Лев Синельников - Сильнее смерти

О л е г (обнимая Катю) . Теперь наши не проиграют!

К а т я. Ну, взял штрафной удар. Разве от этого зависит исход игры?

О л е г. Это значит, Петр приказал всем: не сдаваться! (Весело.) Садись, Катюша, расскажи о наших знакомых…

К а т я. Где твоя мама?

О л е г (помрачнев) . Не знаю. Наш дом разбомбили. Соседи видели, она ушла с котомкой. И больше не появлялась.

К а т я. Вероятно, у родных?

О л е г. У нас нет родных в Киеве… И я не знаю, где ее искать. (После паузы.) Наши учителя эвакуировались?

К а т я. Не все.

О л е г. Где Владимир Николаевич?

К а т я. С нами. Он и сейчас учит нас. Ведь мало одного желания мстить врагам. Нужно умение. А Владимир Николаевич был подпольщиком еще до революции.

О л е г. Молодец старик! А наш классный руководитель, Надежда Диевна. Где она?

К а т я (после паузы) . Надежда Диевна… Как-то шла по Крещатику… Без очков…

О л е г. Без очков она ничего не видит.

К а т я. Шла и наткнулась на эсэсовца… Он ударил ее по щеке.

О л е г. Надежду Диевну!

К а т я. Дальше стоял офицер. Она подошла к нему… Показала на свою щеку и на солдата.

О л е г. И офицер…

К а т я. Ударил ее по другой щеке. Она пришла к себе домой… и выбросилась… из окна шестого этажа…

Из коридора доносится шум.

(Предостерегающе.) Олег!

Вбегает К р а у з е. Он разъярен.

К р а у з е (Кате) . Вон отсюда! (Олегу.) Марш на поле!

О л е г. Я не могу ходить.

К р а у з е. На поле! Обойти всех и сообщить: генерал приказал расстрелять вашего вратаря. И если кто спасет ворота на двадцатой минуте и за пять минут до конца — будет расстрелян! Я уже не говорю о том, кто посмеет послать мяч в наши ворота! И пусть не мечтают о побеге. Увезем сразу же после матча. Марш!

В коридоре появляются Ш у р и к и О л ь г а Я к о в л е в н а. Она седая, в поношенном черном платье.

Ш у р и к. Здесь он лежит. А зачем он вам нужен?

О л ь г а Я к о в л е в н а. Я его мать.

Краузе открыл дверь в коридор, вытолкнул туда Олега. Олег с трудом двигается. Проходит мимо Ольги Яковлевны, не узнав ее.

Олег…

О л е г (останавливается) . Что такое? (Присматривается.) Мама?! (Делает движение к ней.)

К р а у з е (становится между ними) . Марш!

О л е г. Одну минуту. Это моя мама.

К р а у з е. Бегом на поле, свинья, не то я отправлю эту старую ворону на тот свет!

Ш у р и к вбегает в комнату, пытается отломать ножку от стула.

О л ь г а Я к о в л е в н а (отстраняя Краузе) . Уже отправляли на тот свет… твои коллеги. А я, как видишь, вернулась с того света. (Подошла к Олегу, обняла его, целует.)

К р а у з е. Они все посходили с ума! (Отрывает Олега от матери.) На поле!

Олег идет, оглядываясь, подталкиваемый сзади Краузе. Шурику удалось отломать ножку. Он направляется к двери.

К а т я. Куда?

Ш у р и к. Эту крысу — по башке!

К а т я. Ты ударишь, а отомстят Олегу.

Ш у р и к. Все терпеть и терпеть. Сколько можно? (Бросает ножку, убегает.)

К а т я. Зайдите сюда, Ольга Яковлевна. (Вводит ее в комнату, усаживает.)

О л ь г а Я к о в л е в н а. Встретила соседку. «Об Олеге ничего не слыхали?» — спрашиваю. «В Киеве ваш Олег. На хлебозаводе работает. Живет, как в раю. Сегодня для немцев будет играть на стадионе. Вырастили вы сыночка!»

К а т я. Неправда! Это страшный матч, Ольга Яковлевна. Они послали Олега передать: кто ударит по их воротам или будет защищать свои ворота — расстрел.

