Менандр - Античная комедия [сборник litres]

Приятно слышать. Я сейчас вернусь к нему, да
с просьбой
Какой-нибудь: сойдет с ума!

Давай сперва, приятель,
Наружу вытащим брюзгу, положим возле дома,
А после в дверь начнем стучать и просьбами подразним,
Потеха будет!

Я боюсь, что нас застанет Горгий
За этим делом и задаст нам трепку.

Шумно в гроте.
Никто нас не услышит: пьют. И вообще нехудо
Кнемона малость приструнить. Ведь скоро породнимся
Через свойство, и если он останется таким же,
Придется, видно, туго нам.

Старайся только тише
Его вытаскивать сюда.

Иди вперед.

Немного
Еще, пожалуй, подождем. Меня не оставляй лишь.

Но, ради бога, не шуми.

Не бойся, я тихонько.

Правей.

Вот так.

Сюда клади. Теперь начнем, пожалуй.

Я первым к дому подойду.

А ты гляди и слушай.

Эй, люди, эй, рабы, рабы!

О боги, умираю!

Эй, люди, эй, рабы, рабы!

О боги, умираю!

А это кто еще? Ты здесь?

А где ж? Чего ты хочешь?

Хочу у вас я котелок и тазик взять.

Подняться
Кто мне поможет?

Есть у вас, ведь есть же это, знаю!
И семь треножников еще, ну и столов двенадцать!
Скорей к хозяевам, рабы! Спешу!

Пойми ты, в доме
Нет ничего.

Да ну?

Сто раз тверди тебе.

Прощай же!

О горе мне! Каким я здесь вдруг очутился чудом!
Кто перенес меня?

И ты проваливай.

Я рад бы.

Привратник, слуги, раб, рабы, рабыни!

Сумасшедший!
Ты дверь сломаешь!

Девять нам ковров, да поскорее
Вы одолжите!

Где их взять?

И покрывало тоже
Заморской ткани, футов ста в длину.

Добро бы было!

Да есть.

Откуда? Где же ты, старуха?

Постучусь-ка
В другие двери.

Прочь ступай, Симиха! Пусть же боги
Собачью смерть тебе пошлют.

Зачем опять явился?

За медной чашей для вина, большой.

Кто мне поможет
Подняться?

Есть она у вас. И покрывало тоже
Найдешь, папашенька.

О Зевс, нет в доме у нас чаши!
Убью Симиху.

Ты лежи, не хрюкай понапрасну.
Людей обходишь стороной, жену прогнал, не хочешь
Идти на праздник наш – ну что ж! Тогда и не надейся
На помощь. Самого себя терзай теперь и мучай!
Все слушай по порядку. . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . Какая ж это радость
Жену и дочку в гроте ждет?

Объятья, поцелуи,
Рукопожатья. Это все приятные занятья.
А для мужчин уже давно обед отличный в храме
Я приготовил. Слышишь, дед? Не спи!

И не подумай!

О горе!

Не пойдешь туда? Ну что же, слушай дальше.
Вот возлияние творят. Разложены циновки.
Столы готовы – это я все приготовил. Слышишь?
Я повар, вспомни.

Присмирел наш старичок, однако.

Один над чашей наклонил кувшин широкобокий
И Вакха пенную струю со влагой нимф сливает.
Другой обходит круг с ковшом и угощает женщин.
Рекою льется там вино. Ты слышишь? Дальше слушай!
Вот, захмелев, цветок лица красавица служанка
Прикрыла, пляску начала и песню затянула,
Стыдливо песне этой в лад покачивая станом.
А вот другая, руку ей подав, пустилась в пляску.

Теперь, несчастный, поднимись и попляши с гостями!

Чего еще вам, подлецы?

Сам лучше поднимись ты,
Дикарь.

Ах, ради всех богов!..

Ну что ж, тогда придется
Внести тебя туда.

Зачем?

Чтоб поплясал.

Несите!
Уж лучше, верно, там, чем здесь.

Ты прав. Мы победили.
Мы победили! Эй, Донак, и ты, Сикон,
Его приподнимите и внесите в храм.
А ты, Кнемон, запомни: если вздумаешь
Опять дурить, тогда уже хорошего
Не жди от нас. Ну а теперь пусть факелы
Дадут нам и венки.

Вот этот ты надень.

Надел. Итак, мужчины, дети, юноши,
Порадуйтесь, что старика несносного
Мы одолели, щедро нам похлопайте,
И пусть Победа, дева благородная,
Подруга смеха, будет к нам всегда добра.

Два близнеца родились у отца-купца
В Сицилии. Один из них похищен был,
А брата, что остался, нарекли тогда
Менехмом, имя дав ему пропавшего.
Едва он вырос – странствовать отправился,
Найти надеясь брата. В Эпидамне он
Его нашел, но, прежде чем им встретиться,
Хлебнул он горя, ведь пришельца все сочли
Менехмом – тесть, жена, подружка братнина.
А как все было – сами вы увидите.