Блондинка [=Киноповесть с одним антрактом]

Миша.Много, сама понимаешь, неясных вопросов.

Ира.Родителям Льва, если ты это имеешь в виду, я тоже сказала. Что таить, все равно узнают. А Льву они сами передадут. Да это теперь и не существенно.

Миша.Кто кого обидел?

Ира.Миш, если бы ты знал, как мне об этом неинтересно.

Миша.А все-таки. Что изменилось?

Ира.Все. И кардинально.

Миша.А мама не удивилась?

Ира.Мама удовлетворена. Мишка, я тебя не понимаю. Неужели передумал? Не поверю. Это перевернуло бы мои представления о человечестве.

Поражена была и Наташа.

Наташа.Мишка, так ты, что ли, женишься?.. Объявить на работе, вот фурор будет! А мне ничего не говорил. Я ведь и знать ничего не знала! Значит, вас можно поздравить?

Ира.Поздравьте.

Наташа.Поздравляю. (Она держалась хорошо, глаза ее блестели почти весело.) Должна вам сказать, вам крупно повезло. Миша — человек-стенка, в трудную минуту к нему можно прислониться.

Ира (обняла его). А то я не знаю.

Наташа.Выходит, вы прямо без передышки, из одного романа — в другой? Можно позавидовать.

Ира.Чтобы быть точной, то был именно роман, хотя и безумный, а это — другое.

Наташа.Мишка, ну что ты, как бревно, в самом деле! Обнял бы невесту.

Миша.Ира, я, надо признаться, в шоке. На тебе трудно сосредоточиться.

Ира.Так и есть. Уже на попятный. Любович — и сразу Любомиров? (Взглянула на Наташу.) А может быть, я не вовремя?

Наташа.Судари! Все же разъясните мне! Как я начинаю понимать, у вас еще ничего не решено? Ведь для меня, сознаться, это тоже неожиданность. Были обронены какие-то слова — упаси бог, ничего особенного, никаких прав! И все же… Бедная девушка могла ведь и поверить? И вдруг. Она видит своими глазами такие объятия. Правда, несколько односторонние. Ей надо бы уйти, прилично бы даже хлопнуть дверью. Но, видимо, у меня нет принципов. Что же, мы взрослые люди, давайте разберемся!

Ира (рассеянно). Да-да. Вы правы. Мишка, я пропадаю. Знаю, обокрала себя, обокрала тебя, и, конечно, эта девочка моложе, и прочее и прочее. Но вот — приползла. Хочешь — уползу обратно. Только учти. У меня-то принципы есть. Или все… Или все.

Наташа поднялась, постояла, пытаясь поймать Мишин взгляд, не поймала.

Наташа.Ну, не буду вам мешать. Не ответили. Миша, может быть, скажешь «до свидания»? А то как-то уж очень…

Миша.Прости, прости, Наташа! Видишь?..

Наташа.Вижу.

Ира.Вы идите, идите, девушка. Потом, потом…

Та качнула головкой, пожала плечиком, ушла.

Теперь, если ты не женишься на мне, получится, что ты меня бросил. Второй человек бросил. Тогда уж не знаю, как мне жить.

Миша.Он тебя бросил?

Ира.Он меня бросил, я его бросила… Одновременно друг друга бросили, такое совпадение.

Миша. А если он передумает?

Ира.А вот это уже меня не касается. Поверишь, я почувствовала физически прямо облегчение. Я же при нем как под плитой жила. А теперь эта плита свалилась. Добротная плита была. Тяже-лая-я!..

Миша (молчал, потом) . Ну что же, давай попробуем. Еще раз… И — забыто. И ничего не было. Здравствуй, Ира…

Ира.Мать, для тебя хорошая новость. Можешь считать, что в нашей жизни стало меньше одним человеком. Льва нет. Отпал.

Мать.Отпал?

Ира.Отпал.

Мать.Можно верить?

Ира.Верь. Далее. Только что мы договорились с Мишей, что женимся.

Мать.В каком смысле?

Ира.В таком в таком.

Мать. И он — ничего?

Ира.Ничего, ничего. Я сделала ему предложение, и он согласился.

Мать.Сразу? Безо всякого?

Ира.Еще с какими со всякими! Но я преодолела. И это не главное…

Мать (разволновалась) . Это главное! Это главное! Ты и сама еще не понимаешь, да это подарок судьбы тебе! Может быть, это за меня тебе подарок. Твой отец у меня жизнь отнял, я примирилась уже, что с тобой будет то же самое. Ты ведь погрязла уже в уловках. Вранье на вранье!

Ира.К чему ты, мать. Теперь-то!

Мать.А к тому, что… Вот он тебе письмо прислал. Ты замуж выходишь, а тот письма шлет. Вот, разбирайся.

Ира взяла конверт, взглянула на обратный адрес, метнула глазами по листку.

Неожиданностей нет?

Ира.Что?..

Мать.Снова будут тайночки, секретики?

Ира.Болен.

Мать.Чем?

Ира.Тут нету. «Лежу один». Это хорошо, что один. Лежит.

Мать.Коротко об интересном.

Ира (читала дальше про себя) . Что ж, раз так… Но странно, хотя… от него всего можно ожидать.

Мать.Что ты бормочешь, тогда молчи.

Ира.«Объясняться трудно» и так далее… «Но принято, не будем нарушать традицию» и так далее. «Меня сейчас нет, надо прийти в согласие с самим собой, собрать себя ложками во что-нибудь целое». Это у него стиль такой. (Кидает вещи в сумку.) Эгоцентрики несчастные. Его сейчас нет. Ему собирать себя ложками. Ему надо прийти в согласие. С кем? С ним же самим.

Мать.Куда же это он все-таки укатил? Собирать себя ложками.

Ира.А, мама. Какая разница!

Она долго петляла по бесцветным улицам, оказалась вдруг на снежном пустыре, разыскала его дом, такой же бесцветный, как другие, поднялась по белесой лестнице… Лев смотрел на нее прямо, словно бы проверял и гипнотизировал — она и забыла, что он любит так смотреть.

Лев.А!.. Ирина Григорьеувна!

Она и это забыла — шуточки его. Он любил поговорить то с прибалтийским акцентом, то с английским, то с хохлацким.

Сидайте, Ирина Григорьеувна. Проходите. Извиняйте за непорядок у хате.

Беспорядок действительно был — «я, мол, беспорядок, принимайте меня таким, каков я есть».

Прямо на стене была нарисована огромная картина.

Ира.Твоя работа? Увлекся живописью? Что-то новое.

Лев.Иес. Туточки усе мое.

Ира (глядя на картину) . Какая странная… А почему прямо на стене?

Лев.Пока холстов не было. Чаю хочешь?

Ира.Чаю? Ты болен? Или здоров?

Лев.Бюллетень. Но чай подогреть могу. Но без сахара, еще не выхожу.

Ира.Один здесь лежишь? Никого нет?

Он развел руками.

Но у тебя здесь друзья. Насколько я знаю.

Лев.Когда я не в форме, забираюсь в нору. Психологическая яма. Не хочу никого.

Ира.И меня?

Лев.Тебя хочу.

Ира.Чудить начал?.. От меня-то почему скрылся? От меня-то! Еле тебя нашла! Не объяснить, не попрощаться!