Игнатий Дворецкий - Веранда в лесу

Ч и м е н д я е в. Вам тяжело живется.

С в и т и ч (смотрит на него) . Почему так сказали?

Ч и м е н д я е в. Вам слишком тяжело живется.

С в и т и ч. Почему? Так вот откуда про техничку. (Надела кофту.) Извините, заговорили, как идиот. Прихожу на час раньше, на один час, убираю несколько комнат. Зарядка, но получаю сотню. Халтурить, одевать наших модниц мне неприятно. Говорят, первоклассная уборщица, вы же считаете — так унизительно и тяжело, что следует не думая бросаться в объятия сытого, обеспеченного идиота.

Ч и м е н д я е в (уныло) . Не сказал — унизительно.

С в и т и ч выходит. Возвращается в пальто, смотрит на Чимендяева. Он сидит в жалкой, тоскливой позе.

С в и т и ч. Мне было тепло у вас, хорошо. Я не чувствовала никакой неестественности. Усекли? Позовете еще — приду. (Настойчиво.) Нет, усекли, что я вам поведала?

Чимендяев молчит. Свитич садится у стола. Он начинает неторопливо говорить. Она слушает раздраженно.

Ч и м е н д я е в. Я родился в годы нэпа. Двадцать пятый год. Школу окончил ускоренно, призвали в училище связи. В сорок третьем — младший лейтенант. И в самое пекло! Шестнадцатая армия, после стала Одиннадцатая Гвардейская. Гнали немцев от Малоярославца до Брянска. Прибыл в Сухиничи перед Орловско-Курской битвой, вступил в партию. До Вислы бог миловал. В сорок четвертом году тяжелое ранение. Госпиталь в Ташкенте. Много урюка, кишмиша.

Чувствуя его скрытое волнение, она не перебивает.

Назначение в район Читы, Шестая танковая армия Кравченко, форсированно прошли Маньчжурию. Все происходило стремительно, думать некогда. Очухался на Электрическом утесе. Там, у памятника русским солдатам, в Порт-Артуре, очухался и осознал себя гражданином своей страны. Отметил двадцать первый год жизни. По поручению политотдела повез иностранных корреспондентов к соседям. По дороге сказал: мы отсюда не уйдем. Военнослужащий не имел права так говорить. Завели меня. Из того, что взяли в Европе и Азии, сказал, не отдадим вам ни полсантиметра. Через три дня, когда они это опубликовали, началась моя отсидка.

С в и т и ч (помолчав, тихо) . Обиделся на «сытого идиота»? Да? Вчера что-то наплела маме, наверно уже ищет.

Ч и м е н д я е в. Значит, заранее знала, что останешься?

С в и т и ч. Конечно. (Молчит. Удивлена.) Такой сверхблагополучный и подвергался репрессиям?

Ч и м е н д я е в (улыбается) . Я был тогда счастливым.

С в и т и ч. Когда тогда?

Ч и м е н д я е в. Все время.

С в и т и ч. И там?

Ч и м е н д я е в. И там, пожалуй.

С в и т и ч. Какие же вы все жалкие! Лицемеры.

Ч и м е н д я е в (помолчав) . Зря так говорите. Зря. Зря. Зря! (Наливает чай, пьет.)

Свитич снимает пальто, садится, кладет пальто рядом, смотрит на Чимендяева.

С в и т и ч. Где же ты был счастливым? Когда?

Ч и м е н д я е в. Прежде всего в Порт-Артуре. Посадка не воспринималась всерьез. Мне был двадцать один год, я был здоров. Я остался среди живых, я заслужил орден. Считал, что недоразумение, ненадолго, нельзя за это столько давать.

С в и т и ч. Выходит, я не совсем не права.

Ч и м е н д я е в. Это сейчас знаете, что правы, а тогда бы не знали, Лариса Ивановна. Я хорошо работал. Изобретал кое-что, рационализировал. Человеку нужно чем-то жить. Может, в этом черпал самоуважение. Мне везло. Представляете? Встретился там с Гольцевым. Спал рядом. Это второе поколение МХАТа. Поколение Ливанова, Добронравова. Он потрясающе читал Чехова. Но самое интересное оказалось не это и не репетиции, не спектакли — общение с ними, их благородство, терпение, взгляды на театр. Ведь у каждого в душе был свой театр, свои прекрасные и чистые идеалы.

