Эгон Раннет - Пьесы

Мастерская. В дверях стоит Ю л и у с. На дворе начинает тарахтеть мотор и тут же глохнет.

Ю л и у с. Не заводится!

Г о л о с А р н е. Должен завестись!..

Мотор снова тарахтит и снова глохнет.

Ю л и у с. Никак не хочет.

Г о л о с А р н е. А я говорю — должен!

Мотор снова тарахтит и снова глохнет.

Ю л и у с. Поверь старому человеку, по звуку чувствую — не заведется… Придет Отть, он и запустит. Отть — настоящий машинист!

А р н е (входя в мастерскую) . А мы с дядюшкой Нигулем — одна и две десятых настоящего машиниста. Всю ночь напролет корпели тут. Сменили топливный насос у дизеля, отремонтировали бак, со всех сторон проверили мотор, промыли карбюратор, продули трубки. Все контакты в порядке. Все так, как велел Отть. Он и сам не сделал бы лучше!

Ю л и у с. А сам он где?

А р н е. Ушел отсюда только под утро. Спит, вероятно…

Входит Н и г у л ь, лицо у него перепачкано до неузнаваемости.

Ю л и у с. Неужто это ты, Нигуль?..

Н и г у л ь. Верно, верно — все жиклеры и контакты в порядке. Уж я-то знаю, потому что я тут теперь и за контрольную лампочку и за громоотвод. А эту мельницу — черт бы ее побрал — все равно не терплю!

Ю л и у с. Где твой белый воротничок, галстук и чистые руки?

Н и г у л ь. Я полон электричества, словно подстанция… И так перемазан этой смазочной дрянью, что без всякой натуги мог бы пролезть куда угодно.

А р н е. Я на твоем месте уже не раз удрал бы сегодня ночью. (Юлиусу.) А он ругался, ругался, а все-таки до утра выдержал. Ничего, скоро все будет в полном порядке!

Ю л и у с. Да, трактор хорош — вот только не заводится.

А р н е. Видишь ли, этот жиклер…

Н и г у л ь. Я чертовски устал… (Зевает.) Готов стоя уснуть. Старость, что ли?

А р н е. Всю ночь работал… Иди домой, поешь и поспи.

Н и г у л ь. А ты?

А р н е. Мне что — я молодой.

Ю л и у с. Ты, Нигуль, молодчина. Вчера вечером я не думал, что останешься помогать парню.

Н и г у л ь. Перестань, не то я еще зареву…

Входят улыбающаяся Т е л и л а, мрачный Т а а в е т и сияющая Э л ь з а.

Т е л и л а. Доброе утро. Здравствуй, Арне…

Ю л и у с. Слышишь, парень! С тобой отдельно здороваются! Вот что значит молодость…

Э л ь з а. А мы в поле заезжали. Ну и народищу там — тьма-тьмущая, а трактора нету!

Ю л и у с. Все с поля вывезла, что давеча оставила?

Э л ь з а. Забыла, а не оставила.

Ю л и у с. Оставила! И помни — у тебя лишняя скотина имеется… Неделя сроку, а потом пеняй на себя, если Эльза Соомаа получит официальную бумагу!

Э л ь з а. Через неделю никакой Эльзы Соомаа не будет.

Ю л и у с. Да ну?.. Переезжаешь, что ли?

Э л ь з а. Перехожу. В другое гражданское состояние. Буду Эльзой Киви.

Ю л и у с. Пасторшей станешь!

Э л ь з а. А ты как думал? И стану!

Н и г у л ь (про себя) . Господь всегда видит праведников…

Э л ь з а. Заткнись, черт!

Т а а в е т. Эльза…

Э л ь з а. Господь простит нашей семье! Таавет, на тебя не дует? Тут сквозняк… Здоровье надо беречь. (Шепчет.) Впереди долгая жизнь и высокие должности… Отойди-ка лучше от окна! Отойди, отойди…

А р н е. Так… Теперь с жиклером все в порядке. Сейчас ввинчу. (Выходит.)

Ю л и у с. Надо бы позвонить в контору — вдруг Отть там!

Быстрым шагом входит М а р и.

