Лев Митрофанов - Балкон для Джульетты

К у к у ш о н о к. Не знаю. Но сотрясает. Точно!

М а к с и м М а к с и м о в и ч. Видите! А кто ему поможет проклюнуться?

П е т р П е т р о в и ч. Это благородно, достойно, возвышенно.

Л а р и с а. А зарплата какая?

М а к с и м М а к с и м о в и ч. Ну почему всех интересует только это? Двести пятьдесят.

Л а р и с а. Куда только народный контроль смотрит?

М а к с и м М а к с и м о в и ч. Вот, вот, вот. Потому-то я и решил: в знак протеста на анонимку, инсинуации, наветы — я ухожу с поста, ликвидирую отдел и распускаю все общество!

С у м н и т е л ь н ы й. Сами? Добровольно?

М а к с и м М а к с и м о в и ч. Да, с а м о л и к в и д и р у ю с ь!

Пауза.

П е т р П е т р о в и ч. Позвольте, в наши дни на такой шаг может решиться только человек… незаурядный. И глубоко убежденный в своей правоте.

М а к с и м М а к с и м о в и ч (невольно) . И вы думаете, что наверху это оценят?

С у м н и т е л ь н ы й. Оценят, обобщат, не допустят!

М а к с и м М а к с и м о в и ч (вздохнув) . И я на это надеюсь…

С е м е н С е м е н о в и ч. Максим Максимович, у вас блестящий государственный лоб!

К у к у ш о н о к (вдруг) . Жена! Граждане, я ничего с вами не пил, я здесь человек случайный.

С у м н и т е л ь н ы й. Жена — что облигация: или выиграл, или дулю тебе под нос.

Появляется К а т е р и н а.

К а т е р и н а. Так. Супруга целую смену баранку крути, муж в загуле, а дети сироты?

К у к у ш о н о к. Я на свежий воздух подышать вышел.

К а т е р и н а. А ну дыхни?

Л а р и с а. Мужское достоинство, Екатерина Петровна, уважать надо. От него и так одни брюки остались.

К а т е р и н а. Назначение жены — из мужа совершенство сделать.

Л а р и с а. Нынче весь мир пьет.

К а т е р и н а. Посмотрю, что ты скажешь, когда собственным мужем обзаведешься.

Л а р и с а. А я за такого не выйду.

К а т е р и н а. Значит, раз чужой, пусть хлещет? Со стороны мы все добренькие. Мерзость это!

С е м е н С е м е н о в и ч. Милости прошу к нашему шалашу. (Подает ей стопку.)

К а т е р и н а. Повод какой или без него нынче модно?

К у к у ш о н о к. Семен Семенович кандидатскую диссертацию защитил!

К а т е р и н а. Ну? Теперь, значит, на работу в такси разъезжать будем? Телефончик парка моего запиши, мигом доставлю.

С е м е н С е м е н о в и ч. У меня, между прочим, скоро собственная машина намечается.

К а т е р и н а (Кукушонку) . Один ты у меня в дворниках ходишь.

К у к у ш о н о к. Не дворник, я — униформист в цирке.

К а т е р и н а. Все равно навоз за лошадьми убираешь.

К у к у ш о н о к. У хищников я!

К а т е р и н а. Сожрут они тебя когда-нибудь, такой поперек горла не станет. Ваше здоровье, Семен Семенович!

Слышны сирена «скорой помощи», скрип тормозов автомашины.

П е т р П е т р о в и ч. «Скорая помощь». За кем это?

Л а р и с а. Это за женой Федора Белоглазова, медсестра она.

К а т е р и н а. А сам-то опять за полночь явился, скандал в семье устроил. Говорят, его с работы уволили?

Л а р и с а. Вот крест. Хоть бы свою дочь постеснялся — невеста.

С у м н и т е л ь н ы й. Пить-то умеючи надо, судьбу свою, путь свой жизненный не посыпая осколками от бутылок. Ведь по жизни-то все мы… босыми ногами ходим.

Во дворе появились К с е н и я и И р и н а. Ксения в белом медицинском халате, белой шапочке, в руках ее саквояж с красным крестом.

К с е н и я. Не провожай меня, дочка, я скоро вернусь.

