Блондинка [=Киноповесть с одним антрактом]

Лев.Началось.

Ира.Не говори так со мной. У тебя нет оснований так говорить со мной, нет!

Лев.Ну, хорошо… Видишь ли…

Ира.Не надо «видишь ли»! Ты скажи просто, чтобы я поняла! Ведь что-то произошло?

Лев.Ты права, приношу извинения. Итак, попытаюсь доступно. Иротшка! Это тебе поньятно, что времья течьет? Как это сказать по-русску… как ручье… как ретш-ка… двигается и двигается. И вдруг так сделается от тут, в голове, что раньше или после станет пора жить дальше. То поньятно говорю? Эскьюз ми?

Ира.Не старайся, не смешно.

Лев (удивился) . Не смешно? Упростим. Представь ситуацию — приезжают мои друзья по институту. Вот тут в первый раз и проклюнулась эта мысль. Пока мы не виделись, они жили дальше.

Ира.А, может быть, не дальше, а просто иначе? Чем ты виноват, что ты не такой, как они?

Лев.Дальше они жили, трудно объяснить — но дальше. Хорошо это или плохо? Как смотреть. Задаю себе вопрос: могу показать им, чем занимаюсь? Почему бы и нет. Покивают головами, пожмут ручку. Словом, глянул их глазами — нет, не смогу, неловко! (Улегся на матрац.)

Ира.Ну что же, тебе свойственны сомнения, колебания. Но это естественные колебания, без этих колебаний ты был бы не ты…

Лев.Что смотришь? Что еще хочешь сказать? Спрашивайте — отвечаем.

Ира.Я думала, что ты хочешь что-то сказать…

Лев.Что может сказать усталый больной человек.

Ира.Ты начал, договаривай. О старых знакомых ты задумался. А о своих ты не задумывался? Они тебе уже никто?

Лев.О своих я еще глубже задумался. Попытался представить, что же дальше, так сказать, их ждет. Что же выпало на картах?

Ира.Что выпало на картах?

Лев.Через какое-то время их заметят. Вспыхнет небольшой ажиотаж. Возможно, даже поездка в соцстрану. А далее разногласия, междоусобицы, козни. Затем семьи, распределения после института. Тоже будут жить дальше.

Ира.Угрюмые прогнозы. Что же, перепады настроений бывают у всех. Только нельзя быть рабом настроений, когда от них зависят люди, нельзя!.. Увлечь людей, бросить и даже не объяснить ничего!

Лев.Виноват, виноват, повинен, повинен. Экс-кьюз ми, каюсь, каюсь. Лихорадит, ну, подумай!

Ира.Да у тебя озноб, укрыться надо, горячего! Градусник есть?

Лев.Не держим.

Ира.Ложись. А это все потом, потом.

Лев.Да уж, пожалуйста, потом. Хотя и потом не стоит. Жить дальше надо все равно. Однажды приходит время бросить в речку шляпу.

Ира.В какую речку?

Лев.И дать объявление: «Прошу меня считать несуществующим». И начать другую жизнь.

Ира.Минуточку… Я считаю…

Лев.Что там вытарчивает, посмотри?

Ира.Пружина вытарчивает! А я ведь квартиру тебе сняла! И какую! И ничего там не вытарчивает! Надеялась, будешь там работать, думать!

Лев.Какую квартиру? Зачем квартиру! О чем думать! Я тебя просил?!

Ира.Я не о себе думаю — о тебе!

Лев.Вот этого, прошу тебя, не надо! О себе я сам привык думать!

Ира.Я вижу, как ты о себе думаешь! Больной, неухоженный… Что я, действительно… Лежи!

Лев.Ляг рядом.

Ира.Еще чего.

Лев.Рядом, говорю, ляг.

Ира (легла, но, увернувшись от него, поднялась). Сейчас не могу. Не надо сейчас. Потом.

Лев.Тогда посиди тихо.

Присела на матрац. Потом легла рядом.

Ну вот.

Зазвонил телефон, Лев не пошевелился. Ира сняла трубку, протянула ему.

(Послушал, прикрыв глаза.) А, Галя? Ну, хорошо, пиши. Первое: при команде «шлюзовать вверх» закрываются двухстворчатые ворота нижней головы. Ворота верхней поднимаются. Так, на чем ты там застряла?

Ира (выхватила трубку) . Гражданочка, поимейте совесть! Лев Николаевич болен! Никак нельзя отложить?

Лев (отнял трубку) . Позвони попозже.

Ира.Не дергайся, родной мой. Пусть тебя утешает мысль: только скажешь — я уезжаю.

Лев.Ну зачем уж так. Не будем драматизировать. Я — легкий, непритязательный в быту человек, со мной просто!

Ира.Ну что же, поиграем в эту игру.

Лев.Да уж, давай поиграем.

Ира.Ты говоришь, с тобой просто? Нет…

Лев.Да почему же, родная моя! Никаких претензий! Я что-нибудь не так сказал?

Ира.Ты ничего не сказал, но я чувствую, думаешь обо мне что-то плохое. Лучше скажи! Хоть что-нибудь!

Лев (задумался) . Хоть что-нибудь?.. Пожалуйста. Вот ты, например, смотришь на меня.

Ира.Нельзя?

Лев.Но ты смотришь, прости меня, не просто.

Ира.Если тебе это неприятно, прости, никаких взглядов. И давай будем говорить друг другу все. А то я же не знаю…

Лев.Отлично! Превосходно! И спасибо, что ты приехала.

Ира.Правда?..

Утром проснулась — за окошком снег. Один падал вниз, который ближе, а другой, подальше, казалось, летел вверх. И вдруг — картина. На стене, во всю стену. Бесцветные дома, между которыми она вчера плутала. И пустырь, даже свалка какая-то. Битый кирпич, скрученная проволока, что-то тряпичное, мусорное. Пейзаж жутковатый. А на переднем плане стоит женщина с холстом на треноге. Вглядывается в тусклый пустырь, но рисует совершенно другое: яркий выпуклый зеленый луг и вот такие преувеличенные цветы…

Лев.Привет! (Смотрел просто, добро.)

Ира.Вот теперь хороший…

Лев.Спасибо.

Ира.А вот это, на стене, действительно ты?

Лев.Тут все я. Это, кстати, не лучшее, у меня там этих холстов навалом.

Ира.Сам не понимаешь, что это такое!

Лев.Сердечно тронут.

Ира.Помнишь, о чем мы с тобой вчера условились?

Лев.Вчера? А да, условились!

Ира.Тогда поговорим?

Лев.Иес.

Ира.И никто не обижается?

Лев.Никто.

Ира.Меня знаешь, что удивляет? Что ты даже не спросил, не поинтересовался, как там твои подопечные. Вспоминают тебя, нет? Продолжают свои занятия, нет? Ведешь себя, прости, как страус, думаешь, если спрятать голову, то никто тебя и не видит. Решил забыть? Все? Раз и навсегда?

Лев. Иес, иес, не без этого.

Ира.А так не получается. Тебя вспоминают, о тебе говорят, тебя судят. Кто как. Занятия продолжаются, за тебя там этот… (Показала.) Он — подонок, хочу, чтобы ты это знал. Хитренько так катит на тебя… А ребята — некоторые подлаживаются. Но большинство за тебя.

Лев.Отлично себе представляю.

Ира.Да и сама причина твоего решения… Из-за того, что было стыдно перед приятелями, что подумают о тебе? Их постеснялся, а своих нет? Лев, ты поступил недостойно! Тебе никто не скажет этого, кроме меня!