Александр Петрашкевич - Избранное

С т е л л а. С таким интеллектом, как у моего, всю жизнь пешком ходить будешь.

З л ы д е н ь. Браво, Мухоморкина!

Г а р и к. Нашего соседа недавно посадили, так его баба моей на Советскую власть жаловалась: разве, говорит, ему легко было на целую машину наворовать? Сколько, говорит, страху натерпелся, а его, бедного, еще и посадили. (Хохочет.)

Ф е д о р а. Веселые у вас соседи.

С т е л л а (Гарику) . Уймись, трепло!

З л ы д е н ь. Вот именно! В других странах железную дорогу украсть можно — и ничего! А тут за паршивую гайку, за ржавый костыль перед широкой общественностью отчитываться приходится. Как же — народное! А что мне гайка народная, если я свою железную дорогу хочу. Вот хочу — и все тут! И Волгу хочу!

Ф е д о р а. Так собери тысяч десять, да и купи. А не хватит, так в кассе взаимопомощи возьми…

З л ы д е н ь. А если я ту Волгу хочу, по которой теплоходы ходят?! Вот хочу ее, матушку, с теплоходами — и все тут!

Ф е д о р а. Тьфу! Тьфу! Тьфу! Это чтобы на трезвую голову такая дурнота привиделась?! Сгинь, дьявол! (Крестится.)

Входят И г н а т и П а в л и н а, ставят на столы вино, закуски. В эту работу включаются все гости. Диалог идет между делом.

(Игнату.) Скажи, сваток, а какая у тебя квартира? Такая, как эта, или бо́льшая?

П а в л и н а. Однокомнатная у него.

З л ы д е н ь. А чтобы получить ее, я помог Игнату Степанидину мать в ордер вписать. Так что помолчали бы…

Ф е д о р а. И та местина, куда царь пешком ходит, в той клетушке, где моются?

И г н а т. Зачем же? Раздельная.

З л ы д е н ь (Стелле) . Заинтересованность Федоры мне кажется подозрительной.

С т е л л а. Не глухая — вижу.

Ф е д о р а. А потолок от пола высоко?

З л ы д е н ь. Пригнувшись, ходить можно.

Ф е д о р а. И хлевчука, погребка, кладовочки никакой?

И г н а т. Я же говорю: крупнопанельная малогабаритная со всеми удобствами.

З л ы д е н ь. Но без архитектурных излишеств.

Ф е д о р а выходит.

С т е л л а. Излишества?! Покойничков в одеялах выносят. Гробики на площадке не разворачиваются. Обхохочешься!

З л ы д е н ь. Правильно, Мухоморкина! Демагогия — наше вернейшее оружие. А неустроенность быта — ее неисчерпаемый источник. На этом пастбище я в основном и нагуливаю свой жирок. Трави дальше, Мухоморкина!

С т е л л а. Представляете, если такая каланча, как Игнат, даст дуба?

Входит Ф е д о р а с закусками.

И г н а т. Ну, ты, Степанида, на меня пока одеяло не готовь, а если говорить как есть, то с невесткой было бы тесновато. Потому и решили со сватьей, что Михась как бы в примаки идет. Хорошо, что теперь молодые на это особенно не смотрят — лишь бы крыша над головой.

З л ы д е н ь (Федоре) . Спроси, была ли у него самого голова на плечах, когда решал сына в примаки отдать, или на чужие головы понадеялся?

И г н а т. И Степанида, и человек ее тоже считают…

Ф е д о р а. Плохо считают и Степанида, и человек ее!

З л ы д е н ь и С т е л л а. А почему это плохо, хотели бы мы знать?

Ф е д о р а. Что-то я еще не слышала, чтобы хоть одному примаку сладко жилось.

Д а н и л а. Ну, это не то что когда-то…

З л ы д е н ь (Гарику) . Но тебе-то, надеюсь, известно?..

Г а р и к. Что тогда, то и теперь, один черт: примачий хлеб собачий.

З л ы д е н ь (Стелле) . Намекает на маму.

С т е л л а. Ну и пигмей! Моя мама тебе воды не замутила!

