к и н (робко) . Тюлечка… За нею еще, не сердись, Тюлечка, моя десятка.

Л ю с я. Совершенно верно. Деньги будут переданы следователю.

Т а и с и я (яростно, Клюшкину) . За эту мою кровную десятку мы с мамочкой с тебя шкуру сдерем. Идем! (Уходит с Клюшкиным.)

Л ю с я (подходит к Александре Ивановне) . А вы что скажете, Александра Ивановна?

А л е к с а н д р а И в а н о в н а. Скажу, Люсенька, у вас и впрямь голова директора. (Обнимает ее.) Чистая работа.

ЗАСТЕНЧИВЫЙ.

ЛИДА.

ТУШЕЧКИН.

Перед занавесом у скамейки.

З а с т е н ч и в ы й (публике) . Лида… Нет, Лидочка! Так все у нас в учреждении называют новую чертежницу. Только десять дней тому назад пришла к нам Лидочка, а я… а все… А-а, не буду скрывать: мне очень-очень хочется побеседовать с ней… не в служебной обстановке… Словом, побродить в парке… (Вздыхает.) Весна ведь. (Оживился.) Мне кажется, что у нас с ней… родство душ… И одно увлечение — стихи. Вот на этой скамейке она во время перерыва сидела с томиком Блока… А вчера в метро читала Анну Ахматову. Даже не заметила, что я не спускал глаз! (Смущенно.) С книги Ахматовой… (Храбро.) Сейчас я окончательно решил: дождусь ее здесь — в перерыве она обычно читает на этой скамейке — и скажу ей прямо и без выкрутасов… (Прислушивается.) Идет… (Посмотрел.) Не одна… (Мрачно.) С ней Тушечкин… (Досадливо.) Так мне и надо! Пока я вздыхал, переживал, робел, этот… эта душа общества уже успел подружиться с ней… (Махнул рукой.) Не судьба! (Убегает.)

Появляется Л и д а, очень женственная, даже несколько инфантильная и хрупкая, и Т у ш е ч к и н — полнеющий и лысеющий молодой человек.

Т у ш е ч к и н (закуривая) . Вы меня совсем не понимаете!

Л и д а (ест бутерброд) . Прекрасно понимаю! И прошу наконец понять меня: перерыв я люблю проводить в одиночестве. (Раскрывает книжку.)

Т у ш е ч к и н (с достоинством) . Но я ведь не в кино приглашаю вас! И не в пивную! И вообще не заигрываю. Я приглашаю вас на стадион. Можно сказать, в порядке профпоручения месткома.

Л и д а (удивленно вскинув глаза) . Профпоручения?

Т у ш е ч к и н. Я физорг. И обязан охватывать…

Л и д а. Каким же видом спорта вы собираетесь охватить меня?

Т у ш е ч к и н (критически оглядывает ее) . При вашем весьма не… простите, неспортивном сложении довольно трудно…

Л и д а (сокрушенно) . Вы правы: спорт, видимо, не для меня.

Т у ш е ч к и н. Не отчаивайтесь. Только бы удалось мне заразить вас вирусом спорта. Вот только какого?

Л и д а (оживилась) . Знаете что? Пойду по вашему пути! Какой спорт ваш конек?

Т у ш е ч к и н (снисходительно) . Отгадайте.

Л и д а (оглядывает его) . Ну, для легкоатлета вы, пожалуй, тяжеловаты…

Т у ш е ч к и н (самодовольно) . А сам Игорь Тер-Ованесян как-то на даче сказал мне: «Павлик, ты непревзойденный…» (Лукаво.) Отгадайте!

Л и д а. Прыгун?

Т у ш е ч к и н (уклончиво) . В общем, прыгаю.

Л и д а. А в частности?

Тушечкин загадочно молчит.

Нет, для футболиста вы грузноваты…

Т у ш е ч к и н. Попала пальцем в небо! Сам Валерий Воронин как-то на банкете сказал мне: «Из тебя, Павлуша, выйдет…» (Умолкает.)

Л и д а. За какое же общество вы играете?

Т у ш е ч к и н. За «Торпедо»… болею. А вообще-то я… (Многозначительно.) Отгадайте.

Л и д а (оглядывает его, разводит руками) . Для пловца вы слишком…

Т у ш е ч к и н (запальчиво) . А сама Галина Прозуменщикова сказала мне как-то на вечере: «Из вас, дядя Павлик, мог бы выйти…» (Умолкает.)

Л и д а (досадливо) . Ну не хоккеист же вы!

Т у ш е ч к и н (обидчиво) . А почему? (Бросает сигарету, закуривает другую.) Сам Борис Майоров как-то на форуме хоккеистов сказал мне: «У вас, Паша, несомненные данные… (Взглянув на часы.) До конца перерыва три минуты!