Витэль Багинский - В поисках отражения луны

Я сделал пометку о «своём доме» и стал перечитывать, начиная с последних записей. Здесь записано утро с Лерой. Как мы с ней познакомились – это я тоже отнесу к сверхъестественному. Также здесь записаны некоторые походы в кафе с Верой, – я помню, как записывал наше с ней знакомство. Пролистав ни так много страниц, я наткнулся на запись, где говорилось, как мне Вера показывала фотоальбом, но я не помню, чтоб она рассказывала мне историю, хоть чем-то напоминавшую историю на видео. Меня распирало желание спросить Леру обо всём, – вдруг она что-то знает. Не думал я, что она вот так просто прожила, считая себя родной сестрой Веры. А фотоальбом, насколько я помню, хранился у Веры в мастерской.

Приготовив бутерброды с помидорами, огурцами, пармезаном и оливками на соусе из майонеза и горчицы, – мы позавтракали. Лера оделась в платье, которого я раньше у неё не видел, но она сказала, что оно было, просто давно не надевала, подушилась духами с запахом ванили, поместила свой тридцать пятый в туфли с пятнадцатисантиметровыми шпильками, поцеловала меня и убежала на работу. Я стоял прибитый на месте и возбуждённый.

Я, долго не засиживаясь дома, отыскав запасной комплект ключей, натянул на себя джинсы, футболку и привычные для меня туфли, помчался в старый квартал на поиски фотоальбома. Вера мне его года три назад показывала. Возможно, его давно в мастерской нет. Но я надеялся его там найти.

Войдя, я первым делом отыскал ключи, – они лежали на диване – когда я уснул, выпали. Затем осмотрелся вокруг, вспоминая, куда Вера прятала альбом, и решил обыскать всё. Старый шкаф, сервант, книжные полки – нигде его не было. Надо быть Верой, чтобы знать, где лежат фотографии. Но я не Вера. И поэтому сел на диван и стал думать. Думать долго не пришлось. Я заметил целую кипу книг, – они были сложены на подоконнике за занавеской, отодвинув которую, я присмотрелся повнимательнее, увидел, что первая книга неизвестного мне писателя, да это и неважно. Удивило другое, на книге совсем не было пыли. Не обращая внимания на то, что написано на книгах, я перебрал всю стопку, в основании которой и лежал заветный фотоальбом, – я его помнил, особого интереса у меня тогда к этим фотографиям не было – нет у меня большого интереса, рассматривать чужие лица.

Усевшись на диван, положив на колени альбом, открыл на первой странице. Стал всматриваться в лица на трёх фото. Ни одного знакомого, ни малейшего намёка. Листал дальше, пытался вспомнить экскурс Веры, но тщетно. Следующие страницы производили то же самое впечатление, то есть – никакое. Я продолжал всматриваться, старался задержаться на каждой фотографии. Я помнил только, как она рассказывала мне о семье, где она, получается, росла, но лица мне не знакомы. Я только узнал родителей потому, что видел их на видео. И ещё – открыв на очередной странице, я увидел знакомое лицо, нет, я его нигде не видел, я помню из Вериного рассказа о дяде, страдающего шизофренией. Это была групповая фотография, на ней были запечатлены пять человек – трое ребят и две девушки. Карточка довольно старая. Я попробовал вытащить её из скоб, она немного залипла от времени, но скоро поддалась. С обратной стороны было написано: На фото: Степан, Гришка, Николай, Анна и Лида. Сентябрь, 1968 год . Рассмотрев ещё раз каждого, я невесть, с какой попытки узнал Николая. Он здесь был молодой с шевелюрой на голове. А Вера мне рассказывала, получается, про Гришку, если руководствоваться последовательностью написанного в соответствии расположения лиц на фото. Я решил ещё чуть-чуть исследовать альбом. И открыл там, где запечатлены родители, теперь уже, как понимаю Лерины. Хотя пока ничего не понятно. Нужно было сходить к Николаю. С Лерой сейчас никакого разговора быть не может.

Взяв с собой фотографию, я позвонил Николаю и договорился о встречи.

Николай был, какой-то сонный, когда поднял трубку. Но на мою заинтересованность в его рассказе он отреагировал достаточно ободрившись.

– Конечно, приезжайте, Макс! Я буду рад вас видеть!

Как и в прошлый раз, я приехал на такси, а Николай встречал меня у ворот.

В этот раз мы сидели в беседке, я этому был весьма рад. Николай, не уклоняясь от традиции, накрыл стол по чайному.

– Вы помните, на чём я остановился? – Спросил Николай и, прищурившись, посмотрел мне в лицо.

– Да, я помню! Ваш брат женился, у него родились две девочки, и он бросил академию… – но мне на данный момент было интересно не это.

– Правильно… – начал Николай, но я его прервал, достав фотографию.

– Что это? – Спросил Николай, надевая очки.

– Я хотел бы, чтоб вы мне, если можно, рассказали об этом фото.

– Позволите? – Он взял снимок в руку и внимательно в него всмотрелся. Задумался. Затем задал вопрос: – А откуда у вас это фото?

– Из фотоальбома друга. Вера её зовут.

– Но я не знаю никакой Веры..! – Задумавшись, констатировал Николай. – А про этих людей рассказать могу. – Потом он посмотрел на меня, и сказал, будто заключая сделку: – А вы мне об этой Вере. В моей жизни всё очень сильно перевернулось… Понимаете, Макс? – Я покачал головой, а он начал рассказ, потрусив фотографией.

Я ничего не говорил о том, что знаю, – мне хотелось сверить истории.

Подобно, как луна светит и кидает своё отражение в тихо лежащие на дороге лужи, так жизнь человека оставляет память в сердцах людей встречающихся на его пути. Но бывает, дуют ветры и по лужам бежит рябь или их засыпает мусором, листьями. А ещё хуже – высыхает лужа, как и память, становится зыбкой, сыпучей, подобно песку. И как бы ты не старался нести, со временем мало чего останется.

– Начну слева направо, – Николай провёл в соответствующем направлении по фотографии. Затем перевернул её и всмотрелся, словно пытаясь удостовериться в своей памяти.

– Стёпка – наш младший брат! Дядь Митя – его отец. Как бы это печально не звучало, но этот снимок наша с ним последняя встреча. Последняя фотография. – Николай остановился, задумался и резко отчеканил: – Сейчас я приду. – И убежал в дом. Вернулся с не большим альбомом. Положил на стол, раскрыл, точно уже зная, где. Посредине страницы была фотография точь-в-точь, как та, что я принёс от Веры. – Понимаете, почему важно теперь мне знать, кто такая Вера?

– Я понимаю. – Согласился я. – Но я тоже многого о её семье не знаю. – Я пожал плечами. – Лишь вкратце…

Я рассказал Николаю несколько фрагментов из рассказа Веры. Я вообще не хотел сразу всё выдавать, надо было сравнить истории. Но я и так не думал в тот момент, что истории их будут как-то схожи. Николай будет рассказывать то, что было с ним когда-то, – он далёк от жизни Веры. Тогда в кафе, мы долго сидели, но они были друг другу абсолютно чужими. Я не знаю, куда она на самом деле поехала. Почему письмо от неё без обратного адреса? Знает ли что-то Лера? По виду Леры не скажешь, что она в курсе событий или умело, делает вид. За Леру я пока ничего не стал говорить Николаю.