Олег Сосин - Непрерывность

Несут.

В т о р о й. Раз теперь картошку чистить не надо, мы тебе…

Пионеры ставят картофелечистку у ног Кати.

К а т я. Неужели картофелечистка? И работает?

М о р к о в к и н. Сами увидите. Нужны два ведра — одно с неочищенной картошкой, другое пустое.

К а т я (пионерам) . Скажите на кухне — я просила.

П и о н е р ы. Сейчас! (Убегают.)

Появляется А н я.

К а т я. Анютка, смотри, что твой брат сделал. Картофелечистку!

А н я. Я знаю. Но он совсем перестал гулять.

К а т я (смеется) . Ты за ним, Анюта, как за маленьким следишь.

А н я. А раз он такой.

Прибегают п и о н е р ы.

П е р в ы й. Вот картошка!

В т о р о й. А это пустое.

М о р к о в к и н. Приступим…

Опускает один шланг в ведро с картошкой, другой — в пустое ведро. Включает вилку в розетку, после чего щелкает тумблером пылесоса — тот начинает гудеть. В этот момент входит В а д и м Н и к о л а е в и ч.

В а д и м Н и к о л а е в и ч. Здравствуйте. Что это у вас?

К а т я. Ш-ш-ш! Смотрите!

Вадим Николаевич, наклонившись, вынимает из «пустого» ведра очищенную картофелину.

В а д и м Н и к о л а е в и ч. Опять Володя?

К а т я. Да.

Вовка выключает пылесос.

М о р к о в к и н. Все. Вся картошка очищена.

П и о н е р ы. Ура! Ура!

В а д и м Н и к о л а е в и ч. Поздравляю, Владимир!

М о р к о в к и н. А мост, Вадим Николаевич? Как? Будем делать?

В а д и м Н и к о л а е в и ч. Да что ты, брат, все лыко с ендыком путаешь! Где твоя картошка, а где мост?

М о р к о в к и н. Значит, и этого вам мало? Хорошо!

К а т я. Я думаю, что выражу общее мнение, сказав, что лучший изобретатель нашего лагеря достоин награды!

В с е. Ура!

Катя открывает сундук и вынимает из него кубок.

К а т я. Вот, Вова, кубок лучшему изобретателю!

М о р к о в к и н. Спасибо.

Появляется Д и м к а.

Д и м к а. За что это ему?

П е р в ы й. Что ты, Димка, тут такой цирк был!

В т о р о й. Теперь на кухне дежурить не надо, картошку чистить. Он сделал!

Д и м к а. А-а… А я-то уж решил — что-нибудь стоящее.

К а т я. В такой торжественный момент, я думаю, будет очень кстати, если мы отметим и весь отряд Морковкина. Замечательно они себя проявили во всех отношениях! Вручаю вам вымпел победителей соревнования!

Димка даже онемел от возмущения.

П и о н е р ы. Ура! Ура!

Катя открывает сундук и вынимает из него вымпел.

К а т я. Вы его заслужили. (Передает вымпел пионерам.) А теперь идите отдыхайте. Вечером, к ужину, получите еще и торт.

П и о н е р ы. Ура!

А н я. Вова, ты пойдешь?

М о р к о в к и н. Иди, у меня еще дела.

Вадим Николаевич и Катя отходят в сторону.

К а т я. Ну, что вы скажете? Просто замечательно, правда?

В а д и м Н и к о л а е в и ч. А вас это не пугает, Катя?

К а т я. Что именно?

В а д и м Н и к о л а е в и ч. То, что мальчишка делает такое, чего и взрослый не сообразит.

К а т я. Ничего особенного! Нормальный гениальный ребенок…

Все расходятся, и остаются только Вовка и Димка, который начинает понемногу выходить из шока.

Д и м к а. Что же это, а? Что же это делается? За одного любимчика теперь весь отряд награждают? У них в отряде есть Морковкин — им вымпел, а у нас нет — нам фигу! И это соревнованием называется?! Ну, Морковка!.. (И, конечно, тут же схлопотал по лбу…) Морковка!

— Бум!

Д и м к а. Морковка!

— Бум!

