Сергей Ермолинский - Синее море

В л а д и м и р И л ь и ч. В этих ученических тетрадях — черновики.

П о м о щ н и к п р о к у р о р а. А книга?

В л а д и м и р И л ь и ч. Книги у меня еще нет, но я прочел о ее выходе в газетах. Должно быть, вы достанете ее в Красноярске.

П о д п о л к о в н и к. Вот это хорошо! Значит, о богатстве и процветании написали? Это правильно, а то отстаем. За границей, говорят, конки на электричестве ходят…

Е л и з а в е т а В а с и л ь е в н а (вошла, лавочнику) . А вы еще в печку, в печку загляните. Может быть, там кто-нибудь прячется.

П о д п о л к о в н и к (подходит к конторке, выкладывает оттуда вороха бумаг) . Вот так… Посмотрим тут…

П о м о щ н и к п р о к у р о р а (вдруг) . А давно ли вы получали корреспонденцию из Женевы?

В л а д и м и р И л ь и ч. Откуда?

П о м о щ н и к п р о к у р о р а. Из Женевы. От политического эмигранта Плеханова, например?

В л а д и м и р И л ь и ч. Вы без меня знаете, что таковой корреспонденции в адрес Шушенского не поступало.

П о м о щ н и к п р о к у р о р а. О боже мой, но помимо почты случается и оказия!

В л а д и м и р И л ь и ч. Интересная мысль. Разве вы располагаете данными, подтверждающими факт моего мифического знакомства с эмигрантом Плехановым?

П о м о щ н и к п р о к у р о р а. Мы располагаем многими данными, господин Ульянов.

В л а д и м и р И л ь и ч (насмешливо) . Ах, многими! Ну, это другое дело.

П о д п о л к о в н и к. Мы располагаем всеми данными! А вот ящичек действительно интересный! Тра-ля-ля…

Н а д я. В этом ящичке я рыться не позволю. Там вещи мои личные и никакого отношения к делу иметь не могут.

П о д п о л к о в н и к. Уберите руки.

Н а д я. Я вам сказала, что не позволю!

П о д п о л к о в н и к. Отойдите! (Оттолкнул ее.)

В л а д и м и р И л ь и ч. Без рук!

П о д п о л к о в н и к. Господин Ульянов! Я произвожу обыск в присутствии помощника прокурора из Красноярска и понятого из местных жителей. Этот обыск направлен против вас, а ссыльная Надежда Крупская пытается оказывать сопротивление власти, и я не намерен оставлять без внимания ее дерзости.

В л а д и м и р И л ь и ч. А я не намерен оставлять без внимания то, что сделано против меня.

П о д п о л к о в н и к. Сколько вам угодно.

В л а д и м и р И л ь и ч (повышая голос) . И подчеркиваю, что грубости, допущенные в отношении моей жены, я считаю в еще большей степени грубостями, чем те, которые направлены против меня. Прошу запомнить и извиниться.

П о д п о л к о в н и к. Что?

В л а д и м и р И л ь и ч. Извиниться перед моей женой прошу.

П о д п о л к о в н и к. Но… я… при исполнении…

П о м о щ н и к п р о к у р о р а (поморщился) . Оставьте этот ящик… Разве не видите? Там женские вещи… и вообще…

В л а д и м и р И л ь и ч. Я жду, милостивый государь…

П о д п о л к о в н и к (взглянув на прокурора) . Извольте… (В сторону Нади.) Извините.

Владимир Ильич отводит ее в сторону.

(Выгребая двумя руками бумаги.) Тра-ля-ля… Тра-ля-ля…

В л а д и м и р И л ь и ч. Пожалуйста, поаккуратнее. Не смешивайте черновики с рукописями.

П о д п о л к о в н и к (тотчас роняет все бумаги на пол) . Извините. (И, улыбаясь, разводит руками.)

Лавочник сваливает с полок горку книг, ходит по книгам, зверски трясет их. Комната постепенно уходит в темноту, а когда вновь освещается, то непрошеных гостей уже нет. В полном разгроме, образовавшемся после обыска, сидят В л а д и м и р И л ь и ч и Н а д я. В дверях стоит Е л и з а в е т а В а с и л ь е в н а.

