Григорий Плоткин - Встречные огни

М а р и я. Искали охотников, но, кроме нескольких биндюжников, никого не нашли.

С т а с и к. Вот как! Ну, мы им покажем свой спектакль! У тебя все?

М а р и я. Нет… (Озабоченно.) Купите у Кати ее пальто!

Стасик горячо пожимает руку Марии. Они поспешно расходятся в разные стороны. Гремит торжественный марш. Появляются с о л д а т ы, сгоняющие на рыночную площадь п р о х о ж и х. Входит П ы н т я с с у п р у г о й и другие п р е д с т а в и т е л и городских властей.

М а д а м П ы н т я. Фи, ты снова нализался! От этого запаха у королевы будет мигрень!

П ы н т я. Не волнуйся! Ее величество знает: настоящий мужчина должен пахнуть конским потом, сигарой и коньяком!

М а д а м П ы н т я. Настоящий мужчина! А ты… городской голова!

П ы н т я. На что ты намекаешь! Твои намеки пахнут оскорблением должностного лица!

М а д а м П ы н т я. Я хочу лишь одного: чтоб должностное лицо не дышало мне в лицо… перегаром!

П ы н т я. Лючия! (Хочет что-то сказать ей резкое, но, заметив приближающуюся процессию, командует солдатам.) Равненье налево, — идет королева!

В сопровождении Г р о т а, Э в е л и н ы и своей с в и т ы входит к о р о л е в а Е л е н а. Мадам Пынтя подхватывает и почтительно несет шлейф ее горностаевой мантии, наброшенной поверх военного мундира. За королевой шествует священник о т е ц В а с и л и й и м а л ь ч и ш к и - с л у ж к и, несущие сосуд со святой водой.

Е л е н а. Пусть ваша торговля будет угодна богу и выгодна вам. Благословляю!

О т е ц В а с и л и й. Аминь! (Обходит рундуки, осеняет их крестным знамением и кропит святой водой.)

П ы н т я. Да здравствует ее величество Елена, мать Михая Первого, короля всех румын!

Гомон толпы, гром оркестра.

Господа! Сегодня мы отмечаем величайшее событие: старинная румынская область, долгое время ошибочно именовавшаяся Одесской, наконец обрела свое настоящее имя — Транснистрия! В честь этого мы освящаем новый базар! Сейчас выступит лидер местных политических деятелей, вице-президент антикоммунистического института мсье Покусай.

П о к у с а й. При советском режиме я томился в психиатрической лечебнице на Слободке-Романовке. Большевики обвинили меня в шизофрении, маниакально-прогрессивном психозе и, если хотите, в паранойе. Новая власть, без унизительного медицинского осмотра, вырвала меня на волю и привлекла к политической деятельности. Виват! Да здравствует королевская монархия как высшее проявление демократии! Если хотите, трижды виват! (Целует мантию Елены, затем с криком «виват!» бросается к королевской свите, целуя каждого. Лишь перед Гротом и Эвелиной смущенно останавливается и вместо «виват» вскрикивает «виноват!».)

П ы н т я. Остановитесь, господин Покусай! Умоляю вас! (Елене.) Ваше величество пришли приветствовать работники транспорта.

П о к у с а й. Виват!

Приближается пестрая толпа о д е с с к и х б и н д ю ж н и к о в.

П е р в ы й б и н д ю ж н и к (это переодетый Андрей) . Делегация одесских биндюжников имеет что-то сказать на пару слов.

П о к у с а й. Да здравствует наш местный люмпен-пролетариат! Виват!

П е р в ы й б и н д ю ж н и к (одному из своих коллег) . Штымп, потуши эту коптилку и объясни, кто здесь король!

Е л е н а. Что такое?

П е р в ы й б и н д ю ж н и к. Я имею, извините, фамилию Король. Ничего?

П о к у с а й. Я восклицаю: трижды виват!

П е р в ы й б и н д ю ж н и к. Тсс! Интеллигентные биндюжники не перебивают друг друга! Мадамы и мосье! Большевики душили нас техникой: автомобилями, автобусами, полуторками и трехтонками. Но пришла новая власть, и мы снова на коне! То есть на кобыле… (Поет.)

Общий танец биндюжников. Неожиданно п о л и ц а и, во главе с Арбатовым, вводят т р е х а р е с т о в а н н ы х. Один из них — З а г р а в а. Второй — щуплый м а л ь ч и ш к а, прижимающий к груди скрипку. Третий — в оборванном красноармейском обмундировании, прибитый и измученный — окруженец, в котором с трудом можно узнать Г е н н а д и я.

Вступает музыка.

Е л е н а.

А р б а т о в.

Э в е л и н а.

Е л е н а.

Г р о т.

А р б а т о в.

П е р в ы й б и н д ю ж н и к.

Взгляните, граждане, кого сюда пригнали! Эти ужасные государственные преступники едва держатся на ногах. Они совсем охляли с голодухи. Неужели какие-нибудь чудики их боятся? Ха-ха!

Биндюжники демонстративно хохочут.

А новая власть крепка и милостива. Не так ли, ваше величество? Что? Одесса, надеюсь, увидит от вас не кнут, а пряник!

Биндюжники дружно одобряют эти слова.

Г р о т (Елене) . С ними надо осторожно! Это Одесса. Советую помиловать.

Е л е н а. Если найдутся добрые души, готовые дать приют этим несчастным, я согласна помиловать их!

П е р в ы й б и н д ю ж н и к (показывая на Заграву) .

З а г р а в а.

П е р в ы й б и н д ю ж н и к (Гроту) .

Г р о т.

А р б а т о в.

Г р о т.

А р б а т о в.

Э в е л и н а (злобно) .

Г р о т.

Э в е л и н а.

А р б а т о в (указывает на Геннадия) .

К а т я (выбегает из толпы, присматривается к арестованному) .