Игнат Назаров - Пьесы

С м о л к а. С бригадой, Роман, надо бы все-таки…

Д у м а (смотрит на Иртыша) . Та-а-ак…

И р т ы ш. Федор Иванович! Но ведь я знаю каждого, как самого себя! (Всем.) Орлы, правильный клич? (Потрясает листком газеты.)

М а ш а. Очень даже, Рома, очень!

И р т ы ш (улыбаясь) . Устами младенца… Самая слабая в бригаде — «за», а что же спрашивать у сильных? Ну, спрошу. Люба, ты как?

Л ю б к а (сухо) . «За».

М а ш а. Да что там! Все — «за»! Правда ж?

С м о л к а (неуверенно) . Мы с Олегом тоже так прикидывали…

И р т ы ш. Ну вот! Тебе, Олег, лишь бы спорить! Все же об одном думаем, все одним живем!

Л о м о н о с. Верно! (Подходит к Иртышу.) Я тоже — «за», Иртыш… Тут, пока ты спал, бригада решила меня восстановить, так?

И р т ы ш (нарочито возмущаясь) . Как — решили? Без меня решили? (Улыбаясь.) И правильно решили! А почему? Я знаю бригаду — бригада знает меня!

О л е г. «Я, я»!

И р т ы ш. А почему не «ты, ты», да?

С м о л к а (горячо) . Не ты и не он! Почему не мы? Вот в чем суть!

И р т ы ш. А-а… Ясно. Комсорга волнует чисто процедурный вопрос.

О л е г (вскипая) . Это не процедурный вопрос! Ты не опошляй.

С м о л к а. Не опошляй идею коллективизма!

И р т ы ш (Думе) . Слыхали, Федор Иванович? Мое предложение — пошлость?

О л е г. Ну и демагог же ты, Роман!

И р т ы ш. А ты формалист, сухарь! Святая мадонна!

Д у м а. Тихо, тихо, ребятушки. Эх, молодая кровь…

Л о м о н о с. Верно, ребята… Так хорошо все складывалось…

И р т ы ш (все больше распаляясь) . К чертовой матери! (Олегу.) Я с тобой не работаю! (Думе.) Или я, или он!

Д у м а. А вот такой категоричности, Роман Иртышев, я не признаю!

И р т ы ш. Так надоело же, Федор Иванович! Что ни сделаю — все не так! Корректирует, редактирует, поучает, наставляет. Комиссар! (Кричит Олегу.) Я такой же комсомолец, как и ты!

Л о м о н о с (примирительно) . Верно, Олег. Хорошее предложение. Боевое, так?

И р т ы ш (всем) . Я же хотел сам рассказать вам об этом и уже начал, а тут Федор Иванович с «молнией». Это Айгуль поторопилась. Я не ожидал от нее такой оперативности. Ну, в этом пусть я виноват. Пусть! Но в главном, в главном!.. Я же, как рабочий, заботился об увеличении производительности труда…

Д у м а. Повышение производительности труда у нас, Роман, предусматривает не только физическую силу, выдержку рабочего, но и его смекалку, механизацию, технику.

И р т ы ш. А как же?! Техника у нас есть. А смекалка? Вот она! (Достает из кармана тужурки чертеж и дает его Думе.) Видите, мы раньше обшивали домну отдельными полосами, а здесь разработана новая технология: обшивать ее целыми секциями.

Л о м о н о с. Ого! Здорово, так?

И р т ы ш. И главный инженер утвердил.

С м о л к а. Утвердил?!

И р т ы ш. Подпись. Печать. А тебе, Вася, премия за смекалку.

С м о л к а. Что же ты молчал?!

И р т ы ш. Берег это вам на закуску.

Д у м а (вместе с ребятами рассматривает чертеж) . Толковая закуска! Спасибо, Иртыш. И тебе спасибо, Вася. (Смолке.) Это серьезная основа для вашего заявления в печати!

И р т ы ш. Мы, Федор Иванович, теперь перевернем к черту старые нормы! Ну, у кого еще есть вопросы? (С чувством победителя смотрит на Олега.)

