Лев Митрофанов - Балкон для Джульетты

Н о в и к о в. Почему? Самокритично отнеслись к своим артистическим способностям?

Ж у р а в л е в а. Хорошей актрисы из меня бы не вышло, а быть на выходах — увольте. Вот и отказалась от государственных экзаменов. Но все началось еще на первом курсе… Я… влюбилась в своего преподавателя, тогда известного актера, к сожалению, теперь забытого.

Н о в и к о в. И так бывает.

Ж у р а в л е в а. А этого бы не случилось, если бы не трагический случай. Пьяный хулиган избивал свою жену. Учитель вмешался, встал на ее защиту, и хулиган полоснул его кухонным ножом по лицу… И талантливый актер вынужден был покинуть сцену. Навсегда.

Молчание.

А перед самыми государственными экзаменами я случайно встретила на улице того хулигана. Он отсидел свой срок, выглядел здоровым и цветущим. И тут я вдруг поняла, что правда жизни сильнее ваших театральных представлений, что со злом надо бороться не только с подмостков сцены, что настоящая схватка со злом происходит именно здесь, в этом доме. И я пошла в юридический, окончила его, и вот офицер милиции. Отныне мое призвание — охранять жизнь, здоровье и покой наших людей, достойных людей. В этом я вижу свой гражданский и человеческий долг.

Н о в и к о в. Извините, Елена Николаевна, я знаю — вы против курения, но я закурю.

Ж у р а в л е в а. Помилуйте, Георгий Петрович, вы здесь хозяин.

Н о в и к о в (достает сигарету, какое-то время молча курит) . Ну что ж, товарищ лейтенант, вам поручено вести расследование, вам и принимать решение. Вас насторожила анонимка? Что ж, предпосылки к беспокойству есть… Действуйте, товарищ лейтенант, желаю успеха!

Гаснет свет.

Контора экспериментального цеха. Та же обстановка. В конторе С о р о к и н и Т и т о в.

С о р о к и н. Какой день у нас ревизоры?

Т и т о в. Третий.

С о р о к и н. Ко мне ни разу не заглянули.

Т и т о в. Народ необщительный, живого человека в упор не видят. Черви бумажные.

С о р о к и н. Какую затребовали документацию?

Т и т о в. Пока только указанную в анонимке.

С о р о к и н. Значит, клюнули?

Т и т о в. Тьфу-тьфу-тьфу, не сглазьте.

С о р о к и н. Пока ревизоры нюхают бумажную пыль, недостроенные коттеджи на всех участках должны быть поставлены на фундамент и полностью собраны. А готовые, заселенные дома ни одна ревизия крушить не станет. Адам Адамыч, днем и ночью сиди на шее у бригады сборщиков, пока не будет забит последний гвоздь!

Т и т о в. Третьи сутки не сплю!

С о р о к и н. На том свете отоспишься. Коньяка выпьешь? Для тонуса.

Т и т о в. Тут не тонус поднимать, а нервы завязывать в тугой узел пора.

С о р о к и н (разливая коньяк) . Что так?

Т и т о в. Игорь Сергеевич меня беспокоит.

С о р о к и н. Озеров?

Т и т о в. Психически неуравновешенный тип, неврастеник.

С о р о к и н. Что ты предлагаешь?

Т и т о в. Стукнуть, чтоб мозги набекрень!

С о р о к и н. Умен, а не понимаешь: иногда простая угроза действует страшней, чем ее исполнение.

Т и т о в (не сразу) . Есть одна мыслишка…

С о р о к и н. Изрекай, оракул.

Т и т о в. Вот если бы сделать так, чтобы Раиса Витальевна затащила архитектора Озерова к себе в дом, тогда бы с поличным его и ее…

С о р о к и н. Электронная у тебя голова, Адам Адамович! А ведь дело, судя по всему, к тому и идет, закусила удила наша лошадка.

Т и т о в (выглядывая) . Озеров сюда идет.

С о р о к и н. На ловца и зверь бежит. Оставь-ка нас с ним наедине.

Т и т о в. Я у себя буду. (Уходит.)

