Эгон Раннет - Пьесы

А н н и к а. Уйди. Я завтра же подыщу себе другое жилье.

М а р т. Анника! Не делай этого… пожалей мать! До сих пор вы жили вместе, а пришел я — и… Проклятый Педаяс!.. Анника, выслушай меня! Я ничем не побеспокою тебя, живи у нас… до дня моего рождения. Если ты и тогда решишь уйти…

А н н и к а. А до тех пор оставишь меня в покое? И Педаяса не заденешь ни одним словом?

М а р т. Педаяса? Ну… ты слишком многого требуешь… Но если ты хочешь, так и быть, не задену. Анника, честное слово!

А н н и к а. Сомневаюсь, чтобы оно у тебя было… Хорошо, утром я дам ответ.

М а р т. Благодарю, Анника! Но я тебе не совсем безразличен? Скажи хоть это… Скажи!

А н н и к а. Я больше ничего не скажу. Иди! Мы еще слишком чужие, чтобы так долго разговаривать. (Идет наверх.)

Март, помрачнев, спускается вниз. Анника останавливается еще раз, на ее лице сожаление. Март смотрит на нее. Анника сразу принимает холодный и равнодушный вид. Март быстро взбегает по ступенькам. Анника входит в свою комнату и запирает перед Мартом дверь. Входит м а т ь.

Март Туйск медленно спускается вниз, подходит к столу и кулаками опирается на него. Долгая пауза. Март начинает перелистывать дневник.

М а т ь (вздыхает) . Я так и думала… Постелю тебе где-нибудь здесь. Может, ляжешь в моей комнате? (Быстро убирает со стола.)

М а р т. Я буду спать тут, под лестницей.

М а т ь. Будешь, как пес, сторожить ее дверь? Сторожи-сторожи… Раньше и я спала здесь — каждую ночь.

М а р т. Каждую ночь?

М а т ь. Да. Под этой крышей Педаяс не ночевал ни разу. (Пауза.) Теперь обязанности дворового пса возьмешь на себя ты…

Март невесело улыбается, ходит по комнате, рассматривает отдельные предметы, фотографии; снимает со стены в нише шахтерскую каску.

Это отцовская…

М а р т (вешает каску на прежнее место, останавливается перед чучелом рыси, затем переводит взгляд на стену над кушеткой) . Тут всегда висела моя двустволка.

М а т ь. Да. А кто тебе велел ломать ружье о голову этой рыси! Красивое было ружье… Тоже одна из твоих глупостей.

М а р т. Глупость? Раненый зверь набросился на моих собак, а у меня кончились патроны… Откуда ты знаешь этого Райесмика?

М а т ь. Это славный человек. У него доброе сердце.

М а р т. Доброе?.. А ты не ошибаешься?

М а т ь. Нет. Ничего не значит, что он был выслан… Помню, недели три тому назад остановился он у нашего забора. Спросил, я ли Лээна Туйск. Сама не знаю почему, но я вдруг почувствовала, что за словами Райесмика стоишь ты, сын. Так и вышло. С тех пор я и стала ждать тебя домой. Райесмик заходил каждый день, иногда и по два раза… Помогал как мог. Такой отзывчивый. Хотел даже воду носить, да Анника, доброе дитя, сама с такими делами отлично справлялась. Хорошую жену потерял… (Достает простыни, стелет на кушетке.)

М а р т. Скажи, мать, как относится народ к Советской власти?

М а т ь. Как я могу…

М а р т. Ну, ненавидит или равнодушен? Возможно, примирился? Или считает своей?

М а т ь. Всякие есть…

М а р т. А ты, мать?

М а т ь. Я? Я рабочий человек, я, конечно, считаю своей. А ты?.. Накипело на душе? Ничего, начнешь работать — пройдет… Да ты ровно и не слышишь меня?

Март садится, охватывает голову руками, на его лице злое, отчаянное выражение, взгляд блуждающий. Наверху слышны шаги Анники.

(Прислушивается, подняв голову, проводит рукой по волосам Марта.) Ничего, все обойдется. У женщин сердце отходчивое… Только живи честно. Тогда… кто знает? Главное — в работе себя покажи, чтоб в тебе не обманулись. Почему ты так смотришь?.. Ох, сынок, видно, исковеркали тебя эти годы немало… Станешь ли ты настоящим человеком? Жаль, не видишь сейчас своего лица…

З а н а в е с.

Там же. Только картон с библейским изречением висит теперь над шкафом. Прошло два месяца. За окном осень, видна желтеющая листва деревьев.

Справа, около двери, на скамеечке стоит м а т ь. Она с усилием прикрепляет к косякам гирлянду из листьев брусники. Стол накрыт по-праздничному. На нем крендель с четырьмя свечами.

Слева появляется А н н и к а. Она снимает в передней пальто и галоши и проходит в комнату.

А н н и к а. Здравствуй, мама. Почему ты не подождала меня, я бы помогла.

М а т ь (слезая со скамеечки) . Здравствуй, дочка. Да ведь вы с Мартом оба устали, наработались. Нескладно у шахтеров получается: отработаешь в ночную с субботы на воскресенье и весь выходной отсыпаешься. День и пропал. Я думала, ты тоже еще спишь. Гуляла? Ночью холодно было, вот и деревья уже почти голые…

А н н и к а. Что?.. Что ты сказала? Деревья? Да, правда.

М а т ь. Осень. Листья так и сыплются. Все старое уходит, чтобы весной новое народилось… Утром уложила Марта в своей комнате. Сказала, что хочу здесь прибраться. Он был такой сонный, что, кажется, и не сообразил, какой сегодня день… И я ни слова не сказала! Гляди, и стол уже накрыла. Красиво?

А н н и к а. Да.

М а т ь. Анника, споем вместе… Правда, странно будить песней в такое позднее время, но что поделаешь… Голос у меня дребезжит, стара стала, а с тобой… Споем?

А н н и к а. Не надо, мама. Я ухожу от вас. Да-да, ухожу…

М а т ь. Март эти два месяца так хорошо вел себя! Неужели твое сердце нисколько не оттаяло? Как он без тебя…

А н н и к а. Ты разве не заметила, мама? Я порой даже боюсь его…

М а т ь. Господи помилуй!.. Что такое?

А н н и к а. Ведь он пьет… тайком… С каждым днем все больше!

Пауза.

М а т ь. Ну и что с того, если пьет? Живут и с пьяницами… Ладно, ладно! Ты хоть сегодня не говори Марту, что уходишь.

А н н и к а. Я вчера уже сказала.

М а т ь. А почему он пьет — ты думала об этом? Обвинять проще всего… Значит, все-таки уходишь к Педаясу? (Стоит некоторое время, ожидая ответа, затем зажигает свечи на кренделе и начинает срывающимся голосом петь перед дверью, которая ведет направо.)

А н н и к а идет в переднюю, стоит там, прислушиваясь, затем уходит из дома. Из комнаты матери появляется Март, взгляд у него усталый, блуждающий.

М а р т. Ты одна?

М а т ь. Одна, мой мальчик. (Пауза. Берет с кушетки большой пакет.) Гляди-ка, все-таки не совсем одна… Поздравляю тебя, желаю много, много счастья!

М а р т. Спасибо, мама…

Часы бьют один раз.

Еще только час?

М а т ь. Нет, пробило половину… половину четвертого.

М а р т (берет пакет) . Послушай… (Рвет бумагу.) Двустволка? Ох, мать, какая ты у меня чудесная… Спасибо, огромное тебе спасибо!

М а т ь. Помнишь, сынок, я каждый год будила тебя песней. А потом…