Эгон Раннет - Пьесы

Кустас Локк — директор Линнупетеской МТС, 40 лет.

Мари-Эльтс Корнель — продавщица сельмага, 25 лет.

Роланд Крийск — заведующий магазином, 35 лет.

Май — сестра Локка, диспетчер МТС, 30 лет.

Арно Пихлак — начальник политотдела МТС, 33 лет.

Матс Паю — редактор газеты политотдела.

Юксмяги — главный инженер МТС.

Кельдер — бригадир мелиораторов.

Пээтер

Тыльдсепп

Курн

Лаагер — трактористы.

Хаммас — прицепщик.

Рийне Метс — участковый агроном.

Линда Пяхкель — председатель колхоза «Авангард».

Кильк — председатель колхоза «Победа социализма».

Каск — новый главный инженер МТС, 25 лет.

Пожилая женщина

Молодая женщина — колхозницы.

Действие происходит в середине 50-х годов в одном из районов Эстонской ССР, в зоне машинно-тракторной станции.

Июль 1952 года. Районный сельмаг. На прилавке справа — дешевые ткани. Позади — полки. На них — промтовары, консервы, в центре — спиртные напитки различной крепости, слева — хлеб. Над прилавком висят хомуты, ведра, косы. Вокруг — всевозможная деревянная тара, которой пользуются как сиденьями.

За прилавком, в отделе спиртных напитков, стоит Р о л а н д К р и й с к и расставляет бутылки. У него приятная внешность, он производит впечатление очень корректного человека.

Звякнув, открывается дверь, и входит М а р и - Э л ь т с К о р н е л ь. Смуглая, очень привлекательная. Не в духе.

К р и й с к (радостно) . О-о! Товарищ Корнель! С добрым утром! Наконец-то из отпуска… Чудесно!

М а р и - Э л ь т с, не отвечая, проходит в заднюю комнату, возвращается в рабочем халате и начинает перекладывать ткани на прилавке.

(Подходит к ней, мрачно.) Разыгрываешь оскорбленную невинность?..

М а р и - Э л ь т с. Оставь меня…

К р и й с к. Экая добродетель… Подозрительно. Уж не изменила ли ты мне?

М а р и - Э л ь т с. Я тебе не жена.

К р и й с к. Приятная новость! Странно, уважаемая, что вы вообще вернулись ко мне, ничтожному завмагу… Госпожой директоршей так и не удалось стать?

М а р и - Э л ь т с. Я вернулась на работу.

К р и й с к. Предупреждаю, Мари-Эльтс! Слышал и видел… Что-то уж слишком ты льнешь к этому Локку.

М а р и - Э л ь т с. А что мне остается? Ты жениться не хочешь. Скоро пальцем начнут тыкать: Роланд Крийск соблазнил и бросил… всем на посмешище. Девушка с ребенком… Благодарю. Ты от меня отказался — теперь хоть за старого черта пойду. Не твое это дело!

Входят трактористы К у р н, маленький, подвижной, и Л а а г е р, пожилой, с упрямым лицом, а также прицепщик Х а м м а с, большой, медлительный, и главный инженер Ю к с м я г и, грубый «практик».

Л а а г е р (к Юксмяги) . Ты кретин, а не главный инженер!

Ю к с м я г и. Заткнись! Начальство не критикуют, запомни!

К у р н. Привет труженикам прилавка! Два пива… нет, три. Поживей!.. В самом деле, Юксмяги, ну какой ты главный инженер? Образования у тебя нет. Дела не знаешь. Трактор Лаагера так и не смог исправить… Только и делаешь, что орешь. А орет кто? Дурак… И я дурак — с утра под парами. И ты, Лаагер, и ты, Хаммас, вы тоже дураки. Живете — день да ночь, сутки прочь, а как жизнь сделать лучше, не думаете…

Х а м м а c. Сбегу из колхоза.

К у р н. Дураки-то и бегут… Пей! Заливай глотку, Лаагер… (Берет несколько кружек пива, пьет вместе с Лаагером.) Чертова история!

Ю к с м я г и. Вот как?.. Ну ничего, ничего… Крийск, и мне жбанчик пива!

Х а м м а c. Да, дурацкая история с этим трактором…

К у р н. Понял наконец?.. (К Мари-Эльтс.) Такая красивая — и такая грустная… Жизнь захлестнула?..

М а р и - Э л ь т с. Прошу вас, Курн, оставьте меня в покое.

К у р н. Да… Человек как нутро тракторной свечи — никогда не знаешь, когда сгорит…

М а р и - Э л ь т с. Уходите, Курн, — вы опять пьяны.

К у р н. Пьян. А почему пьян? Потому, что жизнь такая. Денег мало… Много думаю — вот и пью. Я хочу, чтобы люди чаще смеялись, чтобы всего было вдоволь. Никогда не любил пьяниц, а теперь сам пью… Без вина злоба на сердце и пустота — как у вас сейчас. Выпейте-ка водки — помогает.

Появляется К и л ь к, средних лет, худощавый.

К и л ь к. Лодыри… Зря ты, Крийск, пускаешь сюда трактористов… Дай-ка мне пеклеванный.

К р и й с к. Кончился.

К у р н. Еще одно пиво, Крийск! (Протягивает Кильку кружку.) Не кипятись, Кильк. Пей…

К и л ь к. Сам пей. Больно мне нужно твое пиво! (Колеблется, затем пьет.) Пить вы мастера, а до колхоза никому и дела нет!

К у р н. А ты, видать, пришел выпить, чтобы колхозу помочь?

К и л ь к. Ведь вот ты какой… Я пришел поругать вас. Ну… и за хлебом.

К у р н. За хлебом? Колхозник, колхозник… Эх! Крийск! Пару бутылочек картофельной… И чего-нибудь на закуску. И еще четыре… Ты, Юксмяги, примкнешь к компании? С начальством-то надежнее… Тогда — пять пива.

К р и й с к (подает кружку) . Только здесь не пристраивайтесь. Идите за дом, в кусты. В тени в самый раз выпить!

К у р н. Ладно. (Передает пиво и закуску Кильку, Юксмяги и Лаагеру, сам берет бутылки с водкой.) Ну, председатель и инженер, несите закуску. Все какая-то польза от вас колхозу и МТС. Хаммас? Не грусти, выпьем, веселее станет…

В с е п я т е р о уходят.

К р и й с к. Забулдыги!.. Мари-Эльтс, я не отказывался от тебя. Не выдумывай. Пойми — сейчас не время.

М а р и - Э л ь т с. Не время? Товарищ Крийск собирается в партию вступать? Надеется получить тепленькое местечко в райпотребсоюзе? Карьера! А я… я не гожусь…

К р и й с к. Подожди…

М а р и - Э л ь т с. Ждать?.. Чего? Я знаю, боишься — испорчу твою образцовую анкету.

К р и й с к. Отчасти ты права… Ведь твой отец…

М а р и - Э л ь т с. Ты всегда знал, кто был мой отец. Но ведь он умер! Что же, по-твоему, я потом чище стану?

К р и й с к. Плохо соображаешь, моя куколка. Жениться на тебе — значит надолго застрять здесь, за прилавком. Хлеб развешивать. А я, пожалуй, способен на большее. Подожди год-другой. Получу новое место, прочное… Понимаешь — положение! Тогда и такие дела проще будет устроить… Скоро подойдет моя очередь на «Победу». У тебя будет жизнь, которой ты достойна. Мари-Эльтс! Я вставлю тебя в роскошную оправу. Ты засверкаешь! Но только — терпение!