Сорокин принимает деловой вид, углубляется в бумаги. Входит О з е р о в.

О з е р о в. Аркадий Павлович!..

С о р о к и н. Что с вами? Да на вас лица нет!

О з е р о в. Только что с объекта вернулся и узнаю: у нас ревизия работает!

С о р о к и н. Ревизия.

О з е р о в. Что же теперь будет?

С о р о к и н. А что должно быть?

О з е р о в. И вы так об этом спокойно?

С о р о к и н. Вам валерьяночки дать?

О з е р о в (вдруг) . Отпустите меня, увольте с работы! Отпустите!

С о р о к и н. Вроде бы вы и разумный человек, Игорь Сергеевич, а ведете себя как мальчишка. Почему вы бросили объект?

О з е р о в. Я сам пойду к ревизорам!

С о р о к и н (резко) . Запомни, архитектор, мне, как и тебе, допускать диалоги с собственной совестью небезопасно. Хорошенько это запомни.

О з е р о в. Прошу мне не тыкать!

С о р о к и н. Сядь! Мы с тобой накрепко повязаны, голубь ты мой сизокрылый.

О з е р о в. Значит, головой в прорубь?

С о р о к и н. А я еще пожить собираюсь. И тебе рекомендую. Молод ты, вся жизнь впереди. Кто тебя подобрал с улицы и спас от долгов? А от статьи Уголовного кодекса и верной тюрьмы — головушка-то моя до сих пор болит.

О з е р о в. Спасли…

С о р о к и н. Ну, Игорь Сергеевич, голова у тебя крепкая. Я за нее спокоен.

О з е р о в. Что же делать? Что же делать?

С о р о к и н. Во-первых, запомни: молчание во всех случаях безопаснее. Во-вторых, единственная опасность, которая нам угрожает, это…

О з е р о в. Какая опасность? Что?!

С о р о к и н. Не «что», а «кто».

О з е р о в. Кто же?

С о р о к и н. Раиса Витальевна Васина.

О з е р о в. Раиса Витальевна?

Пауза.

С о р о к и н. Уволить мне ее не удалось. Значит, нужно ее приручить.

О з е р о в. Приручить?

С о р о к и н. И это можете сделать только вы, Игорь Сергеевич.

О з е р о в. Я?!

С о р о к и н. Она же влюблена в вас. Да вы и сами это знаете лучше меня. А влюбленная женщина — или верный союзник, или заклятый враг.

О з е р о в. Что вы от меня хотите?

С о р о к и н. Я? Ничего. Просто будьте мужчиной, а какой мужчина без греха?

О з е р о в. Я люблю свою жену, у меня семья!

С о р о к и н. Вот во имя спасения вашей семьи вы и пойдете на это, Игорь Сергеевич.

О з е р о в. Нет.

С о р о к и н. А когда в вашем цехе закончится ревизия, я подпишу ваше заявление об увольнении по собственному желанию. Как видите, связывать вас с этой дамой навечно никто не собирается. Подумайте хорошенько. (Уходит.)

О з е р о в. Повешусь! Напишу письмо жене, попрощаюсь с девочками и повешусь. (Вырывает листок, что-то лихорадочно пишет.)

Входит Р а и с а. Озеров комкает листок.

Р а и с а. Игорь Сергеевич… Что вы там сочиняли? У вас такое отрешенное лицо. Докладную ревизору? Покаяние в органы ОБХСС? Вы слишком впечатлительны.

О з е р о в. Оставьте меня, наконец, в покое!

Р а и с а. Какие же вы все, нынешние мужчины… Хамы. А вот читаешь роман, какие были мужчины, рыцари, стрелялись из-за женщин на дуэли. Господи, какое было время!

О з е р о в. Что вы на меня уставились?

Р а и с а. Пытаюсь представить себя… вашей любовницей.

О з е р о в (поперхнувшись) . Простите, вы когда-нибудь задумываетесь над своими выражениями, поступками?

Р а и с а. Задумываться над своими поступками? Зачем? Это значит терять уважение к себе.