Пётр Некрасов - Драматические произведения

СЕРГЕЙ (доверительно). А за что ты её ударил тогда, Валер? (ВАЛЕРКА молчит.) Не за политику. Не за то, что она с тобой больше не спит. Ты ударил её, потому что когда-то она думала так же, как ты. Что шоу «Полигон» – это подлость. Что Генкина глупость – подлость. Что моя работа, Валер, – это тоже подлость. Потому что она была для тебя «Солнышко лесное», а теперь «Седьмая», вот за что ты её тогда ударил!

ВАЛЕРКА (мотает головой) . Да ей-то что с того? Или тебе?

СЕРГЕЙ (улыбается, извиняясь) . Ты дурак, Валер. Ты, конечно, очень умный, но ты дурак. Я работаю в Госпрокуратуре, Госпрокуратура знает об участниках шоу многое. Если тебе интересно, по секрету скажу: она тебя помнит, Валер. Каждый раз, когда там, на Полигоне, ей прижигают мозг излучением, она вспоминает, что это подлость, в которой никто, кроме неё самой, не виноват. А это больно и обидно, как сказал классик.

ВАЛЕРКА (глядя в сторону) . Спасибо, что сообщил.

СЕРГЕЙ. С днём рождения, Валер.

ЛАВРИН (разглядывая фото, дёрнул бровями) . Симпатичная.

ЛАВРИН вертит в руках зажигалку и как раз собирался ею чиркнуть. Но ВАЛЕРКА вдруг бьёт его по руке. Жёстко. Так нож можно было бы выбить. Зажигалка падает на столик рядом с фото.

ВАЛЕРКА (привычно) . Нельзя тебе курить!

ЛАВРИН (морщась от боли). А по-человечески сказать ты не мог?

СЕРГЕЙ (резко) . Минуточку!

СЕРГЕЙ глядит на журнальный столик, где рядом валяются фотография и зажигалка, потом оглядывается на дверь в комнату, на коридор, прислушивается, вроде даже принюхивается, как собака. Соображает что-то очень быстро.

ВАЛЕРКА (ещё ничего не поняв) . Нервы ни к чёрту…

СЕРГЕЙ (перебивает). Минуточку! (ЛАВРИНУ.) Ты что сейчас хотел?

ЛАВРИН (растерянно) . Зажигалкой чиркнуть.

СЕРГЕЙ (исчезая в коридоре). Выключатели не трогайте!

ВАЛЕРКА (недобро глядит на ЛАВРИНА). Ты как кофе варил?

ЛАВРИН (механически) . По-турецки.

СЕРГЕЙ (снова появился в двери, привалился к косяку). У тебя по-прежнему классная интуиция, Валер. Четыре конфорки и духовка. Открыты на полную. (Вскочившему ЛАВРИНУ.) Куда?! Я выключил.

ЛАВРИН. Окно!

СЕРГЕЙ. Открыл. (Весело, но зло.) Братцы кролики, нас только что хотели убить. Так кто спит в соседней комнате? Погоди, Валер!

ВАЛЕРКА косолапо поднимается из кресла.

ЛАВРИН. Там. Никого. Нет. Пейте кофе, пожалуйста!

ВАЛЕРКА (его уже не остановить) . Я погляжу. Мне интересно, кто там, и я погляжу.

СЕРГЕЙ. Квартира не твоя. Ты сядешь, успокоишься и не будешь…

Решительным жестом останавливает ВАЛЕРКУ. Но рука ВАЛЕРКИ змеёй скользнула к кобуре под мышкой молодого следователя. И в этой руке остался пистолет.

ВАЛЕРКА ( упрямо и непреклонно). Нет, Серёжа. Буду!

Мимо отступивших СЕРГЕЯ и ЛАВРИНА ВАЛЕРКА выходит в коридор. Трогает ручку запертой двери. Вышибает одним ударом ноги. Вопль. Через пару секунд из двери нетвёрдыми шагами появляется ГЕНКА. Обеими руками он держится за разбитую скулу.

