Александр Петрашкевич - Избранное

С о ц и о л о г. Очень интересная мысль.

М а р ь я П е т р о в н а. Как вы догадались, товарищи, эти трое из КЛОБА грибников.

П е р в ы й. А я еще могу поднять и бросить. А стеклянное и с полировкой бросать нельзя. Расколется…

С о ц и о л о г. Великолепная мысль! Как видите, дорогие телезрители, у товарищей отчетливо прорезаются и разумные понятия и интеллект.

Т р е т и й. Все равно скучно…

С о ц и о л о г. А этот, как видите, даже сам шутит. А возвращение чувства юмора — это уже серьезный показатель.

Вбегает испуганный И в а н М и х а й л о в и ч.

И в а н М и х а й л о в и ч (кричит) . Беда, Мина Минович! Народ ломает склады и «разносит» водку! Цистерны со спиртом разливают по ведрам и канистрам! В магазинах хватают сахар и дрожжи! Видимо, отпустил гипноз!

И в а н Д а н и л о в и ч. Ка-таст-ро-фа!!!

И в а н Н и к о л а е в и ч. Мы не можем возвращаться к тому, что было! Не можем!!!

М и н а М и н о в и ч (в ужасе) . К тому, что было?! Никогда! Лучше в петлю, в омут головой, чем к старому! Все — за мной!!!

И в а н М и х а й л о в и ч (решительно) . Вы как хотите, а я в омут не могу. Не положено. При исполнении я…

М и н а М и н о в и ч. Всем на объекты! Надо спасать город! Поднимать народ! Сократ, где текст?..

Все, кроме делегации, Мины Миновича и Ивана Михайловича, выбегают.

И в а н М и х а й л о в и ч. Не поможет!..

М и н а М и н о в и ч. Как — не поможет?!

И в а н М и х а й л о в и ч. Дело в том, что она больше не воняет. Кажется, сам налил бы и… Еще час-два — и город перепьется «с голодухи». Вы представляете пожар в пьяном городе?..

М и н а М и н о в и ч. Почему — пожар?

И в а н М и х а й л о в и ч. В городе исчезла вода! Теперь уже и не воняет и не каплет. (Хочет идти.)

М и н а М и н о в и ч. Куда же вы?!

И в а н М и х а й л о в и ч. Искать, где запрудило. (Выходит.)

М и н а М и н о в и ч (решительно) . Я с вами!!! (Выходит.)

Сцена затемняется.

Перед водораспределительной станцией останавливаются г р а ж д а н е а л к о г о л и к и. Они не видят А г а ф о н а и С о к р а т а, который выглядит стариком. Осмотревшись по сторонам, Третий кладет два пальца на лацкан пиджака. Второй и Первый оглядываются, отсчитывают деньги медью и передают Третьему.

П е р в ы й (передавая деньги) . Тридцать восемь.

В т о р о й (передавая деньги) . Тридцать восемь.

П е р в ы й. А почему по тридцать восемь, а не по тридцать семь?

В т о р о й. Рубль четырнадцать на «чернила», а две копейки на закусь. Без закуси пить вредно.

Т р е т и й. Ну!

П е р в ы й. Образовался, Философ!

Третий вынимает из-за пазухи бутылку вина, зубами срывает металлическую пробку. Первый и Второй держат свои стаканы.

Т р е т и й. По шашнадцать «булек». (Разливает вино по стаканам, себе оставляет в бутылке.)

Все дружно и звучно чокаются, подносят вино к губам, энергично выдыхают.

С о к р а т (кричит) . Остановитесь!!! Не смейте!!! Не смейте!!!

Спокойно выпив, г р а ж д а н е а л к о г о л и к и спокойно уходят.

А г а ф о н (спьяна) . Ты зачем нас не уважаешь?

С о к р а т. За что уважать-то?

А г а ф о н. Ни за что. Ты нас как народную массу уважать должон…

С о к р а т. Жалею я вас, Агафон, сын Агафона. Жалею…

А г а ф о н. Тогда выпей! (Зажимает Сократу голову под мышку, вливает ему в рот водку и дико хохочет.)

