Александр Корнейчук - Банкир

РОМАН СТЕПАНОВИЧ КРУЧА.

ЧАЙКА — его дочь.

МАРИНА ИВАНОВНА ТАЙГА.

АНДРЕЙ ТУР.

АБРАМ МОИСЕЕВИЧ ШАПИРО.

МАКАР ИВАНОВИЧ СТУПА.

ТАНЯ — его дочь.

ВАСИЛИЙ ПЕТРОВИЧ КАРАСЬ.

ТАРАС ЕВДОКИМОВИЧ КАПУСТА.

ЯКОВ СВИРИДОВИЧ БЕСШТАНЬКО.

Первое мая. Дача Романа Степановича Кручи. На веранде — накрытый стол. Сирена авто. Из дома на веранду выбежала девушка. Входит Андрей. Девушка бросилась к нему и поцеловала.

Чайка. Почему опоздал?

Андрей. Нельзя было с машиной пробиться — демонстрация только что закончилась.

Чайка. А наша фабрика первой прошла — у нас ударников больше.

Андрей. Подумаешь, ударники свитеров и трико! Вот на моих фабриках ребята — орлы! А у вас на тысячу баб один мужчина — и тот столетний сторож…

Чайка. А почему твои орлы плелись где-то в хвосте демонстрации?

Андрей. У меня народ культурный — вам, женщинам, дорогу дали: пожалуйста, вперед! Не жалко…

Чайка. Врешь — и не краснеешь!.. Эх, ты… (Обняла его.)

Андрей. С отцом говорила?

Чайка. Так, намекнула ему… А главное тебе придется. Он там, в саду, — иди и сейчас же скажи ему все.

Андрей. Как начать?..

Чайка. Подойди и скажи: «Дорогой Роман Степанович, четыре месяца я люблю вашу дочь и она меня…»

Андрей. А дальше?..

Чайка. А дальше скажи ему все… Что мы ждем сына… Ему это будет очень приятно.

Андрей. Что ты… Надо же раньше сказать ему, что мы женимся, а то он совсем растеряется…

Чайка. Почему? Я не понимаю…

Андрей. Нет, я скажу ему только о нашей любви, о женитьбе, а позже, ну, через месяц…

Доносится песня «По долинам и по взгорьям».

Чайка. Буденновцы идут.

Песня приближается.

Андрей. Буденновцам привет!

Входят Шапиросо знаменем и Ступа; они поют.

Ступа. Стой! (Взял под козырек, рапортует.) Первомайская демонстрация прошла отлично. Колонна финансистов прибыла к вам на чарку доброго чая.

Чайка. Сердечно просим.

Ступа (командует). Колонна, вольно! Разойдись! Знамя поставить там и стать в караул.

Шапиро. Фу!.. Ох!.. Товарищ Ступа, вы меня замучили. Здравствуйте! С Первым мая! (Здоровается с Чайкой и Андреем.)

Ступа. А где Роман Степанович?

Чайка. В саду. И Карась там.

Ступа. Пойдем, Шапиро.

Ушли.

Андрей (протянул Чайке газету). Взгляни.

Чайка (читает молча). Поздравляю! Как тебя хвалят…

Андрей. Никто столько прибыли не дает, потому и хвалят.

Чайка. Отец идет… Я пойду. (Убежала в дом.)

Входят Роман Степановичи Карась.

Роман. Здорово, директор!

Андрей поклонился.

Какой ты торжественный сегодня. Гляди, Карась, какой костюм…

Карась. Мне необходимо поговорить с тобой, Андрей.

Роман. Может, отложим?

Карась. Мы кредитовали Андрея на два миллиона четыреста тысяч под партию товара, который он отгрузил для колхозов. Завтра он обязан деньги вернуть…

Андрей. Товарищ Карась, я приехал сюда к Роману Степановичу в гости, а не к его заместителю в кабинет. (Роману.) У меня к вам, Роман Степанович, личное, весьма важное дело… (Берет его под руку.)

Карась. Я все же хочу, чтобы ты мне ответил.

Андрей. Очень прошу вас, Василий Петрович, оставить нас на несколько минут. Я приду к вам в банк в девять часов утра. Согласны?

Роман. И упрямый же ты, Карась!.. Мы сейчас вернемся.

Ушли. Карась смотрит им вслед. Входит Шапиро.

Шапиро. Привет, Карась!.. Воды бы стаканчик… Ой, печет!..

Карась. Финансисту Шапиро привет! Вот вода. Что ж это вы опоздали?

Шапиро. Шли пешком со Ступой. Такая дорога… Сады… Все цветет… Вот денечки!.. Не дни, а… а сводный баланс в природе. Какой праздник!

Карась. И для вас урожайный!..

Шапиро. Еще какой! Народ веселится, гуляет. За вчерашний день наш универмаг сдал вам полтора миллиона.

Карась. Вы бы шли еще лучше, будь у вас настоящий хозяин.

Шапиро. Есть. Прислал нарком из Москвы такого директора, что я теперь за вас боюсь.

Карась. Почему?

Шапиро. Придет и только посмотрит раз в глаза — вот так! — и вы пропали. И язык отнимет, и двигаться не будете, и сразу дадите столько денег, сколько он захочет, — даже не спросите, для чего.

Карась. Должно быть, гипноз…

Шапиро. Хуже. Нарком прислал директором такую женщину, такую женщину, Карась, что ой-ой-ой!

Карась. Женщину? Какая бы ни была — не боюсь. У меня была жена — поверите, не баба, а отступление по фронту. Насилу сбежал от нее. С той поры я к женщинам полный индифферент.

Шапиро. Такой еще герой — и индифферент?.. Не поверю. Да и слыхал я, что вы зачастили к приятелю моему, Ступе.

Карась. Изредка захожу. Он очень симпатичный.

Шапиро. Я так и думаю… И дочка у него неплохая…

Карась. Таня? Прекрасная девушка! Только слишком физкультурная…

Входят Романи Андрей.

Роман. Финансисту привет!

Шапиро. Привет банкиру!

Роман. Карась, где же все? Зови их.

Карась. Есть. Сейчас будут. (Ушел.)

Роман. Неважные дела, Абрам Моисеевич.

Шапиро. Что случилось, Роман Степанович?

Роман. У вас есть дети?

Шапиро. Есть сын Яша, на Дальнем Востоке, на границе. Был здесь бухгалтером, а там — пулеметчик! Такой был сроду тихий, а теперь мало ему стало из ружья стрелять, — нет, ему уже нужен целый пулемет. И куда начальство смотрит? Сегодня пулемет, а завтра подай ему целое орудие.

Роман. Ну что ж, и орудие дадут. Командиром будет, героем.

Шапиро. Герой… Вы посмотрите, что стало с бухгалтером, когда он еще только пулеметчик. Вот фотографию прислал. (Подает.)

Роман (долго смотрит на фотографию). Здесь же ничего нет — только куст какой-то.

Андрей. Где же он? Один куст в степи — и больше ничего.

Шапиро. Э, нет! Дайте сюда. (Берет фотографию и на обороте читает.) «Дорогой папа, на этой фотографии ты увидишь куст и ничего больше. Так это не просто куст, а это я со своим пулеметом, так сильно замаскированный. Смотри на эту фотографию и не скучай. Целую. Твой Яша». Нет, лучше иметь дочку, как у вас. Она всегда с вами… А я очень о нем скучаю, каждый день смотрю на этот вот куст…