С в и т и ч. Там существовал театр?

Ч и м е н д я е в. Да. Я помог им с радиоустановкой. Я связист.

С в и т и ч. Почему ты взлетел? Почему так хорошо жил потом?

Ч и м е н д я е в. Я сам себе помог. Сначала поехал в Комитет партийного контроля, потом на бюро крайкома, был восстановлен в партии, во всех правах. Первый вопрос: «Куда поедете?» Москвич, школу кончил в Москве, в Москве призывался. Нет, говорю, останусь. Удивились. «Обид нет?» — спрашивают. Нет, говорю, жаль конечно, но обид нет. Тут связи, и работу найду хорошую, поступлю на заочный. Не соврал. Хочу, сказал, продвинуться в жизни, на Севере легче. После выяснилось: мне и северный стаж зачли и надбавки все. Ответ мой понравился, я это позже понял. Дали «зеленую улицу».

С в и т и ч (идет, набирает номер телефона) . Мама, это я… Ну и что?.. Мама… Я жива… Мама! (Бросила трубку, садится, молчит.) Хотите, обед сварю?

Ч и м е н д я е в. Пойдете замуж?

С в и т и ч. Я не свободна, Николай Прокопьевич. Связана с одним. Держит на веревочке, сердце держит.

Ч и м е н д я е в. Он может позвать вас?

С в и т и ч. Вряд ли, не волнуйтесь.

Ч и м е н д я е в. Олег Олегович Вознесенский?

С в и т и ч. Да.

Ч и м е н д я е в. Так и думал! Идите домой. Я провожу вас.

С в и т и ч уходит. Он сидит. Звонит телефон. Он идет, берет трубку. Слышен голос Свитич: «Алло! Это вы, Николай Прокопьевич? Это вы?.. Что делаете в театре так поздно? Это Лариса Свитич говорит!» — и молчание. Он кладет трубку. Сел, читает книгу. Странная музыка. Входит В о з н е с е н с к и й.

В о з н е с е н с к и й. Виноват. Вам нравится читать здесь?

Ч и м е н д я е в (встает) . Мне не мила моя пустая квартира.

В о з н е с е н с к и й. Работаю, вышел в гальюн, ужасная грязь, и лежит плитка. Зачем? Вид у вас… Вызвать врача? Как себя чувствуете? Извините, мы не успели переговорить.

Снова странная музыка. Слушают.

Это японец, деревянные инструменты. Тик, тик-так! Начало и конец спектакля, мне не очень нравится. А вам?

Ч и м е н д я е в. Я не знаю. Как в Минске?

В о з н е с е н с к и й. Погода?

Ч и м е н д я е в. Снабжение.

В о з н е с е н с к и й. Вы что — острите?

Ч и м е н д я е в. Как снялись в роли генерала?

В о з н е с е н с к и й. Вы же не возражали против Минска.

Ч и м е н д я е в. Потому что вам нужно долги выплатить. Осталась тысяча, немного. Хочу, чтобы начали ходить в театры, слушать музыку, размышлять, чтобы кончилась гонка. Вы не молоды.

В о з н е с е н с к и й. Отчего в гальюне грязь? Зачем плитка?

Ч и м е н д я е в. Этого решительно не скажу. Извините, не ваше дело. Репетируете — и репетируйте. Мы не ссоримся.

В о з н е с е н с к и й. А что делаем? У вас неприятности?

Ч и м е н д я е в. Я имею право на личную жизнь?

В о з н е с е н с к и й. Извините.

Ч и м е н д я е в. Хочу, чтобы сыграли наконец «Сирано», начали «Завод». Декорации в работе, прошу утвердить эскизы костюмов. Хорошо, что вернулись. Наверняка станете переиначивать все, что сделали мальчики, прошу быстрее. Отменю пять вечерних спектаклей, дам еще пять репетиций на сцене.

В о з н е с е н с к и й. Я сказал: я вышел помочиться и пришел по делу. Вы меня гоните? Я, кажется, вам вопрос задал.