Д у м а. У меня вопросов больше нет. Завтра на парткоме будет суровый разговор о сроках пуска второй домны, и у меня будет о чем сказать. Вот почему, Олег, ваш бригадир просто-таки молодец, что на своем участке подумал об этом заранее. А что с газетой погорячился, так…

О л е г. …победителей не судят?!

Д у м а. Если говорить о формулировках, Олег, то мне больше по душе «огонь на себя», как сказал однажды Иртыш. Да, именно коммунисты и комсомольцы в бою ли, в труде, в любом деле брали, берут и должны брать огонь на себя! Согласен?

О л е г. Согласен! Целиком согласен! Но ведь я не о том!

Д у м а. Думать сейчас нужно, Олег, только об одном: осилим ли мы работу, а процедурный вопрос… Да черт с ним!

О л е г (горячо) . Я повторяю, что это не процедурный вопрос! И тут вы не правы, Федор Иванович! Не правы!

С м о л к а. Олег!

М а ш а (всплеснула руками) . Олег, как тебе не стыдно — спорить даже с Федором Ивановичем?

Д у м а. Спорить можно со всяким, Маша. Тем более со мной. Я себя никогда не считал непогрешимым, ибо кто о себе так подумал хоть раз — пропал! (Приглядываясь к Олегу.) Очевидно, из-за этого я и не могу твердо сказать о тебе, Олег, что в тебе в настоящую минуту говорит. Не понимаю.

О л е г. А я понимаю, что вы имеете в виду. Дешевый прием! Вы старый член партии, Федор Иванович. Мы учимся у вас, а вы сами не понимаете того, что моральный брак влечет за собой брак в труде. Главный инженер подписал эту технологию, но на практике она же еще не проверена!

С м о л к а (с обидой) . Ты не веришь?!

О л е г. Я не верю Иртышу. Не верю в его клич, не верю в его планы!

Д у м а (всем) . Спокойно. (Олегу.) Что ты предлагаешь?

О л е г. Правду.

Д у м а. А конкретно?

О л е г. План надо выполнять на деле, а не на словах. Расчеты Иртыша меня не убедили. Я предлагаю дать опровержение в газете от всей бригады.

Шум.

Да! Сказать правду, сказать, что наврали! Вернее, наврал один за всех. Прошли те времена, когда один решал за всех!

Л е н я. Ого!

П е т я. Куда хватил!

Д у м а. А демагог-то, оказывается, ты, Олег.

С м о л к а. Что с тобой, Олег?

О л е г. А то, что любой план, Вася, выполняют живые люди. И люди честные.

Л ю б к а (кричит) . А мы что, по-твоему, не честные?!

О л е г. А если честные, так разберитесь, черт вас возьми! Ослепли вы, что ли?! Разберитесь наконец, за кем идете и куда?!

Шум.

Д у м а. Тихо! Тихо! (Олегу.) Я думаю, что ребята разберутся. Я тоже… постараюсь, Олег, разобраться… Вот сейчас пройдусь по свежему воздуху, подумаю, посоображаю… (Всем.) Проводите меня, ребятки, а? Страшно одному старику в такую погоду… Да еще и не разобравшись… Весна! Смотрите, луна вместе с черемухой в окно так и просится. (Глянул на Олега.) Эх, весна, весна!

Уходит. С ним идут Иртыш и Маша.

Л о м о н о с (Олегу) . Ну, брат, и загнул ты, Олег!.. (Уходит.)

Л е н я. По молодости лет чего не скажешь! Бывает… (Уходит.)

П е т я. Да. Случается… (Уходит.)

С м о л к а. Знаешь, Олег, я ведь всегда с тобой, но тут…

Л ю б к а. Смотри, Олег, какой ты стал загадочный. Все ребята в полном удивлении. Даже сам Федор Иванович Дума не может тебя разгадать!

Олег молчит.

А я вот люблю отгадывать загадки… Что же в тебе заговорило? Не зависть ли, Олежек, а?

С м о л к а (хватает Любку за руку) . Да оставь ты его! Подковыра! (Уводит за собой.)

Олег молча стоит посреди опустевшего общежития один.

О л е г (решительно) . Нет… Нет!

Вбегает М а ш а.