ГЕНКА (скалясь от боли, но умудряясь быть ехидным). Упс! И кто из нас нацист, придурок?

ВАЛЕРКА (опустил пистолет) . Чего ты там делал, Ген?

ГЕНКА. Спал я там, спал! (ВАЛЕРКА отпихивает ГЕНКУ и засовывается в комнату.) Один! Но зато спокойно! Пока вы не начали тут орать и ломать двери!

СЕРГЕЙ (холодно). Спасибо, Валер. (Принимает возвращаемый пистолет.) Добрый вечер, Геннадий.

ГЕНКА (зло) . Да пошёл ты подальше, прокурор хренов! При тебе людей избивают…

СЕРГЕЙ (не обращая внимания на жалобы) . Ты на кухню выходил? Плиту включал?

ГЕНКА (воет от боли) . Спал я! Понимаешь, спал! Пока не получил дверью по роже!

СЕРГЕЙ (ВАЛЕРКЕ) . В ванну его отведи. Холодной водой умой и перевязку сделай.

ВАЛЕРКА не привык, чтобы ему указывали. Но сейчас он неправ и потому кивает.

ВАЛЕРКА (сквозь зубы, ГЕНКЕ). Ты, одень на себя чего-нибудь…

ГЕНКА. Надень! На-день! Одеть можно кого-то во что-то, а одежду на-де-ва-ют!

ВАЛЕРКА вновь теряет терпение, цепляет пострадавшего за локоть, оба скрываются в ванной. Слышится плеск воды и Генкины проклятья. На кухне кукуют ходики.

СЕРГЕЙ вертит головой, прикидывая, где что искать. Мельком взглянул на ЛАВРИНА.

СЕРГЕЙ. А дверь ты всегда открытой держишь? Чтобы кто хочешь заходил?

ЛАВРИН. Замок сломан.

Откуда-то сверху, со шкафа, СЕРГЕЙ стаскивает чемодан. Это тот самый чемодан ночной гостьи, но СЕРГЕЙ легко держит его на весу и возится с замком.

СЕРГЕЙ. Если у девушки в кармане зажигалка, значит, она курит. Если курит, она точно не сторонник здоровья нации, и её можно без опаски приютить. Логично?

Открыл наполовину пустой чемодан. Там скомканы клетчатая рубашка и чёрные джинсы. Пара женских кроссовок.

СЕРГЕЙ. Здесь лежала полигонная юниформа. Видел когда-нибудь? Весьма тяжёлая, вроде хоккейной. Там защита, тут защита, и экипировки всякой ещё полно. На вокзале её ждали у камеры хранения, а она не пришла. Что этой девушке было нужно в твоей квартире? (Бросив чемодан на пол, подходит к балконной двери. За домами разгорается восход. СЕРГЕЙ вдыхает свежий воздух и с выражением декламирует.) «Сине-зелёные полосы, нарисованные на прозрачном небе, начали потихоньку исчезать. Тусклые звёзды сонно посмотрели на всё живое, и, решив, что здесь справятся и без них, упали на дно колодца. Маленькие чёрные кузнецы долго будили ярко-красное Солнце…»

ГОЛОС ЧИТАТЕЛЯ. «…Они били его стеклянными молоточками по голове, раскладывали по мешкам, при этом страшно матерились и стряхивали на Солнце табачный пепел… Солнце чихнуло и принялось просыпаться… Медленно… Медленнее, чем тащится черепаха по раскалённому песку пустыни».

ЧИТАТЕЛЬ дочитал страницу. Закрыл книгу. Провёл руками по струнам гитары. Слова песни почти не приходится придумывать – они приходят ЧИТАТЕЛЮ в голову одновременно со взятыми аккордами.

Занавес, сдвигаясь, скрывает ЧИТАТЕЛЯ.