Александр Кургатников - Практически счастливый человек

Г а л и н а П е т р о в н а. Ну, не знаю, вы только об одном мечтали, как бы скорей развязаться и удрать на трассу Голубенького. (Снова повернулась к Вере Васильевне, говорит словно бы только для нее, а на самом деле для всех.) У нас же все так. Попробуй подойди к кому-нибудь с вопросом. Валдайцев диссертацию пишет по тому же Голубому. Антипин вечно в командировке, опять же на этой трассе. Хитрый Митрий — ну, у того вообще голубая мания. Всем славы хочется.

В е р а В а с и л ь е в н а. Галя. Ты что-то хотела сказать. Что-то важное. Вот и скажи сейчас.

Г а л и н а П е т р о в н а. Что мне — больше всех надо? Главное, что обидно: суббота и воскресенье — все, пропали, сколько сделать надо было и хоть отдохнуть немножко — все, теперь прямо руки опускаются. Все равно, доказывай не доказывай, раз я исполнитель, я и есть самая виноватая.

В е р а В а с и л ь е в н а. Все мы виноваты.

Г а л и н а П е т р о в н а (резко, зло) . Все! Ты — жена директора, уж как-нибудь он тебя отстоит! А меня кто будет отстаивать, кому я нужна? (Выбежала.)

К о ш е л е в. Что она хотела сказать важное, Вера?

В е р а В а с и л ь е в н а. Откуда я знаю.

Перед входом в отдел показалась Т а т ь я н а Я к о в л е в н а П р о к о п ч у к, крепко сбитая средних лет женщина с энергичными, подчеркнуто грубоватыми повадками. За нею бежит Л ю д а.

П р о к о п ч у к (на ходу) . Нет у меня никаких Гариков. Ни англичан, ни американцев нет. (Прошла в отдел. Люда за ней.) Здравствуйте, братцы.

Ее встречают со старательной непринужденностью, улыбками. Ларушкин целует ей руку.

Л ю д а. Гарик, молодой специалист…

П р о к о п ч у к. Слушайте, да у вас проходу нет от ревущих баб.

К о ш е л е в. Татьяна Яковлевна, а женская солидарность?

П р о к о п ч у к. Я — строитель. Ну что, девочка, что?

Л ю д а. Гарик, Островский…

П р о к о п ч у к. Игорь! А, ну Островский Игорь есть. Загорает твой Островский. В командировке.

Л ю д а. Загорает! Он же в Тимохине!

П р о к о п ч у к. Тихо, девочка. Сократись. Вот за кого я спокойна, так это за твоего Игоря. Он же не работяга на тракторе. Сидел где-нибудь в прорабской у печки, разбирался с нарядами. Иди умойся.

Л ю д а (сощурилась, вся натянулась) . Если с Гариком что-то… Вам же тогда никакие снотворные не помогут. Никакие. (Вышла.)

Л а р у ш к и н. Таня, а ты уверена, что с ним… все нормально?

П р о к о п ч у к. Что значит — уверена? Думаю, нормально. (Постучала по столу.)

Пауза.

В а л д а й ц е в. То-то ее домой было не выгнать. Да, туго узел завязался, аж Людмилу прихватил.

П р о к о п ч у к (тряхнула головой, как будто прогоняя наваждение) . Хватит. Думать, да гадать, да слезы лить. Кому от этого легче? (Подошла к столу.) Давайте разбираться. Это тимохинский проект? Прохлопали. Так я и думала. (Села, пренебрежительным жестом отодвинула том проекта.) Вот скажите для начала. За каким чертом производить макулатуру? Дефицит же бумаги в стране.

К о ш е л е в (спокойно, нарочито замедленно) . Татьяна Яковлевна. Ты не шуми. Мы ведь тоже можем пошуметь — есть о чем.

П р о к о п ч у к. Давай шуми. Только впрямую. Без этих твоих фирменных… (Изобразила рукой нечто извивающееся.)

К о ш е л е в (взял протокол) . Помнишь этот протокол? Насчет того чтобы строить по чертежам пятилетней давности?

