Александр Кургатников - Практически счастливый человек

В е р а В а с и л ь е в н а. А цените, так возьмите и разорвите.

П р о к о п ч у к. Верочка, вы вроде деловая женщина, а говорите что-то птичье. Мы вот как сорганизуем. Я этот документик у вас оставлю. Делайте с ним что хотите. Только при одном условии.

К о ш е л е в. Каком?

П р о к о п ч у к (берет протокол) . Вот имеем протокол. Кто тут? (Смотрит, считает, загибая пальцы.) Пять авторитетных организаций. Пять! И все проголосовали единодушно: строить по устарелым. Вот и будем исходить из этого. И никаких таких разговоров, что, мол, Прокопчук должна была проверить-перепроверить. Все одинаково виноваты. Одинаково — ясно?

К о ш е л е в. Ну, нас понять можно. Мы исходили из государственных интересов. Деньги берегли. Чтобы не делать изыскания по-новой. Пусть лучше на детсады пойдут. А вот как строители согласились?

П р о к о п ч у к (опять сделала тот же волнообразный жест) . Ну, Митя, ты историю забыл. Видно, придется напомнить. Что же вы думаете, мы себе злодеи? Конечно, нам и самим милее было бы строить по свеженьким. Только нам кабеля пять лет не давали, то французский посулят, то, понимаешь, австрийский, да вы же в курсе. Дали, наконец, в этом году, говорят — чтоб было готово ко вчерашнему дню. Вот мы и подписали. У заказчиков тоже сроки, у эксплуатации — план. Ну, ниишники — те что угодно подпишут, для них этот протокол — благое дело, графа «помощь производству». Так как в итоге — договорились?

А н т и п и н. Я не согласен. Список я писал, газопровода не заметил, о чем договариваться?

К о ш е л е в. Вообще не тем мы заняты. Играем в какую-то игру. Толком еще не знаем, что там произошло, а уже разводим дипломатию, парафируем договоры.

А н т и п и н. На мне много: и чертеж, и протокол, и коммуникации. Так что не стоит меня спасать.

П р о к о п ч у к (неожиданно очень покладисто) . Добро. Не стоит — так не стоит. Только не думайте, что у меня одна дипломатия в голове. У меня в голове другое. Вы же их не знаете никого, тимохинских ребят, для вас это так — абстрактные человеко-единицы. А я все физиономии помню, все фотографии — тут. (Постучала себя по лбу.) Я же, когда к вам наладилась, как рассуждала: кому польза, если нам с дядей Антипом будет хуже? Ладно. Сделаем по-птичьи. (Разорвала бумагу Антипина, бросила в корзину, пошла к двери.) Все! Не было. Я сейчас к себе, у нас там тоже пять человек дежурят. Кто первый получит информацию, звонит.

Прокопчук вышла. Рытов, который все время стоял у двери, выскочил за ней.

Р ы т о в. Татьяна Яковлевна, скажи, есть жертвы? Только честно. Мне это вот так… Есть?

П р о к о п ч у к. Я ведь объяснила. Прервалась связь… Что с тобой, Борис?

Р ы т о в. Только бы обошлось без жертв… Я молчу всю дорогу. Но я такое знаю…

П р о к о п ч у к. Не думаю, что там слишком благополучно. Мои ребята без причины не подняли бы звона… (Пошла, Рытов за ней.)

В отделе.

Л а р у ш к и н. Не знаю, как всем, а мне не по себе. Обидели Татьяну. Она ведь не только за себя, она нам тоже хотела помочь.

К о ш е л е в. Считай — помогла.

А н т и п и н. Да что вы думаете — порвала Татьяна эту бумагу, так ее не было? Была. И я первый скажу, что была.

Встал, вышел. Вера Васильевна тоже встала, вышла следом. Секунду постояла молча. Потом непроизвольно потянулись друг к другу, обнялись.

В е р а В а с и л ь е в н а. Ты сегодня дома один?

А н т и п и н. Конечно, один.

В е р а В а с и л ь е в н а. Я приду к тебе. Не смотри так. Что сказать — моя забота.