И р и н а. Мама, я с ним не останусь.

К с е н и я. Проснется, а в доме никого нет, кто его накормит?

И р и н а. Ну и пусть. Мне противно!

К с е н и я. Ирина, он — твой отец.

И р и н а. Разойдись с ним!

К с е н и я. Господи, что ты говоришь?

И р и н а. Он для нас чужой, стал чужим. Чужой!

К с е н и я. Успокойся, дочка. Вон и люди на нас смотрят…

И р и н а. Все давно знают. Мне во двор выходить стыдно.

К с е н и я. Твой отец просто устал, у него неприятности на работе…

И р и н а. Пить надо меньше!

К с е н и я (не сразу) . Не заметила, как ты у меня и взрослая стала. Совсем взрослая. А глазенки вытри, от слез тускнеют они, доченька.

Появляется Б е л о г л а з о в, он в сандалиях на босу ногу, джинсах, свитере.

Б е л о г л а з о в. Что же это ты, Ксюша, ушла и со мной не попрощалась? Здравствуй, дочка.

И р и н а. Проснулся. (Тряхнув головой так, что разлетелись косы, уходит прочь.)

Б е л о г л а з о в. С характером она у нас…

К с е н и я. Вот и сама медсестрой на «скорой помощи» работаю, а собственному мужу помочь ничем не могу. Гибнешь ты у меня, Феденька…

Б е л о г л а з о в. Слово я тебе вчера дал?

К с е н и я. Слово… Слов этих громких наслушалась до глухоты. Посмотри, на кого ты стал похож. А ведь уважаемым человеком был, мастером золотые руки… До подсобного рабочего скатился.

Б е л о г л а з о в. Воспряну. Тебя только жаль. Милая ты моя, беззащитная.

К с е н и я. У меня одна защита есть — когда я чувствую себя под защитой… собственного одиночества. Молчишь?

Б е л о г л а з о в (не сразу) . Сам себе очную ставку делаю.

Вновь вой сирены «скорой помощи».

К с е н и я. Меня ждут. Сегодня опять за полночь придешь?

Б е л о г л а з о в. Ждать тебя буду.

К с е н и я. Ну, прощай. (Быстро уходит.) Слышно, как отъезжает автомашина.

М а к с и м М а к с и м о в и ч. Белоглазов! Вливайся в честную компанию.

К у к у ш о н о к. За Семена Семеновича, кандидата наук!

С у м н и т е л ь н ы й. Выпей, Федя, стопочку, сейчас в твоем состоянии одна не повредит.

К а т е р и н а. Сами вот и спаиваете.

М а к с и м М а к с и м о в и ч. Женщины! Вы призыв слышали: «Берегите мужчин!» А вы его после вчерашнего на муки обрекаете.

С е м е н С е м е н о в и ч. Федя, прошу.

Через двор проходит И р и н а.

И р и н а. А ну уходите с детской площадки. Здесь детишки играют. А вы с глазами свинцовыми, перегаром от вас несет. Взрослые, родители… В ужас приходите, когда малыш руку себе оцарапает, а подумали о том, что этим вот рану незаживаемую кому-нибудь из них в душе оставите? И будет она незримо всю жизнь кровоточить… Дети-то на жизнь как на сказку смотрят. Святое для вас что-нибудь есть? (Уходит.)

Белоглазов выливает содержимое стопки на землю.

С е м е н С е м е н о в и ч. Ты меня уважаешь?

Б е л о г л а з о в. И себя уважать хочу.

М а к с и м М а к с и м о в и ч. За это и выпьем!

Б е л о г л а з о в. За это можно.

Выпивают.

Иван Иванович, вот о чем я тебя просить хочу. Можешь ты мне металлическую капсулу изготовить? Чтобы то, что в нее я вложу и в землю зарою, лет пятьдесят пролежало!

К а т е р и н а. Облигацию, что ли?

Б е л о г л а з о в. Нет, уважаемая, облигации — это по вашей стяжательской части. А у меня мысли, наблюдения, свидетельства очевидца, так сказать, плод душевных страданий и мук!

М а к с и м М а к с и м о в и ч. Ты еще и пером владеешь? А рука при этом не дрожит?