Е л и з а в е т а В а с и л ь е в н а. Что это? Как это назвать?

В л а д и м и р И л ь и ч. Одна из обычных процедур. К этому надо привыкать.

Е л и з а в е т а В а с и л ь е в н а. Боже мой, по дороге сюда я воочию увидела, что такое наша несчастная страна…

В л а д и м и р И л ь и ч. А раньше не замечали?

Е л и з а в е т а В а с и л ь е в н а. И замечала, и думала об этом. Но когда сталкиваешься непосредственно…

В л а д и м и р И л ь и ч. Да, разумеется, непосредственно — хуже.

Е л и з а в е т а В а с и л ь е в н а. И стыдно, понимаете, стыдно!

В л а д и м и р И л ь и ч. Ого! Это хорошо. Знаете, Карл Маркс полушутливо заметил, что стыд — это уже своего рода революция. Это гнев, только обращенный внутрь. А вот если бы целая нация испытала чувство стыда, что она живет пресмыкаясь, в страхе, боясь вымолвить слово наперекор, то она, говоря словами того же Маркса, была бы подобна льву, который сжался и замер, готовясь к прыжку!

Е л и з а в е т а В а с и л ь е в н а. Если бы… Но ведь у нас подавляют в людях все человеческое, даже стыд.

В л а д и м и р И л ь и ч. Совершенно верно, подавляют. Дидро говорил, что это именно так, потому что история человечества на протяжении веков есть история угнетения его кучкой мошенников. А уж в России-то мошенников хватает!

Е л и з а в е т а В а с и л ь е в н а. Но должно же это когда-нибудь кончиться?

В л а д и м и р И л ь и ч. А зачем мы с Надей здесь?

Е л и з а в е т а В а с и л ь е в н а. Завидую вашему спокойствию. (Ушла и через секунду вернулась с чайником и поставила его на подоконник.)

В л а д и м и р И л ь и ч (улыбаясь) . А я завидую вашей находчивости. (Тихонько аплодирует.)

Е л и з а в е т а В а с и л ь е в н а (уходя) . Ну вот еще… (И ушла.)

В л а д и м и р И л ь и ч. Вот так вот… Не представляю себе, Надя, как я буду без тебя. Целый год!

Н а д я. Всего один год. Ну что такое один год, Володя?

В л а д и м и р И л ь и ч. Го-од!

Осторожный стук в дверь.

Кто еще?

Голос Елизаветы Васильевны: «Входите, входите, они не спят». Входят В а с е н а и П р о х о р.

В а с е н а. Пронесло?

В л а д и м и р И л ь и ч. Угу.

В а с е н а. А мы тут на уголке ждали, пока уйдет.

П р о х о р. Мобыть, в разумении этого беспорядка…

В а с е н а. Ах, головорезы, управы на них нет!.. Что делать-то? (Наде.) Давай прибираться, что ли?

П р о х о р (Владимиру Ильичу) . В понимании совести, как бы это сказать, без них, вроде как без гнуса в тайге, не обойтиться, не проехать, одним словом, как это говорится, не пройтить, тьфу… А я вам дудочку выстругал и песенку подходящую знаю. Во-от… (Тихонько проиграл мелодию и тихонько пропел.) «А я мальчонка хитренький, прикинусь сиротой…»

В л а д и м и р И л ь и ч (веселясь) . Да? Хитренький?

П р о х о р. «Где сад густой с малинником и пенье соловья, и путь туда хоть длинненький, но буду там и я…»

В а с е н а. Рехнулся совсем! Слышь, они уезжают от нас, вольная им вышла, слава те, а ты с дудочкой… (Владимиру Ильичу.) Куда ж вы, коли не секрет?

В л а д и м и р И л ь и ч. Не секрет. Я — неподалеку от Питера, а она — в Уфу.

В а с е н а. Снова опять врозь?

В л а д и м и р И л ь и ч. Пока врозь.

В а с е н а. О-ох!

П р о х о р. Мобыть, это мельник клепает, язви его?..

В а с е н а. Проше все мельник чудится.

П р о х о р. Нет у его весов в нутре, вот о чем думаю.