А н т и п и н. Награда?

В е р а В а с и л ь е в н а. Запоздалая?

А н т и п и н. Нет.

В е р а В а с и л ь е в н а. Алексей, ты все делаешь не то. Защищаться надо, отбиваться.

А н т и п и н. А-а!.. Все, что там говорится, это расследование кошелевское — муть все это.

В е р а В а с и л ь е в н а. Нет, не муть. Это все невероятно важно. Все привыкнут, что ты — главный злодей, так дальше и пойдет. На всех уровнях. И общеинститутском, и юридическом, и каком угодно.

А н т и п и н. Не взбивай пену, Горохова. (Провел рукой по ее волосам.) Все идет почти нормально. (Усмехнулся.) С поправкой на не совсем обычную ситуацию.

В е р а В а с и л ь е в н а. Думаешь, все так спаяны, изыскательские узы, ходили вместе по трассе, ели из одного котелка, рисковали жизнью. Там проще. Риск мгновенный, физический. И никаких психологических оттенков. А здесь…

А н т и п и н. Я ведь специально грудь не подставляю. Хотя положение правда что дурацкое. Поскольку я главный злодей, должен помалкивать. И не могу сказать все, что действительно думаю.

В е р а В а с и л ь е в н а. Вот уж что никого не интересует!… Уж лучше молчи. (Пауза.) Говорить я буду.

А н т и п и н. Что ты будешь говорить?

В е р а В а с и л ь е в н а. Я ездила с тобой в Тимохино и делать из этого тайну не собираюсь.

А н т и п и н. Вера, есть очень простые вещи, которые очень трудно объяснить. Например, очень трудно объяснить, почему ты поехала в Тимохино. И поехала в одном «газике» со мной.

Появился Р ы т о в. С вызовом посмотрел на Веру Васильевну и Антипина, подошел к сатуратору.

В е р а В а с и л ь е в н а (громко) . Странно, у меня такое ощущение, что вся история с Тимохином только начинается. А пойдем дальше — и столько посыплется…

А н т и п и н. Завязли в болоте третьего типа?

В е р а В а с и л ь е в н а. Твердого дна не обнаружено.

А н т и п и н. Для транспорта непроходимо.

Р ы т о в (налил в стакан воды, чокнулся с сатуратором) . За здоровье дураков!

В е р а В а с и л ь е в н а. Пойду за Савичем. Надо все-таки, чтобы он знал. (Ушла.)

Рытов медленно идет к Антипину, кажется, он вот-вот его ударит.

Р ы т о в. Рапорт на меня ты шлепнул?

А н т и п и н. Я.

Р ы т о в. Сволочь. Изыскатель на изыскателя. Вся жизнь — под откос. Ничего, тебе еще отольется, они на тебе напляшутся. Мог бы я тебя спасти, да не хочу.

А н т и п и н. Как же ты мог бы спасти меня, Боря?

Р ы т о в. Несущественно.

Антипин обошел Рытова, тоже налил воды из сатуратора, пьет. Рытов опять подошел к Антипину.

Пил я, правильно. Но я вкалывал. Как зверь. Скажи — нет?

А н т и п и н. Вкалывал, вкалывал.

Р ы т о в. Сорвал на мне злость. А еще слава, что самый спокойный начальник экспедиции.

А н т и п и н. Хватит, Борис.

Р ы т о в. Срываешься, Антипин. Только знаешь, на ком можно. Послушал ваши разговоры — мутит. Все фикция, все! Все ваши меридианы, фотостенды, кинофильмы. А правда одна — Тимохино.

А н т и п и н. Подожди, Борис, дойдет еще до общих проблем. Только сам тогда не молчи. А то я знаю, насколько твоего завода хватает.

Пошел по коридору. Рытов преградил ему дорогу.

Все, Борис. Дай пройти. (Ушел.)

Р ы т о в (вслед ему) . Срываешься, Антипин. Срываешься. (Плюхнулся на банкетку.) И скучно, и грустно, и некому морду набить…