О л ь г а Я к о в л е в н а (с большой тревогой) . Но Олег не может играть?

К а т я. Нет. Он сейчас вернется.

О л ь г а Я к о в л е в н а. Что так смотришь? Старуха, да?

К а т я. Что с вами произошло, Ольга Яковлевна?

О л ь г а Я к о в л е в н а. Вернулась с того света. (Сжала голову руками, покачивается.)

К а т я. Ольга Яковлевна…

О л ь г а Я к о в л е в н а. Дом сгорел… Куда идти? На Подоле жила подружка. Геня Шапиро…

К а т я. Видела ее у вас.

О л ь г а Я к о в л е в н а. Да. Муж в армии. Четверо детей — не смогла уехать… Приняла меня как родную… А двадцать девятого сентября приказ: явиться на Соломенку. Геня одела всех четверых… Пошла… Потом возвратилась. Отдала мне маленького: «Спаси хоть его…» Утром — стук. Входит новый хозяин дома. Вебер.

К а т я. Вебер?!

О л ь г а Я к о в л е в н а. Да… Бывший завхоз вашей школы. С полицаями. «Вот четвертый. Берите его!» — «Куда? Он ходить еще не умеет». — «Тогда сама его неси». Понесла…

К а т я. На Соломенку?

О л ь г а Я к о в л е в н а. По улице Мельника. Рядом — тысячи людей…

К а т я. Не нужно, Ольга Яковлевна…

О л ь г а Я к о в л е в н а. Бабий Яр… Очнулась ночью… Выползла…

Голос диктора: «Продолжаем нашу передачу. Хорошо взятый одиннадцатиметровый удар вряд ли спасет киевлян от поражения. Не спасет их и то, что на поле вышел Левченко, лучший нападающий, изрядно покалечивший себя в первой половине игры. Вокруг него собралась вся команда. Судья, благосклонно относящийся к киевской команде, разрешает им эту минутную передышку. Но вот свисток! Пошла двадцатая минута… Тигры всей командой ринулись в атаку! Блестяще! Подобно урагану, они пробиваются к воротам киевлян! Пушечный удар по воротам! Гол?! (Разочарованно.) Вратарь отбивает мяч… Защитник подхватывает его и передает… Олегу Левченко. Он стоит далеко: трет разбитые ноги… (Изумленно.) Левченко берет мяч… Хромая, движется вперед… Но ему навстречу бежит сам Генрих Юнге! Что это?! Левченко рванулся в сторону… Обвел Юнге… Остался один на один с вратарем… (Засмеялся.) А ударить по воротам у него нет сил… Вратарь бросается на него!»

Страшный шум, крики.

К а т я. Они совсем искалечат Олега.

Радио умолкает. Вбегает Ш у р и к.

Ш у р и к. Урра! Олег Николаевич перебросил мяч через вратаря и вместе с мячом — в ворота! Один — ноль! Бьем фашистов! (Убегает.)

О л ь г а Я к о в л е в н а. Катя, что теперь будет с Олегом?!

К а т я (с отчаянием) . И мы не можем сейчас им помочь. Нас предупредили: никаких действий на стадионе. Фашисты воспользуются любым случаем, чтобы перестрелять всех зрителей.

О л ь г а Я к о в л е в н а. Олег… (Вышла в коридор.) Вот он!

Ольга Яковлевна бежит по коридору. Катя — за ней. Короткая пауза. Затем они появляются с О л е г о м, которого поддерживает К о л о м и е ц. Бинты у Олега разорваны, поверх бинтов кровь. Входят в комнату.

К о л о м и е ц. Будьте любезны, помогите уложить его. Вот так…

О л ь г а Я к о в л е в н а. Олегушка…

К о л о м и е ц. Вы кем ему изволите приходиться? Бабушкой?

О л ь г а Я к о в л е в н а. Олегушка, сыночек…

К о л о м и е ц. Ваш сын? Гордитесь им, дорогая. (Склонился над Олегом.)

К а т я. А может быть… (Выбегает в коридор. Останавливается.)

Быстро входят К р а у з е и Г р е т а.

Г р е т а. Он здесь?