Алина Наумова - Мёд и Лимон

– Ханна, зачем тебе это?

– Мне нужна просто поддержка. Я оказалась здесь и не успела ничего решить, не успела собрать вещи, закончить незаконченные дела. Я просто пропала из жизни.

– Ты думаешь, кто-то заметил это? Разве, у тебя нет друзей, семьи, знакомых…

– Вы правы, но у меня были дела, которые я не успела решить. Как долго я здесь нахожусь?

Доктор Бойл молчит. Ее глаза внимательно изучают меня, и она выдыхает.

– Ладно, Ханна. Одна встреча с твоим другом. Здесь. И ты перестаешь противиться лечению.

– Договорились. Но у меня нет номера Дастина.

– Он оставил свои контакты твоему брату. Мы свяжемся с ним.

– Спасибо.

Голова становится все легче и легче. Я ощущаю себя почти невесомой.

– Пойдем, я провожу тебя в комнату. Ты устала.

– Хорошо.

Руки Доктора Бойл сухие и жесткие. Она касается моих оголенных рук, и я буквально падаю. Что это за таблетки, которые я приняла? Воздух в моих мыслях, все так просто…

Бледно-розовые простыни справа начинают приобретать темный цвет. Я вижу, как проступают знакомые узоры все четче и четче. Что это? Что это такое?

Это кухня. Точно, наша кухня в старом доме. Только почему я это вижу? Мои любимые кружки с медведями. Холодильник, раковина с небольшими ржавыми разводами, стол и ложки. Ханна стоит ко мне спиной. На ней сегодня платье. Голубое с цветами. Она что-то напевает. Что-то знакомое, но я не могу вспомнить, откуда эта песня… В руках полотенце. Посуда. Она вытирает тарелки. Это тот самый день? Я помню его… или нет. Где границы моего сна и реальности? Айк не может быть прав или может… Мне нужны ответы на мои вопросы. Я столько времени пыталась жить чьей-то жизнью. Не своей, чужой. Пыталась спрятать себя на виду у остальных. Старалась жить по правилам, которые должны были меня спасти. Но правила перестали работать. Почему? Ведь, работали столько лет?

– Ханна?

Ханна оборачивается, и я вижу ее улыбку.

– Что ты делаешь?

– Мою посуду. Мама просила убраться.

– Но сегодня очередь Айка.

Ханна смеется, откинув распущенные волосы назад.

– Он никогда не соблюдает эти очереди. Зато у меня теперь есть билет в кино.

– В кино?

– Да.

Точно…. Билет в кино…

– Ты пойдешь в кино одна?

– Нет.

Темный зал, мелькающие герои на экране. Кто-то держит меня за руку. Но кто это?

– С кем ты пойдешь?

– А ты не помнишь?

Ханна снова смеется.

– Не помню.

Ханна не останавливается. Ее смех разносится по всему дому, заползает мне в голову и звенит у меня в ушах.

– Перестань.

Но она не отвечает, я снова вижу белесые стены и свет под потолком.

Я снова одна, в этом ужасном месте. Так кто был в кино? Вспомни, Ханна, вспомни! Это важно! Мне нужен тот день, иначе я сойду с ума! Как я могу забыть такое? Я убила отца? Я его убила? Как я это сделала? Как?

Мои пальцы так и чешутся схватится за что-нибудь острое и сделать еще одну отметку на уже зажившей коже. Боль успокаивает, не дает тебе потеряться в дебрях твоего сознания. Мне нужно перестать это делать. Нужно перестать. Ногти аккуратно подстрижены на ногтях, но я не могу перестать царапать свою руку. Что-то здесь не так. Что-то происходит. Мне нужно перестать делать все то, что я делала до этого. Я должна вернуть ту Ханну, которая смеялась на кухне вытирая посуду и собиралась в кино. Она так прекрасна. В ее жизни нет правил, в ее жизни цветет поле цветов и дует легкий ветерок. Он может распустить волосы и беззаботно смеяться. Она может ходить в кино и держаться с кем-то за руки. Она волшебна. Так почему я стала такой? Почему я больше так не делаю. Почему мое тело покрывают шрамы, почему я следую безумному графику, почему не смотрю людям в глаза, почему?

