Александр Старчаков - Патент 119

Михайлов.На бумагу, на кнопки, а уж на карандашики и не хватит.

Коренев.Погоди, Вася. Институту электросварки смета урезана почти наполовину. Основание: слишком широко развернули опытную часть.

Михайлов.А этого чиновники хуже всего боятся. Опыт — штука темная.

Коренев.Погоди, Вася… И теперь — главное: утвержден выпуск старой модели — тридцать пять тысяч тракторов.

Михайлов (указывая на модель). На ней воду возить в деревню — еще туда-сюда.

Лукин.Кто этот план провел?

Коренев.Торопов. Все наши хозяйственники.

Лукин.Чёрт его знает! Он совсем о другом говорил за границей.

Коренев.А вот почему: когда мы ему представили, что для новой модели мощного трактора станки наши не годятся, он перепугался, — станки год назад получены из Америки. Значит, о чем управление думало, почему не предвидело? Струсил. Чем бороться — кинулся проторенной дорожкой: все творческое под спуд, и — формальное выполнение плана. Вот — твой Торопов.

Лукин.Позволь, позволь! Конрада Блеха он все же взял на завод.

Коренев.Для технической помощи. Блехом он козырять будет.

Михайлов.Немец у нас заскучает.

Ольга.Иван, их трое приехало?

Лукин.Дочь, секретарь…

Ольга (Лукину). Понимаешь — скандал! Им отвели квартиру в новом корпусе. Мебель из комиссионного. Торопов какие-то вазы поставил золоченые. А ночью сегодня лопнула труба центрального отопления. Холодище — тараканов морозить. Сейчас послали на вокзал машину, а куда мы их привезем — немцев?

Михайлов.Где-нибудь переночуют, не обидим.

Коренев.Что ж, будем драться. Оля, почитай-ка, что пишут с мест.

Ольга (бросая на стол пачку писем). Сплошь — ругань.

Коренев.Отовсюду требование: укрупненному хозяйству дать мощный трактор с воздушным охлаждением и на универсальном горючем.

Ольга.Любое на выбор… (Читает одно из писем.) «О чем думаете, товарищи? У нас в Средней Азии вода на вес золота. Воздушное охлаждение решает дальнейший рост хозяйства…»

Коренев.Мы начали как раз интереснейшие опыты. (Указывая на Михайлова.) Его идея. Совершенно новый принцип. Пришлось приостановить.

Лукин.Да, напустили вы мраку, товарищи… Ольга, а ты как думаешь насчет этих дел?

Ольга.Чего бы я хотела — да? Собрала бы наших хозяйственников в тесную комнатушку, избила бы, понимаешь… И Торопова твоего. Пыль из них выбить, всю труху.

Михайлов.Боевая девочка!

Лукин.А личные как дела?

Ольга.Кончила. Инженер уж второй месяц.

Лукин (всем). Я чрезвычайно рассчитываю на приезд немцев. Блех — мировая величина по моторостроению. Видишь, в чем дело: при подписании договора он намекнул, что везет с собой чертежи — его последний патент, сто девятнадцатый. Это, кажется, то самое, что нам нужно.

Михайлов.А умен немец?

Лукин.У-у!..

Коренев.Надо, чтобы он сразу в нашей каше разобрался. Надо бы Ольгу к нему приставить.

Михайлов.Она по-немецки — лучше немца, так и чешет.

Ольга (Лукину). Чего ты смотришь, Иван? (Смеется.)

Лукин (вынимает из портфеля). Я тебе тут привез… (Подает.) Из Берлина.

Ольга.Гребенка?

Лукин.Так — пустячок.

Ольга.Спасибо. Вот уж — спасибо! Какая прелесть!

В дверь вскакивает Петька Беспризорный.

Петька.Слышали?

Михайлов.Слышали, слышали.

Петька.Энтузиаст Мишка Зеленый нарочно остался на ночь в электросварочной. Ну, конечно, является ночью этот старый-то клепщик…

Михайлов.Скобарев?

Петька.Ага. И с ним — Первов и Носов, литейщики. Взяли сваренную энтузиастами деталь станины и поперли под паровой молот. Раз двадцать по ней ударили…

Лукин.Вот как! Ну-ну…

Петька.Деталь выдержала, понимаешь. Ни один шов не лопнул. Литейщики, значит, утерлись. Крик сейчас в цеху. Ведь это что же — открытое наступление на энтузиастов вольтовой дуги, срыв электросварки.

Коренев.Правильно. Одно — к одному.

Петька.Вчера Торопов пришел в электросварочную. «Да, — говорит, — конечно, спорить нельзя. Но все-таки хорошо склепанный кожух, литая станина — ласкает взор, красивее сваренной». Я ему отвечаю — насчет старозаветной красоты заклепки…

Ольга.Беспризорный, вот тебе выдержки из писем.

Петька.Крыть?

Коренев.Без пощады.

Ольга.К завтраму — фельетон. Смотри — без добродушия.

Михайлов.Чиновник смеху боится. А ругать — он только почесывается.

Коренев.Да перемени ты фамилию! Беспризорный — что за подвагонная романтика!

Петька.Все недосуг.

Михайлов.Вот фамилия — Электрон. Культурно и бойко.

Петька.Прикидывал — не подходит: я и так маленький. (Перебирает письма.)

Лукин.Давайте соберемся в два часа в чертежной.

Коренев.Да, если бы немца заинтересовать…

Михайлов.Пускай нас и поругает — ничего. А то мы, как мухи осенью — потерянные.

Идут к двери чертежной. Из кабинета в то же время выходят хозяйственники — несколько человек с портфелями. Коренев и Михайлов уходят.

Торопов (в дверях кабинета). Ольга Васильевна, сейчас должны приехать немцы. Слышали, конечно, неприятность с отоплением? Пока их сюда, что ли, провести… Вы побудете с ними. Всякие там вопросы — объясните, покажите.

Ольга.Хорошо.

Торопов.Иван Михайлович, тебе бы докладик прочесть о заграничных впечатлениях.

Лукин.Не о заграничных — о здешних делах говорить нужно, Семен Семенович. Ты что тут натворил?

Торопов.Ах, ты сразу — в драку? Ну, ладно. (Взглянул в окно.) Ольга Васильевна, подъехали… Встретьте. (Ольга уходит.) Знаешь, что я застал, когда вернулся? На заводе — сумасшедший дом. Твои конструкторы двенадцать тысяч ухлопали на опыты. И ничего не сделано. Требуют переоборудования всех цехов. Станки, видите ли, им не подходят — первокласснейшее американское оборудование. Твой Михайлов — доморощенный гений — чушь какую-то порет… Видел я его чертежи воздушного охлаждения, — над этим еще десять лет работать. Германские заводы: порядок — часовой механизм… А у нас нечесано, растрепано, грязища, гении бегают…

Лукин.Легко ты решил задачу: жизнь — под сукно, творчество — по шапке.

Торопов (указывая на стол, где Ольга перебирала письма). Ты этих писем, что ли, начитался? У наших степнячков распухнувшее воображение. Пусть они на местах сначала научатся не ломать этот трактор. Вчера на волах пахали — подай им воздушное охлаждение! Если так гоняться за каждым требованием, — ничего нельзя делать, немыслима никакая культура. Мы не можем поставить завод на колеса, скакать за жизнью.