П р о к о п ч у к (сдерживаясь, напряженно) . Ну?

К о ш е л е в. Так вот с нас, с института, этот протокол всякую ответственность снимает.

Прокопчук повторила свой жест.

И не думаю. Простая логика. Раз уж ты согласилась работать по устарелым чертежам, будь добра, уточни их на месте. На месте. Что? Никогда не слышала такого термина?

В а л д а й ц е в (ткнул пальцем в протокол) . Ваш вроде автограф? Насколько я знаю, одна у нас такая — Прокопчук Татьяна Яковлевна, знатный строитель, женщина — начальник СМУ.

Л а р у ш к и н (поддержал атаку с фланга) . Устарелый чертеж — как прошлогодняя газета. Ты ж не будешь смотреть по ней прогноз погоды, например.

П р о к о п ч у к. Все отстрелялись? (Пауза.) Я кто? Строитель. Человек подневольный. Скажут копать — копаю, скажут паять — паяю. У нас, известно, чернуха. А вы — институт, фирма. Мозговой трест. Ваше дело — мыслить, наше — горбатиться.

В е р а В а с и л ь е в н а. Татьяна Яковлевна! Протокол протоколом, но уточнить-то коммуникации вы должны были? Мало ли какая подземка могла появиться за пять лет.

К о ш е л е в. Что теперь-то задумалась?

А н т и п и н (внешне он все так же спокоен) . Я им передал список новых коммуникаций. В смысле — тех, которые появились после выпуска нашего проекта. Потому они и не уточнили, наверное.

П р о к о п ч у к. Молодец, Алеша. Я знала, что ты сам скажешь.

К о ш е л е в (вскинулся) . Каких коммуникаций? Что значит — передал?

А н т и п и н. То и значит. Отпечатал на машинке, заделал свою подпись и передал.

К о ш е л е в (подчеркивая местоимение) . Кто в а с уполномочил?

А н т и п и н (его задело это «вас», резко) . Никто.

К о ш е л е в. Они трассу приняли? Приняли. И все. Точка. Больше никаких бумаг.

Л а р у ш к и н. Алексей Николаич, объяснись.

А н т и п и н. Бог ты мой, чего тут объяснять? Все элементарно. Год назад ездил туда сдавать трассу. Ехали на «газике». Смотрели направо-налево. Глаз все-таки наметан, изыскательский. Видишь, земля свежеразрытая, вмятины от гусениц — стало быть, что-то проложили, а тут столбик, надпись на нем, скажем, канализация. Читать-то умеешь. Ну вот, записал, что видел, и отдал Татьяне.

К о ш е л е в. Почему тогда газопровод не отметил?

А н т и п и н. Не увидел.

К о ш е л е в. Это говорит начальник экспедиции. (Сел.)

А н т и п и н. Была б у меня в кармане пара дней, я бы все разведал. Но у меня было времени ровно столько, чтобы проехать сто километров на «газике».

В а л д а й ц е в. Мудрец. Упростил задачу. Теперь к тебе все претензии. Ты хоть понял, что сотворил? Подвел черту. А есть такое святое правило: всегда отвечает самый последний.

В е р а В а с и л ь е в н а. Ошибаетесь, Альберт Юрьевич.

В а л д а й ц е в. В каком смысле?

В е р а В а с и л ь е в н а. Как правило, отвечает не самый последний, а самый порядочный.

Пауза. Все невольно посмотрели на Веру Васильевну.

П р о к о п ч у к. Вот теперь и понимайте, какое у нас положение. Мы Антипина знаем, мужик добротный. Если он выдал новые коммуникации, с какой стати делать то же самое по второму заходу?

К о ш е л е в. Вот ты зачем, значит, приехала. Чтобы все это изложить?

П р о к о п ч у к. Плохо обо мне думаешь, Дмитрий. (Вытащила сложенную бумажку.) Вот она, антипинская цидулька. Объективно она, конечно, против автора. А субъективно… Мы же понимаем — помочь хотел человек. Мы, строители, помощь ценим.