Игнатий Дворецкий - Веранда в лесу

Л е н а. Теперь я понимаю, зачем Чепракова вызвали в город… И он понимает. Папа, давай уедем отсюда. Он не тупица… Он не кончал факультетов, но читает сложнейшие чертежи… Он спит пять часов в сутки… У него ужасающая лексика, она тебя раздражает, но шаблон к нему неприменим…

А б р о с и м о в. Любой, если тебе кажется, что на него нападают, вызывает твою симпатию! Я думаю только о деле. В этом моя жизнь. Никуда не поедем! Будет плохо — поедешь одна.

Л е н а. Я? Мне почти все равно… Мне даже кажется, я здесь забываю о времени… Как хочешь, папа… У тебя большой жизненный опыт. Я хочу поверить тебе… Мы слишком долго жили отдельно… С самого моего детства. И никого у нас с тобой нет… А сейчас мы вместе и нам хорошо.

Не гармони звучат — баяны. Мощно. Разухабистые плясовые звучат по трассе. На скамье сидят И в а н и Л е н а. Что-то слушают. Одеты по-дорожному.

Л е н а. Слышите? Этот звук? Самолет?

И в а н. Самолет… Далеко…

Л е н а. Самолет… Очень странно… Ну, что скажем на прощанье друг другу? Скажем — жить надо? Да? Шла я вчера просекой, смотрела, как валят лес. Зашла в одну палатку, в другую… Жутко мне стало, тоскливо. А вы обветренный и смеетесь… Словом, трудовой героизм, так, Иван?

И в а н. Просто терпение, Чепраков объяснял.

Л е н а. Просто надо терпеть? Ковыряться в земле?

И в а н. Именно. И не сорваться, и не удрать.

Л е н а. Скажу вам вот что, милый. Хуже всех тому, кому ничего не надо. Года два мне вообще все было безразлично… А сейчас я злая! Ну, что еще скажем на прощанье друг другу? Скажем что-нибудь?

И в а н. Да. Вы мне нравитесь.

Л е н а. Иван, взрослой женщине этого говорить нельзя.

И в а н. Почему?

Л е н а. Взрослая женщина может очень быстро и решительно принять меры. Я одинокая — и вы быстро окажетесь женатым. У вас хорошая улыбка, Иван. Как часто бывает здесь Чепраков?

И в а н. Чаще, чем в других местах, думаю.

Л е н а. Чаще, чем в других местах?

И в а н. Здесь живет Лиза Февралева.

Л е н а. Иван, вы плохо относитесь к нему?

И в а н. По-моему, он надежный.

Л е н а. Вот как! Он говорил с вами?

И в а н. Нет, со всеми. Объяснялся с прорабом.

Л е н а. Матом?

И в а н. На «вы». Горько. И ничего не врал. Не обещал.

Л е н а. Странно, но это вертолет…

Слушают. Вошел С а м с о н о в. Гол по пояс.

С а м с о н о в (в руке полотенце) . Откуда вертолет? Чудеса! Что там с машиной слышно?

Л е н а. Жду. Ремонтируют.

С а м с о н о в. Выяснили, что стряслось на Бабановке?

Л е н а. Вчера там полностью прекращены работы.

С а м с о н о в. Это что — приказ Чепракова?

Л е н а. Не знаю. Знаю только, все валится и рушится. Не хотела бы я сейчас встретить этого человека! Анархия полная!

С а м с о н о в. Скоро у вас будут большие изменения.

Л е н а. Какие?

С а м с о н о в. Великие! Садится вертолет… Слышите?

Л е н а. Непонятно. Совершенно непонятно! Словом, приходите в гараж. Я сейчас же еду в управление, к отцу!

Л е н а ушла с И в а н о м. Самсонов бреется. В разных концах появились Ч у г у н о в, Л ы н к и н, Н и к о л а е в, Б а й р о н.

Л ы н к и н. Вы корреспондент?

С а м с о н о в. Я корреспондент.

Л ы н к и н. Примите письмо в редакцию.

С а м с о н о в. Пожалуйста.

Вошел и встал с краю прораб Ц е л о в к и н.

Ц е л о в к и н. Фургоны ждут, бензин горит, надо ехать.

С а м с о н о в. В чем дело, товарищ Целовкин?

