Эгон Раннет - Пьесы

П а ц и е н т, помедлив, уходит налево.

Извини, но, по-моему, ты был чересчур резок. Такое впечатление, будто между вами личная вражда. Или так оно и есть?.. (Пауза.) Ты все еще не поговорил с Ингой о Ионасе? Пора бы забыть ту старую историю.

К а р р и. А я забыл. Давно.

Р а у т. Это правда?

К а р р и. Честное слово. А что касается Ионаса Мартина, то бессмысленно разговаривать с ним мягко. Я знаю его с университета. Это человек, которого надо атаковать. Вся беда в том, что, очевидно, Инга также считает, будто я придираюсь к ее мужу из зависти. (Помолчав.) Но если говорить честно, я должен быть благодарен Мартину. Мы с Ингой не подошли бы друг к другу во многих отношениях. Послушай, Раут… ты ведь был очень дружен с родителями прелестной Инги Мартин. К тому же ты крупный авторитет в республике, твое слово имеет вес. Почему бы тебе не поговорить с ней?

Р а у т. Авторитет… Сколько лет в лагере отсидел.

К а р р и. Да, и ты хлебнул этого. А теперь — человек, которому полностью доверяют.

Р а у т. Мой молодой друг… Мартины говорят обо мне иначе: волк, которого отдубасили так, что он превратился в дворового пса.

К а р р и. Мартины?

Р а у т. Вернее, Инга. И если хочешь знать всю правду, дорогой коллега, то… в сороковом году… я действительно агитировал против Советской власти. Очень зло агитировал. Ведь вся моя зажиточная родня приняла Советскую власть в штыки. Я был в то время хотя и молодой, но уже довольно известный хирург, имел большую практику. Сине-черно-белый эстонский флаг казался мне в ту пору символом чистоты. Не арестуй они меня, я бы с оружием в руках ушел в лес. Нет, я сидел не напрасно.

Пауза.

К а р р и. Но ты же полностью реабилитирован.

Р а у т. Те, кто меня арестовали, и те, кто реабилитировали, не заглядывали мне в душу.

К а р р и. Но скажи… Ты вот сейчас представил себя в таком невыгодном свете… Будто направил на себя отвратительно яркий прожектор. Зачем?

Р а у т. Очевидно, такой характер. Не люблю темноты. (Пауза.) Так как же быть с Мартином? После того тяжелого собрания я ни разу не заходил к ним — как-то неловко перед Ингой.

К а р р и. Составь мне компанию. Человеку надо помочь встать на ноги. Я как раз думал зайти к ним. Ты придешь чуть попозже, как бы невзначай.

Пауза.

Входит озабоченный М а р т и н, за ним — А н н е - Л и й з.

Ну как, я прав? Положение тяжелое?

М а р т и н (долгое время мрачно смотрит на Карри) . Тяжелое? Да, очень тяжелое! Но я все-таки уверен, что он поправится. (К Анне-Лийз, одновременно отмечая в истории болезни.) Введите Кару внутривенно еще одну треть ампулы строфантина с глюкозой и двадцать пять тысяч единиц гепарина.

К а р р и. Я бы, учитывая состояние Кару, все-таки… (Встречая взгляд доктора Раута, умолкает.)

М а р т и н. Продолжай. Что тебе не нравится? Я бы не прочь предложить вам сейчас глоток горькой правды, так сказать, для профилактики… Ну да ладно…

К а р р и. Говори, говори! Профилактика всегда полезна.

М а р т и н (машет рукой) . До свидания, дорогие коллеги. (Направляется к двери. Останавливается у самого занавеса, словно размышляя о чем-то. Листает записную книжку.)

К а р р и. Как ни странно, теперь этот Андрес Кару беспокоит меня еще больше, чем прежде.

Р а у т. Да… Хорошо, когда человек уверен в себе, но Ионас Мартин самоуверен, даже самовлюблен. И очень эгоцентричен.

М а р т и н (при последних репликах коллег поднимает голову и подходит к ним) . Несколько минут назад здесь высказали мнение, что некоторая профилактика пошла бы кое-кому на пользу. Теперь и я так думаю. Что касается твоего особого мнения о моих методах лечения, доктор Карри, а также твоей исключительной заботы о моем больном, то, будь добр, разреши в первую очередь мне самому заботиться о моих больных. Моя уверенность в себе, или моя самоуверенность, мой эгоцентризм, как тут выразились, тоже, очевидно, кое-кому внушают тревогу. И не без оснований. (Со злым сарказмом.) Ибо у меня действительно не слишком развит стадный инстинкт. У меня своя голова на плечах, и, полагаю, не из самых глупых. Подумайте об этом, пожалуйста. Вы оба. Просто так — для профилактики. (Уходит.)

З а н а в е с.

Дом Мартинов. Слева, на авансцене, — холл, правее — просторная, по-современному оформленная гостиная, отделенная от холла декоративной решеткой с вьющимися растениями и керамическими вазочками. Вместо стен в гостиной — драпри, слегка отличающиеся по тону. Пол устилает сплошной гладкий ковер зеленоватого цвета. Мебели мало: два ультрамодных кресла, три таких же стула и стильный столик с длинной, узкой полированной столешницей. На отдельно стоящих секционных полках много книг. На полу, вокруг одного из кресел, в беспорядке разбросаны журналы и книги.

Из внутренних комнат доносятся звуки скрипки. Кто-то играет вторую часть Сонатины Паганини № 12. Исполнение порой выразительно, но едва музыкант доходит до определенного места (2-я вариация, до репризы), требующего большого технического мастерства, как игра прерывается беспомощным диссонансом, за которым следует еще один, нарочито взятый, режущий слух; после минутной паузы скрипач начинает все сначала.

Звонит звонок. Второй раз, третий. И лишь на четвертый игра прерывается. Входит И н г а — стройная, красивая женщина с холеным лицом, одета весьма изысканно. Она раздражена, но быстро овладевает собой. Положив скрипку, поправляет прическу перед зеркалом в холле и, уже приветливо улыбаясь, идет открывать дверь. Входит К а д р и с двумя сумками в руках.

К а д р и. Здравствуйте. Извините, что потревожила. Да вот ключи забыла.

И н г а. Пустяки, Кадринька. Ты все принесла, что я записала?

К а д р и. Какое там! Не хватило денег…

И н г а. Да ну?.. Попросила бы у доктора Мартина.

К а д р и. Я и пошла просить. Да он опередил меня: «Дай, говорит, два рубля взаймы». Так и пришлось распрощаться с последней трешкой. Ну ничего, скоро получка… Мати пришел? Нет еще? Что бы это значило?..

И н г а. Доктор Мартин взял у тебя взаймы!.. Впрочем, ладно. (Берет скрипку, уходит направо.)

К а д р и уходит налево и вскоре начинает звучать музыка. Слева входит п а ц и е н т. Он в сером коротком пальто и в черной шляпе с загнутыми кверху полями, очень прямо сидящей на голове. Останавливается и, склонив голову набок, прислушивается к звукам скрипки. Входит К а д р и.

К а д р и. Тьфу ты господи, опять вы?..

П а ц и е н т (снимает шляпу, тихо) . Опять я. Здравствуйте, уважаемая.

К а д р и. Ну, здравствуйте. А кто вас впустил?

П а ц и е н т. Звонок, очевидно, не работает. Потрогал ручку — дверь не заперта.

К а д р и. Как так — не заперта! Все равно честный человек лезть не станет.