Эгон Раннет - Пьесы

Пауза.

И н г а. Грубиян! Ты уже предложил ей руку и сердце?

К а р р и. Нет еще. Она и не подозревает.

И н г а. До чего романтично… Она работает, это твое волшебное создание?

К а р р и. Да. Сестрой в нашей больнице.

И н г а. В вашей больнице? Так это… Анне-Лийз! Ну конечно, она… И она ничего не знает? Наверняка догадывается.

К а р р и. Не думаю. В последнее время она почему-то сторонится меня.

И н г а. Но ты твердо решил?

К а р р и. Одна сторона еще ничего не решает.

И н г а. Ну, она-то согласится, я уверена. Рада-радешенька будет. Многообещающий врач… Говорят, будущий заведующий отделением.

К а р р и. Не слыхал.

И н г а. Излишняя скромность… Так, значит, Анне-Лийз!

К а р р и. Она тебе не нравится?

И н г а. Она верный и преданнейший друг моего драгоценного мужа. Ты, очевидно, не знаешь. Ионас долго лечил ее. Она была очень тяжело больна, что-то нехорошее с кишечником… или с желудком… И сейчас едва ли совсем здорова.

К а р р и (с трудом подавляя раздражение) . Тогда я вылечу ее полностью.

Звонок.

И н г а (идет открывать дверь, возвращается с Анне-Лийз. К Карри) . Боги благоволят к вам. (К Анне-Лийз.) Мы только что говорили о вас.

А н н е - Л и й з. Обо мне? Ах, здравствуйте, доктор Карри!

К а р р и. Здравствуйте! Вот видите, как скрещиваются сегодня наши пути.

И н г а. Садитесь, Анне-Лийз. Я сейчас распоряжусь насчет кофе.

А н н е - Л и й з. Спасибо! Некогда… Нет, правда. Я очень спешу. Мне нужно поговорить с вами с глазу на глаз… Непременно с глазу на глаз.

К а р р и. Тогда придется вам меня выставить. (Встает.) Я с радостью удаляюсь, чтобы доставить вам удовольствие, Анне-Лийз.

И н г а. Погоди, Лео. Как раз сейчас тебе не следовало бы…

К а р р и. Я еще зайду сегодня. До свидания! До свидания, Анне-Лийз!

И н г а. До свидания, дорогой… друг.

А н н е - Л и й з. До свидания, доктор Карри. Благодарю вас.

К а р р и уходит.

И н г а. Интересный мужчина… Когда-то мы были очень, очень… дружны. А вы держитесь друг с другом просто как сослуживцы?..

А н н е - Л и й з. А мы и есть только сослуживцы… Знаете…

И н г а. В самом деле? А по-моему, он к вам неравнодушен.

А н н е - Л и й з. Знаете, зачем я пришла? Я увидела за углом, у киоска, доктора Мартина и Мати Кресса. Они очень шумно ведут себя. Боюсь, что они меня не послушают. Прошу вас, пойдите позовите их домой.

И н г а. Я? Милая моя, с какой стати? И потом вместе с ними возвращаться? Еще подумают, что и я такая же… Нет!

А н н е - Л и й з. Доктор Мартин компрометирует себя! Он то и дело порывается петь во весь голос…

И н г а. Все мужчины, когда напьются, воображают себя выдающимися певцами, это не новость. Анне-Лийз… вы заботитесь о моем муже больше, чем я. Как это понять?

А н н е - Л и й з. Просто я очень уважаю его.

И н г а. Берегитесь!.. Нет, нет, я шучу… У такой хорошенькой девушки найдутся и получше…

А н н е - Л и й з. Значит, вы не пойдете?

И н г а. Явятся и без меня…

А н н е - Л и й з. Извините, что побеспокоила. Всего хорошего.

И н г а. До свидания, Анне-Лийз! (Провожает Анне-Лийз, возвращается, берет скрипку и уходит направо — вскоре оттуда начинает звучать та же сонатина.)

Входит К а д р и вместе с Р а у т о м.

