Виктор Гюго - Торквемада

Звать Розою д'Ортез.

Наследуют по праву
И Бургос и Ортез!

До Тахо их держава!

Принц де Салинас он! Но в случае таком…

Ну, дальше! Это все подстроено тайком.
Ведь Санчо — мой кузен. Но ветвь считал я эту
Угасшей.

Принца здесь содержат по секрету,
Свою племянницу виконт здесь воспитал
Одновременно с ним.

А я-то их считал
Давно умершими! Какой необычайный,
Нежданный дар судьбы! Ведь узник этот тайный,
Конечно, это он! О, если бы я мог…
Вот новость!

Спрятали в укромный уголок!

Они поженятся. Уж было обрученье.
Инфанта и инфант ведут происхожденье
От предка общего. Был это муж святой,
Ему мы молимся. А сын его родной
Гасконский герцог был — звать Луп Сантюль; а внуком
Король бигорский Люк, а вслед за этим Люком —
Король барежский Жан…

Короче!

Кардинал д'Ортез, владыка наш, держать их приказал
Как можно дольше здесь в уединенье, тайно.

О Санчо!

Посмотри! Красив необычайно.

Он в церкви должен встать с почетом в первый ряд,
Со свитой в пятьдесят гидальго, как аббат.
Пеньясеррада стать должна его столицей.
Но в тайне роковой изволил он родиться:
Не знает, что ему престол принадлежит.
Да и принцессе знать о том не надлежит.
Приказано скрывать, чтоб не могла дознаться,
Кто есть она сама! Кого-то всё ж боятся!

Кого ж, как не меня! Совсем не по нутру
Мне видеть, как ведут подобную игру.

И что ж, они всегда монахами одеты?

Обоими даны невинности обеты —
Иначе их нельзя в монастыре держать;
И послушания обет пришлось им дать.

Он — чуть ли не монах! Она — почти монашка!

Как принцам, будет им всегда дана поблажка:
И снимут с них обет и женят.

Нет! Залез
В овчарню я, как волк.

Ну, пусть! Виконт д'Ортез,
Уж если, старый черт, ты ангелов пестуешь,
Мешать не стану! Но меня ты не надуешь.
Вы, дети, можете друг друга обожать.
Мне этот заговор не может угрожать.
Кузену своему отдам я донью Розу,
И тем от Бургоса я отвращу угрозу.
Бороться, кардинал, задумал ты? Начнем!
На равных мы правах; не забывай о том.
И я по жадности гожусь тебе на пару.
Через Ортеза я возьму себе Наварру.
Им я держу тебя. Ты держишь им меня.
Пусть женятся. Войну начнем с того же дня!

Инфанта недурна!

Чтоб счастливо и ловко
Вершить политику, нужна одна сноровка:
Использовать, приняв небрежно-сонный вид,
Весь темный механизм, которым враг грозит.
Сплетение интриг обрушь на интригана!
Тебя убить хотят, а ты совсем нежданно
Так отрази кинжал, чтоб он кольнул врага,—
И вот убийца стал отныне твой слуга!

О чем там шепчутся?

Шпион!

Отец!

Смиренно внимаю.

С королем не слишком откровенно
Ты побеседовал.

Господь — судья. К тому ж
Признанья на духу должны хранить мы.

Чушь!
Вам разъясненье дал об этом папа Павел.
В особых случаях все открывать наставил.
За умолчание ты будешь отвечать.
Король послушен мне!

Клянетесь ли молчать?

Клянусь. И для твоей мадонны я в подарок
Дам золотой венец, что стоит сотню марок,
И шесть паникадил прибавлю заодно.

Вы все узнаете.

Синьор, давным-давно,
В дни нашей юности, у португальской донны,
За душу чью мы в пост кладем теперь поклоны,—
У ней родился сын. Не Бургосский король,
Не донны Санчи муж отцом был — вот в чем соль!
Отцом был юный паж, Горвоною он звался.
Король не уследил. Ублюдок оказался
Инфантом; выросши, он сам родил дитя;
И умер. И затем, немного дней спустя,
О смерти мальчика явилось извещенье.
Но то не смерть была, то было похищенье!
Сам кардинал-виконт малютку-короля
Заставил взять и скрыть.

Да! Так и думал я.

Дитя мое! Мой внук! Еще не смею верить,
Но полон радости, которой не измерить.
То, что в себе не знал до нынешнего дня,
Теперь я ощутил: есть сердце у меня.
Благая молния! Волнующая милость!
О, я отцовством пьян! Цель жизни появилась!
Освобождение! И мне пора пришла
Оковы раздробить! Я прежде жил для зла,—
Так пусть моей рукой добро теперь творится.
Ведь совесть черная блуждала, как волчица.
Ведь все я потерял. О небо! Но сейчас
Я все нашел. Я — дед! Не поднимал я глаз,
А нынче можно мне хоть снизу улыбаться
Вершинам блещущим и тайно любоваться
На стебель молодой, который даст цветы,
Возникшие из недр моей нечистоты.
Могу сказать: "Мой сын!" И жить могу с начала.
Попробуем! Дитя, мой мрак ты разогнало
Сиянием своим! Владеешь целиком
Ты, чистый юноша, мной, грязным стариком.
Теперь, от гнусностей меня остерегая,
Во мне невинность есть, советчица благая.
Другой я человек. Люблю и плачу я.
Сгинь, мгла зловещая! Затеплилась заря,
Заря моей души. Мой внук — мне свет небесный!
Ты все же милостив, бог грозный, неизвестный!
Советчик короля, привыкшего топтать
Своих невинных жертв, я сам бродил, как тать,
В ночи премерзостной, лукаво освещая
Злодейства гнусные. А нынче ощущаю,—
Участник темных дел, придворный старый льстец,
Что нежная рука снимает, наконец,
С меня всю тяжесть зла, хотя оно безмерно.
О, наконец дышу и я — носитель скверны.
И голова, увы, раскаянья полна,
Способна все-таки подняться и она.
И рядом с небом я. Вздохнуть настали сроки.
О, в этом мире мы теперь не одиноки!
Живу я и люблю. К несчастью, лишь один
Я у него и есть. А сколько бездн, пучин
Он встретит на пути! Ловушек сколько всяких!
Но я настороже!