Сократ сползает на пол. Агафон долго и тупо смотрит на него, потом допивает оставшуюся в стакане водку, подходит к телефону, набирает номер.

«Скорая»? Агафон со станции… Ничего не случилось. Помер тут один… А я почем знаю? Глоток взял — и загнулся. Фамилие?.. Чьё фамилие?.. А мне откудова знать его фамилие, ежели я свою не помню… Искусственное дыхание?.. Никакого ему дыхания не надо… Вышло, говорю, из него все дыхание. (Кладет трубку.)

Сцена затемняется и освещается вновь. Реальный М и н а М и н о в и ч в привычной позе спит за своим столом. Реальный С о к р а т сидит в кресле.

Мина Минович медленно и мучительно просыпается, с трудом приходит в себя. Убедившись, наконец, что все привиделось ему во сне, потягивается, выпивает стакан воды, по привычке резко выдыхает.

М и н а М и н о в и ч. Я совершенно спокоен…

С о к р а т. Покой вам будет только сниться…

З а н а в е с.

1978—1985

МИХАСЬ, жених }

МАРИНА, невеста } — захотели, поженились — и хоть бы хны.

ИГНАТ, отец жениха }

ПАВЛИНА, мать невесты } — и не хотели, и не думали — черт поженил.

МИЛЕНЬКИЙ, первый помощник второго заместителя начальника горморнарширбытуслуги (занят по уши).

ДЕЛОВОЙ, сам второй заместитель (занят выше ушей и в комедии не участвует).

ЛЮБОЧКА, с екретарь Миленького (если бы захотела, то вышла бы за него замуж).

ДАНИЛА, муж }

ФЕДОРА, жена } — дядя и тетя Марины с периферии (и этим сказано все).

СТЕЛЛА МУХОМОРКИНА, жена }

ГАРИК ПЕРЕПЕЧКА, муж } — тетя и дядя Михася из города (и это кое о чем говорит).

САМОСЕЙКИН, и. о. заведующего отделом содействия (всадник без головы).

ЯСНОТКА, и. о. заведующей подотдела перестраховки (и без головы, и не всадник).

ДЫРКИНА, главный специалист по сердечным делам (принципиальная).

БРОНЕБОЙНЫЙ, специалист по чуткости (очень принципиальный).

КЛАВКА, не специалист (но, если надо, сделает «как себе»).

НЕУПОКОЕВ, журналист-самоучка (но голой рукой не бери).

ЗЛЫДЕНЬ, допотопный, но живет.

ГОСТИ НА СВАДЬБЕ, их задача: пить, закусывать, веселиться и не очень вмешиваться туда, где не просят.

События в наши дни не происходили и произойти не могли.

Поднимается занавес. Перед нами — кабинеты расположенных друг над другом учреждений. Рабочие места с надписями должностей Миленького, Любочки, Самосейкина, Яснотки, Дыркиной и Бронебойного пока пустуют. В квартире Павлины, находящейся на переднем плане, предсвадебная суета — М и х а с ь и М а р и н а собираются во Дворец бракосочетаний. На сцену поднимается прилично одетый человек средних лет. На нем дорогой плащ, шляпа, в руках портфель. Это — З л ы д е н ь.

З л ы д е н ь (строго) . Кто поднял занавес? Где машинист сцены?! Куда смотрит помощник режиссера?! (После паузы.) И кому вообще нужна эта комедия, если все ее ситуации надуманные, персонажи выдуманные, один герой реальный — и тот Злыдень? Музыка?!

Звучит музыка.

Народная! Оформление? (Осматривает декорации.) Традиционное! Подтекста никакого! Второй план отсутствует! Сюжет рыхлый! Основная мысль как на ладони! Не поймите меня правильно, но, что бы ни сказала критика, я буду мыслить наоборот! Инако мыслить буду, потому как сомневаюсь, не желаю и всегда был против.