К а д р и. Да, доктор Карри был здесь… Вероятно, он там, в музыкальной комнате. Пойду взгляну. Скажу, что вы пришли.

Р а у т. Хорошо. А я пока посижу здесь, отдохну и послушаю…

К а д р и. Ну что ж, посидите… (Уходит направо.)

Раут долгое время сидит в глубокой задумчивости. Игра обрывается, как и вначале, двумя диссонансами.

Входит мрачная И н г а, останавливается.

Р а у т (вставая) . Добрый вечер. Долгая пауза.

И н г а. Предатель… Мой отец, наверное, перевернулся в гробу из-за тебя. Зачем вам понадобился весь этот шум? Чего вы добились? Из поликлиники вы его вышибли… Последнюю зарплату он пропил всю до копейки.

Р а у т. Водка — дорогое удовольствие… И пойми, наконец: поликлиника — это не частная клиника Ионаса Мартина! Пусть уж тогда открыто занимается частной практикой, платит подоходный налог — все честь честью, как положено.

И н г а. Это значит — отдавать чуть ли не половину заработка… И потом, неизвестно, долго ли просуществует эта частная практика. В один прекрасный день возьмут да и запретят… Нет! Это нечестно!

Р а у т. А обходить закон — честно?

И н г а. Разве он единственный, кто берет деньги?

Пауза.

Р а у т. Зарплату повысили. Очевидно, это разрешит проблему.

И н г а. Нет, не разрешит. Все равно денег уходит гораздо больше, чем получаешь.

Р а у т. Придется и вам тратить столько, сколько зарабатываете. Не больше.

И н г а. Разве я для того кончала консерваторию, чтобы учить музыке желторотых птенцов?

Р а у т. Таким птенцом была когда-то и ты сама.

Пауза.

И н г а. И разве я для того выходила замуж, чтобы изо дня в день ходить на работу? Эта вечная забота о деньгах убивает во мне художника!

Слышно громкое пение; затем раздается продолжительный звонок у двери.

Вот, пожалуйста… Слышишь? Господин доктор прибыли домой…

На этот раз дверь открывает К а д р и. Входит И о н а с М а р т и н. За ним — М а т и К р е с с. Видно, что он, как и его мать, воплощенная доброта. Следом за Мати — А н н е - Л и й з и через несколько мгновений — д о к т о р К а р р и.

М а р т и н (поет во все горло) . «У акулы зубы — клинья, все торчат как напоказ. А у Мэкки только ножик, да и тот укрыт от глаз…». (Заметив доктора Раута, тотчас же умолкает.)

Пауза.

К а д р и (к Мати) . А ты, сын, откуда?..

Р а у т. Как попала в эту компанию Анне-Лийз?

М а р т и н. Анне-Лийз — обманщица. Сказала, что отведет нас к хорошим людям, а привела сюда. И сейчас меня начнут здесь четвертовать. Великий инквизитор собственной персоной на месте. Беда, беда, беда! (Замечает Карри.) А кто впустил сюда этого субъекта?

А н н е - Л и й з. Доктор Мартин, мне ужасно стыдно за вас.

Пауза.

К а р р и. Прошу слова… Я увидел, как эта процессия во главе со святым Ионасом шла сюда, горланя божественные песни, и подумал…

К а д р и (к Мати) . Неужто тебе ни капельки не стыдно, сын? Пить на улице, при всем честном народе!

К а р р и. По-видимому, Мати довольно основательно проходит практику.

К а д р и. Пьяницей решил стать?

Р а у т. И я не нахожу слов, Мати Кресс. В рабочее время, никому ничего не сказав, уйти из больницы и где-то там пить…

К а р р и. Да уж, разумным этот поступок никак не назовешь.

М а р т и н. При чем тут Мати, инквизиторы? Он же абсолютно трезв! Да, трезв! Я два часа уговаривал его выпить, а он, дурак, ни в какую… Он тащил меня домой, а вы…

К а д р и (к Мати) . А ну-ка, дыхни на меня, безобразник… Слышишь — дыхни!

Мати повинуется.