Д и м к а. Все равно Морковка!

— Буммм!!

Последний урок оказался настолько силен, что Димка, не устояв, свалился. А поднявшись, печально обратился к терпеливо ожидающему конца всей этой демонстрации протеста Вовке.

Д и м к а. И все же ты, Вова, не прав! Нельзя так обращаться с товарищами!

М о р к о в к и н. Все?

Д и м к а (по-прежнему печально) . Все.

М о р к о в к и н. Больше не хочешь?

Д и м к а. Нет.

М о р к о в к и н. Тогда пошли заниматься.

Д и м к а. Мне тренироваться надо к соревнованиям.

М о р к о в к и н. Успеешь. Пошли.

Вовка направляется в мастерскую, Димка покорно плетется за ним.

Д и м к а. Я же форму теряю, Вова.

М о р к о в к и н. Хватит отвлекаться. Начинаем занятия. Сегодня у нас сумма углов в треугольнике. Готовился?

Д и м к а. Готовился.

М о р к о в к и н. Разобрался?

Д и м к а. Спрашиваешь. Нет, конечно.

М о р к о в к и н. Сумма углов треугольника равна ста восьмидесяти градусам. Так?

Д и м к а. Так.

М о р к о в к и н. Понимаешь?

Д и м к а. Нет.

М о р к о в к и н. Но ведь это же так просто, Дима!

Д и м к а. Кому, может, просто, а кому, может, не очень. Тоже, знаешь, понимать надо.

В мастерскую входит К у л и б и н.

М о р к о в к и н. Ну что же с ним делать, Иван Петрович?

К у л и б и н. А что с ним делать — выпороть, как нас пороли, и все! Или на хлеб да воду посадить!

Димка достает из кармана зеркальце и начинает пускать зайчиков. Кулибин с интересом наблюдает за его упражнениями.

Д и м к а (меланхолично) . Все меня ругают. Дома ругают, в школе ругают, здесь ругают. А разве ж я виноват, что у меня мозги к математике не приспособлены? Разве ж я виноват? Может, у меня футбольные мозги или вообще физкультурные? Чем плохо?

К у л и б и н. Посмотри-ка, Владимир… (Берет с верстака зеркальце и тоже начинает пускать зайчиков. В какой-то момент его зайчик сливается с Димкиным, и пятно становится заметно ярче.) Понимаешь?.. Гляди, как интересно. (Быстро чертит что-то.) Понимаешь?

М о р к о в к и н. Элементарно. Угол падения равен углу отражения. Прожектор. В этом первоначальном виде будет называться «фонарь Кулибина». У него все дело вот в чем. Давайте я сделаю. (Начинает что-то мастерить на верстаке.) А ты, Дима, пока я работаю, начерти квадрат, раздели его на два треугольника и рассчитай сумму углов.

Д и м к а. Ладно…

В дверь постучали, а следом, не дожидаясь ответа, просунулся П о т е м к и н.

П о т е м к и н. Можно?

М о р к о в к и н. Нет.

К у л и б и н. Я сам выйду… (Выходит из мастерской.) Вы ко мне, ваше сиятельство?

П о т е м к и н. Вообще-то я к председателю, но и к тебе у меня дело есть.

К у л и б и н. Какое?

П о т е м к и н. А вот… (Достает часы.) Починить надо.

К у л и б и н. Хорошо, исполню.

П о т е м к и н. Только гляди, мне быстро надо. Я, вишь ты, поспорил на тыщу рублей — ни один иноземец их чинить не взялся, а я сказал, что ты сделаешь.

К у л и б и н. Сделаю.

П о т е м к и н. Прекрасно! А теперь, где там председатель?

К у л и б и н. Он занят, но минутку, я спрошу. (Открывает дверь мастерской, и оттуда бьет столб света, ярче которого может быть разве что только солнце.)

П о т е м к и н. А-а-а-а-а!! Иван Петрович, погаси ты его, ослепну!

К у л и б и н. Погоди, светлейший!

Из мастерской выходит В о в к а.

Владимир, значит, вышло? Значит, правильно?

М о р к о в к и н. Само собой. Законы оптики.