Не нужно искать виноватых. Всегда во всем есть и твоя вина. Всегда. Ты не можешь быть просто невиновной. Без вины виновата? Так говорится, да? А если тебе 14, и ты полна жизни и любви? Если ты свободна в своих поступках и в своих мыслях, если тебе неведом страх, тяжесть в груди, боль, разрывающая твои внутренности… можешь ли ты внезапно стать виновной и убить своего отца?

– Ханна!

– Да, доктор Бойл.

Женщина ступает почти беззвучно. На ней нет туфлей, она обута в мягкие тапочки. Все та же голубая форма и собранные волосы. Те же руки с выступившими венами и все те же морщинки вокруг глаз. Она присаживается на край кровати.

– Мы связались с Дастином. Он, к сожалению, отказался увидеться с тобой.

– Отказался?

– Да. Мне жаль. Он сказал, что желает тебе скорейшего выздоровления, но пока очень занят.

– Понятно.

Конечно же, она врет. Дастин не мог так сказать. Он хотел разгадать мою загадку. Как он может отказаться покопаться в моей жизни еще раз?

Они даже не звонили ему. Эта докторша, наверное, даже не передала ничего Айку. Меня обманули. Становится непреодолимо тоскливо, чужие руки сжимают меня изнутри, а кожа просит о боли. Я должна справиться. Я найду выход. Я обязательно вспомню тот день и верну ту Ханну, которая ходила в кино и вытирала тарелки.

– Как ты себя чувствуешь?

– Нормально.

– Головокружение? Боли?

– Нет. Ничего нет. Чем я буду здесь заниматься?

– Здесь есть отличная библиотека. Гостиная с телевизором, столовая.

– А парк? Здесь можно дышать воздухом?

– Конечно.

Доктор Бойл не очень довольна моим вопросом. Она изучает мои руки.

– Что-то не так?

– Завтра прием у психолога. И обследование.

– Ладно. Я могу выйти из этой комнаты прямо сейчас?

– Можешь, Ханна. Твои вещи в шкафу.

– В шкафу?

Я оглядываюсь, пытаясь понять откуда здесь появился шкаф. На стене возле окна я вижу дверь. Тайный шкаф… как и все здесь…

– Я тогда оденусь, если вы не против и немного пройдусь. Устала лежать.

– Конечно, конечно.

Доктор Бойл встает с кровати и выходит закрыв за собой дверь.

Ужасающая рубашка неприятно прилегает к коже. Что я еще не увидела в этой комнате. На противоположной стороне комнаты еще одна дверь. Куда?

Туалет.

Нет душа, нет ванной.

Туалетная бумага, кафельно-холодные плитки.

Чего они боятся? Почему здесь ничего нет? Это место для буйных гостей?

Моя юбка оказывается выстиранной и выглаженной. Рубашка аккуратно сложена. Коричневый пояс висит на крючке в шкафу. Кожаные туфли на низком каблуке спрятаны в глубине шкафа. Из нижнего белья только трусы. Странно…

На мне только рубашка и под рубашкой я абсолютно обнажена. Только шрамы и покрывают мое тело, как татуировки.

Рубашка выглядит на мне странно без бюстгальтера. В чем дело? Почему его забрали? Его на мне не было, когда я сюда поступила? Какой-то бред…

Я выхожу из комнаты, коридор кажется бесконечным. Тишина… Никого нет, или куда все подевались?

Наконец, я нахожу лестницу, справа в конце коридора. Лестница ведет куда-то вниз. Мне туда? Сейчас это уже неважно. Мне нужно разобраться во всем и понять почему я здесь.