Лев Митрофанов - Балкон для Джульетты

К у м а н ь к о в. Аннушка, дай мне прийти в себя…

А н н а. Опомнишься — будет поздно! Это я тебе говорю, Поленька, тебе едва исполнилось восемнадцать лет!

К у м а н ь к о в. Аннушка, но ведь мы решились с тобой на этот неизбежный жизненный шаг гораздо раньше…

А н н а. Да, но у нас с тобой не было никаких проблем: ты ел, а я соблюдала диету. А у нас открытка на импортную «стенку», и ее надо срочно выкупить! Разве не ты обещал сделать подарок своей дочери на свадьбу?

К у м а н ь к о в. Я, Аннушка, я.

А н н а. А в такой торжественный момент свои обещания выполнять надо!

П о л е н ь к а. Папуля, не забывай, я у тебя единственная дочь.

А н н а. Он это отлично знает.

К у м а н ь к о в. Где открытка?

А н н а. Ну, что ты ее вертишь в руках?

К у м а н ь к о в. Тысяча рублей… Вот уж верно говорят: «Как снег на голову!»

П о л е н ь к а. Мои дорогие родители, предвижу: предстоят конфиденциальные переговоры между высокодоговаривающимися сторонами, я удаляюсь. (Выходит.)

А н н а. Павел, ну будь же мужчиной…

К у м а н ь к о в. Я предпочел бы стать евнухом, но евнухом богатым!

А н н а. Успокойся, послушай, у меня есть шесть билетов. Три денежно-вещевой лотереи, два ДОСААФ и один «Спортлото» — неужели мы не выиграем?! Нет, я верю в свою звезду!

К у м а н ь к о в. Вот и попроси у нее румынскую «стенку». Хотя бы взаймы.

А н н а. Знаешь, я сегодня видела сон, вещий сон: черная курица снесла яйцо. И, представь себе, в мои тапочки! Это к прибыли.

К у м а н ь к о в. Аннушка, дай-ка лучше мои тапочки. У меня сегодня был очень трудный день. Я закончил ревизию овощной базы. И принес тебе солененьких огурчиков — пальчики оближешь! (Раскрывает свой портфель, достает банку с огурцами. Вдруг замирает. В его руках две пачки денег.) Что это?

А н н а. Огурцы.

К у м а н ь к о в. Нет, вот это!

А н н а. Деньги…

Пауза.

К у м а н ь к о в. Откуда?!

А н н а. Что ты смотришь на меня как на привидение?

К у м а н ь к о в. Кто мне их сюда подсунул?!

А н н а (решила, что ее разыгрывают) . Ну и пройдоха же ты, ну и хитрец! Дурочку из меня хочешь сделать? Признавайся, сколько там?

К у м а н ь к о в. Две пачки по пятьсот…

А н н а. Знаешь, Павел, а ты-то уж знаешь, как я борюсь за здоровую, образцовую семью, но сегодня за это мы выпьем. И непременно шампанского!

К у м а н ь к о в. Анна, постой, я сроду не держал в руках таких денег…

А н н а. Разумеется, дорогой, люди не каждый день приобретают импортный гарнитур.

К у м а н ь к о в. Мистика какая-то…

А н н а. Ну, честное слово, никогда не думала, что ты у меня такой фантазер, нет, просто сказочник! Вот за это я и полюбила тебя. (Берется за телефон, набирает номер.)

К у м а н ь к о в. Черт, совсем из головы вон: сегодня же у нас пятница, и уже вечер, и позвонить некому…

А н н а. Дорогой, а завтра будет суббота, работает мебельный магазин, мы берем грузовое такси, и все проблемы разом решены.

К у м а н ь к о в. Аннушка, это же взятка!

А н н а. Павел, ну, хватит валять дурака, ты мне надоел. Дай сюда деньги.

К у м а н ь к о в. Взятка. Но за что? Ведь там, на базе, было все в порядке. Все в порядке. Нет, с ума сойти можно!

А н н а. Не сходи с ума. (Прячет деньги.) Иди в ванную и прими холодный душ.

К у м а н ь к о в. Не прикасайся к этим деньгам! Слышишь?!

А н н а. Что с тобой? Ты выпил?

К у м а н ь к о в. Трезв, трезв, как никогда!