Ц е л о в к и н. Нет выхода на работу.

Ч у г у н о в. Удавлю я тебя, прораб!

С а м с о н о в. Виноват, я без рубашки, но можно понять суть?

Ч у г у н о в. Можно. Прораба будем давить. Спать негде, дышать негде. В палатке по сорок мужиков! Зачем сюда перегнали людей с Бабановки?

Ц е л о в к и н. Не моя вина. Со мной самим такое сделали…

С а м с о н о в. Что?

Ц е л о в к и н. Убивали! Водой! Холодной!

С а м с о н о в. Это интересно. Дождитесь, пожалуйста.

С а м с о н о в исчез. Вошел М а м е д. Спокоен, насмешлив.

М а м е д. Алеша, Гриша, Вова, Вася, вас ждет земля.

Л ы н к и н и Н и к о л а е в исчезли вдруг.

Ц е л о в к и н. А вы, Чугунов? Что стоите как идиот?!

Ч у г у н о в. Не в настроении, условия жизни неподходящие. Пойду в деревню, в картишки перекинусь. Интеллигент, идете?

Б а й р о н. Я б с удовольствием, Вася, но хотел бы легально… Понимаешь? В санчасть пойду! Это легально, Мамед?

М а м е д. Байрон, я понимаю, но фельдшерица всем нравится…

Б а й р о н. Что делать — единственная зрелая женщина!

А Ч у г у н о в ушел уже. Ушел и Б а й р о н.

Ц е л о в к и н. Руководите людьми, Мамед! Руководите!

М а м е д. Мне приказано задержаться. Чепраков прилетел.

Ц е л о в к и н. Подожди! Зачем велел задержаться? Я его боюсь… Я кабинетный работник… Гибну я здесь!

Стремительно вошли Ч е п р а к о в и П а т л а й. Устало сели, не глядя друг на друга. Отдышались.

Ч е п р а к о в. Измаилов, делайте дело — и сюда. Садитесь, Целовкин.

М а м е д исчез. Патлай расстегивает полушубок.

(Едва сдерживаясь.) Ты что сделал?

П а т л а й (яростно). Что сделал? Я два дня не спал! Я полдня просидел на Угодском хребте! Я вот этими руками выдирал из полыньи грузовик! Я забросил на пикеты сорок тонн муки, сто ящиков макарон, набор граммофонных пластинок, двадцать мешков сахара, аккордеон, триста пар валенок…

Ч е п р а к о в. Что ты сделал на рассвете с этим человеком?

П а т л а й. Полагаю, ты уже знаешь…

Ч е п р а к о в (гневно) . Мне надо знать, как это получается с твоей точки зрения, как преломляется в твоей голове?

П а т л а й. Я два дня не спал.

Ч е п р а к о в. Это я слышал.

П а т л а й. Был твой приказ этому человеку принять народ с Бабановки? Подготовить печки, палатки, постельные принадлежности, наутро организовать дело?

Ч е п р а к о в. Зачем такая длинная преамбула?

П а т л а й. Преамбула? Хм! Имеешь время газеты читать… Мне телеграммой было велено выехать сюда наладить питание?

Ч е п р а к о в. Ну?

П а т л а й. Подъезжаю… На краю деревни сидят несчастные… Палатки в складе под замком! Собачий холод, по реке плывет лед. В избы их никто не пускает, все забито нашими людьми. Девчата ревут. Этого человека нигде нет. Ночь! Я взял грузовик, поехал. Нашел его, подлеца, в чайной! Пьет! Упился — маму признать не в силах… Так?

Целовкин молчит, поеживается.

Не мог я на это смотреть! Сгреб его, вынес из чайной, бросил в кузов — и все… Отвез…

Ч е п р а к о в (гневно) . Дальше?

П а т л а й. Отвез к реке, вытащил его из кузова… И просто стал окунать головой в холодную воду… Чтоб протрезвел…

Ц е л о в к и н. Не совестно ли, Максим Андреевич! Ведь ты же себя не помнил, ты же не утопил меня чуть!

П а т л а й. Я взял у него ключи… Натянули палатки, печки разожгли… Ребята согрелись. И больше ничего не было.

Ч е п р а к о в. Твое дело купать человека в воде?

П а т л а й. А может, это твое дело?