М а р и. Доброе утро! Удачи вам в работе. Яака нет? Спешила, как только могла, а потом захлопоталась по хозяйству и позабыла о времени — опоздала, наверное…

Н и г у л ь. Яак и не появлялся сегодня.

М а р и. Как — не появлялся! Господи-господи, где же этот ребенок всю ночь промучился? (Плачет.) Где мой дорогой сыночек?.. Неужто Аасма взял его за шиворот и тащит в тюрьму?

Э л ь з а. Куда ни глянь — гибнет молодежь!

Т а а в е т. В церковь не ходят — поэтому. Лишь вера воспитывает в людях моральные устои!

Нигуль, поглядев в окно, пальцем подзывает к себе Мари. Мари подходит, смотрит и в сердцах сплевывает. Эльза тоже смотрит и злорадно смеется.

Э л ь з а. Твой сынок идет… под руку со своей мучительницей…

Входит Э в а. Тягостная пауза.

Э в а. Странный народ в этом колхозе… Вы что — не видели меня никогда?..

Ю л и у с. Входишь — первым делом вежливо поздоровайся.

Э в а. Здравствуйте, глубокоуважаемые, здравствуйте!

М а р и (подходит к двери и распахивает ее) . Ты чего здесь стоишь, мерзавец? Входи! Постыдился бы!

Входит перепуганный Я а к.

Я страдаю, а он… (Эве.) В невестки метишь? Так и доложим твоему Оттю! (Яаку.) Я всю ночь тревожусь, не сплю, а он… Откуда явился? (Угрожающе.) От шлюхи! Куда пойдешь? Господи-господи… в тюрьму? В тюрьму!.. (Плачет, склонившись на плечо сына.) Я тебе в мешочек собрала… съестного немного да несколько пар чистого белья…

Подбородок у Яака начинает подозрительно дрожать, но он силится скрыть это.

Вдруг они тебя больше домой не отпустят… сынок мой единственный!..

Яак не в силах побороть жалость к самому себе, начинает громко реветь. Мари рыдает. Нигуль кончиком пальца трет глаза. Телила серьезна. Таавет хмурится. Эльза насмешливо улыбается. Юлиус повернулся спиной. Эва прошла вперед и ни на кого не смотрит. Со стыда она готова провалиться сквозь землю. Входит А р н е.

А р н е. Так… картина ясная… Если и теперь не заведется, то… (Увидев всех, замолкает. Пожимает плечами. Смотрит на часы — один раз, второй и восклицает.) Яак, ты еще здесь? Автобус ушел полчаса тому назад!

Тишина, которую нарушают лишь затихающие всхлипывания.

Я а к. Но Аасма велел мне до отхода автобуса заскочить в мастерскую… Я шел и всю дорогу клял себя — думал, проспал…

А р н е. Автобус давно ушел! Аасма даже не заходил сюда.

М а р и. Не заходил? Значит, он и не собирался увозить тебя?

Я а к. У тебя правильные часы, Арне?

Т а а в е т. У меня точные. Автобус ушел тридцать шесть минут назад.

Я а к. Ушел! Аасма уехал! Ура! Ура! Ура! (Танцует какой-то дикий танец.) Ась-возьми уехал! Гав, гав, гав! Урра!!!

Н и г у л ь. С ума сошел от радости.

Я а к. Мама, мама… Аасма оставил меня здесь! Мама! (Кружит Мари, танцует, напевая песенку из кинофильма «Там, где кончается асфальт».)

М а р и. Отпусти, сумасшедший! Отпусти!.. Ох, сынок!

А р н е. Значит, ты не так и виноват?

Т е л и л а. Ингрид уговорила отца… Поздравляю тебя, Яак!

Н и г у л ь. Ты и впрямь должен благодарить судьбу… хотя годик в колонии, думаю, не повредил бы тебе.

М а р и (сплевывая) . Типун тебе на язык…

Я а к (срывает с себя пиджак и натягивает какую-то старую куртку) . Я как будто заново родился… Я освободился из-под тысячетонного груза! Я — снова я… Пусть Рокко со своими братьями убирается ко всем чертям! (Кидает в угол книжку.) Я не хочу быть Симоне — я хочу быть Яаком Сээба… Порядочным и хорошим Яаком Сээба!