Г а р и к. Твоя мама мне вот где сидит!

З л ы д е н ь. Мухоморкина, принимай меры!

С т е л л а (решительно) . Перепечка, выйдем на кухню!

Г а р и к разводит руками и следует за С т е л л о й. Злыдень подсовывает ей скрипку.

Д а н и л а. Можно себе представить мирное сосуществование.

Ф е д о р а. Павлина про свою доченьку так рассуждает: хорошо в людях, но лучше при матери. А ты подумал, что твоего сыночка вот так под конвоем на кухню водить будут?

П а в л и н а. Ничего страшного, горшок о горшок и то, бывает, тёрнется.

Из кухни доносится глухой стук. Появляются С т е л л а с грифом от скрипки.

С т е л л а. Вернемся домой — из некоторых черепки посыплются.

Д а н и л а (берет у Стеллы гриф) . Значит, скрипкой об горшок?

Ф е д о р а. Намотай себе на ус, сватка, что ожидает твое дитятко.

И г н а т. Я своему сыну не враг, и если уже такое дело, то пускай себе и у меня живут.

З л ы д е н ь и С т е л л а. Тогда и наша мама займет свои семь метров.

И г н а т. Ваша мама займет свои семь метров, когда я займу свои два.

Ф е д о р а. Помирать, сваток, собирайся, а жито сей.

Д а н и л а. Помирать? Такой пенсионер, как он, уцепившись за хвост, с бычка шкуру сдерет.

Ф е д о р а. Мы тебя, Игнатка, еще замуж отдадим. Только не о том сейчас разговор. Молодым надо сюрприз подготовить, чтобы навек запомнили.

З л ы д е н ь. Сюрпризы — это по моей части, и не поймите меня правильно.

Входит Г а р и к со скрипкой без грифа.

Г а р и к. Предлагаю скинуться по червонцу и купить молодоженам колясочку сразу на двойню!

С т е л л а. Идиот! (Выходит.)

Ф е д о р а. При такой жизни, как вы молодым подготовили, у них не то что двойня, одно дитя не завяжется.

П а в л и н а. А чего это не завяжется? Девка как сыр!

Д а н и л а. Тут может такая завязь пойти, что через год-два у бабы рук не хватит.

З л ы д е н ь. Откуда ж та завязь возьмется, коли, тут живши, через спальню теща будет ползать, а там батькова раскладушка в ногах стоять.

Входит С т е л л а с большой миской.

Г а р и к. При живой теще не растанцуешься. У нас почему детей нет?

З л ы д е н ь. Стелла, терпение наше должно лопнуть!

С т е л л а. Еще одно слово про маму, и я надену эту посудину тебе на уши. Ты мою концепцию знаешь.

Д а н и л а. Молодица, наводи ты свою концепцию там, на кухне, и не лезь в очи, как муха в патоку. Человек правду говорит: хочешь любви — ищи затишного места.

Ф е д о р а. А какое тут может быть место, если батька пнем торчит…

З л ы д е н ь. В богадельню батьку!..

И г н а т (взрывается) . Ну, так гори она гаром, такая свадьба, если батьке только и остается, что в богадельню!

С т е л л а. Или удавиться!

З л ы д е н ь. Не баба, а суперзлыдня. Такая по собственной инициативе наделает радости, что в шапку не загребешь.

Г а р и к (Игнату) . В богадельню мы с тобой вместе пойдем, если я тещу не переживу. (Хохочет.)

Злыдень подает Стелле тарелку, и она запускает ею в Гарика.

З л ы д е н ь. Браво, Мухоморкина!

Г а р и к (решительно) . Степанида, отлуплю! (Игнату.) Ты, сват, в ведомственную охрану сторожем устраивайся. Пока на объекте будешь торчать, молодые будут отсыпаться. А днем наоборот: они будут на своих объектах торчать, а ты будешь отсыпаться. И молодым хорошо, и тебе заработочно.

Ф е д о р а (стучит ножом по бутылке) . А у меня такая резолюция…

Д а н и л а. Тихо! Пусть моя баба скажет. У нее не голова, а наркомат коммунального хозяйства. Формулируй, Федора!