А н н а. А я впервые тебя таким вижу… Сколько? И где? И с кем?

К у м а н ь к о в. Дура!!!

А н н а. Нет, это что, правда?

Пауза.

Господи, что же это? Нет, это кошмар какой-то…

К у м а н ь к о в. Аннушка, дай я прилягу, мне что-то не по себе.

А н н а. Сейчас дам тебе валидол. Ну, а что прикажешь принять мне? И что я скажу твоей дочери?

Куманьков прилег на диван.

Он лег и закрыл глаза. Закрыл глаза на все… А румынская «стенка»? Конечно, нет ничего проще, как взвалить все жизненные проблемы на хрупкие плечи собственной жены.

К у м а н ь к о в. В понедельник я верну эти деньги.

А н н а. Он вернет… А кому?

К у м а н ь к о в. Еще не знаю.

А н н а. Он, видите ли, ничего не знает и ничего не хочет знать… А кто вернет мир и спокойствие в наш дом? Ты видел свою дочь? Она уже примеряет свадебную фату!

К у м а н ь к о в. Анна, уж не пытаешься ли ты внушить мне, чтобы я…

А н н а. Боже упаси! Просто я еще не потеряла надежду, что ты сам вспомнишь о своем долге. Долге отца.

К у м а н ь к о в. Ты говоришь чудовищные вещи!

А н н а. Может быть, ты обвинишь меня еще и в том, что эту взятку дала тебе я?

Молчание.

Павлуша, а нельзя сделать так, чтобы вернуть эти деньги несколько позже? Ну, когда-нибудь ведь они у нас появятся! Судьба тебе посылает такой случай. Конечно, извини меня, если я говорю глупости…

К у м а н ь к о в. Ты толкаешь меня на преступление. Уходи. Или я за себя не ручаюсь!

А н н а. Псих, неуправляемый тип! (Выходит, хлопнув дверью.)

К у м а н ь к о в. Ох, голова раскалывается. И в левом боку что-то сосет. Заснуть бы сейчас… А может быть, все это сон, дурной сон? Сон. Вот проснусь и… (Закрывает глаза.) Ах, какое блаженство!

Постепенно снимается свет. В полумраке звучит тихая мелодия. К Куманькову приходит сон.

Тишина сразу же взрывается. Кто-то стучит в дверь. Слышны голоса людей. Вспыхивает свет. Утро. И сразу все действие приобретает другой, словно убыстренный ритм. Все как во сне.

К у м а н ь к о в. Кто там?!

Г о л о с. Мебель привезли!

К у м а н ь к о в. Какая мебель? Кто привез?

Г о л о с. Открывайте. Я, что ли, за простой автомашины платить буду?

Появляется А н н а, следом за ней П о л е н ь к а.

А н н а. Павел, что здесь происходит?!

П о л е н ь к а. К нам во двор въехал закрытый автофургон…

К у м а н ь к о в. Анна, открой дверь!

В комнату входит г р у з н ы й м у ж ч и н а.

М у ж ч и н а. Спите долго, граждане. Мебель заказывали? Прибыл ваш гарнитур.

А н н а. С доставкой на дом?

М у ж ч и н а. Сервис! Слово такое слышали?

К у м а н ь к о в. Дорогой товарищ, позвольте…

М у ж ч и н а (кому-то за дверью) . Федор, сгружай!

А н н а. А вы случайно не ошиблись адресом?

М у ж ч и н а. Поселок Дачное? Улица Грибоедова, 5? Куманьков?

П о л е н ь к а. Куманьков.

М у ж ч и н а. Наша фирма веников не вяжет. Вот распишитесь здесь и здесь.

А н н а. Но в документе указан совсем не наш гарнитур. У нас румынский, а это финский. И потом он на триста рублей дороже!

М у ж ч и н а. Хозяюшка, не вступай со мной в конфрактацию. Ты прежде на мебель пойди глянь.

П о л е н ь к а. Мамуля, это сделаю я, можешь вполне положиться на мой вкус! (Выходит.)

К у м а н ь к о в. Анна, а тебе не кажется, что со всем этим анекдотическим недоразумением пора кончать?

М у ж ч и н а. Золотые слова: давно пора. Я вам создаю комфорт, а вы, граждане, хрустите гознаками — одна тысяча триста рублей.