Алина Наумова - Мёд и Лимон

– Вы все тут глухие, что ли? Я не больна и мне не нужно лечение. Я ничего не сделала.

– Сделала, Ханна, сделала, – его глаза разговаривают со мной. Он злится.

– Что я сделала? Оставила несколько шрамов себе на память? Это я сделала?

Я не замечаю, как начинаю кричать.

– Ты убила его. И сейчас наказываешь себя за это. Но после лечения тебе станет лучше. Я помогу тебе.

– Я никого не убивала.

– Ты просто не помнишь.

– Что за бред? Ты, сейчас, серьезно?

– Вспомни, Ханна, вспомни. Тот день. Простыни. Кровь. Лезвие.

– Стой!

В голове кружатся непонятные образы. Простыни, кровь, лезвие. Нет-нет-нет! Этого не может быть!

– Я убила кого-то?

– Ты убила то чудовище, которое называло себя моим отцом.

– Я убила его?

– Да, ты убила его. Я обещал, что сделаю все возможное и никто об этом не узнает, но ты не выполнила условия нашей сделки.

– Подожди, подожди.

Мысли кружатся все быстрее. Простыни, кровь, простыни, кровь, простыни, кровь…

– Я не должен этого делать, но мне приходится. Пойми меня. Я не могу больше наблюдать за тобой со стороны.

– Я не убивала никого. Он был жив. Он был жив, Айк!

– Нет, Ханна, он умер, когда я пришел.

– Нет-нет-нет, ты врешь, Айк!

– Зачем мне врать?

– А как же, Эвелин? Он убил Эвелин!

– Нет никакой Эвелин.

Он шумно выдыхает. Он снова злиться. Айк ненавидит меня. Но зачем он врет?

– Ты не можешь так говорить.

– Ханна, Эвелин это плод твоего воображения. Я не спорил с тобой, потому что думал, что ты оправишься. Все придет в норму. Мы придумали все эти правила для тебя. Чтобы тебе стало лучше. Чтобы ты смогла вернуться к нам: ко мне и маме. Но, кажется, я сделал только хуже.

– Ты врешь!

Я кричу так, что у меня болит горло.

– Ты врешь!

– Я не вру, Ханна, – он разговаривает со мной сквозь зубы.

– Что это за место? Психушка, да?

– Нет.

– А что тогда? Меня отсюда не выпустят?

– Сначала вылечат, а потом обязательно отпустят домой.

Он качает головой, я вижу раздражение в его глазах. Что-то гадкое всплывает в моей голове. Я помню, но что именно? Что происходит…

– Забери меня отсюда. Я сделаю все. Я не могу быть здесь, прошу.

– Не могу, – Айк качает головой, и я понимаю, что он уже все решил. И теперь не собирается передумать. Тогда мне нужно самой отсюда выбраться. Не хочу чтобы меня лечили от того, чего у меня нет. Я не больная. Я никого не убивала. Отец был жив, когда пришел Айк. Он был жив, я ничего не сделала. Тогда почему по правилам жила я, а не он. Что произошло в тот день?

– Я прошу тебя, Айк. Я буду очень осторожна. Буду посещать все приемы. Не буду больше нарушать правила. Я обещаю, – незаметно для себя я снова плачу. Слезы неприятные, мокрые заливают мои щеки и шею.

– Прости, но так будет лучше.

– Тогда скажи где Дастин?

– Твой студент? – недоумение в его глазах сменяется раздражением и даже злостью. – Зачем ты об этом спрашиваешь?

– Ведь это он мне помог, когда мне стало плохо. Я просто хочу узнать, где он.

– Не знаю. Я сказал, что позабочусь о тебе и он уехал.

– Просто уехал?

– Да.

– А как же университет? Я давно здесь? Ты предупредил профессора Олсена?

– Этот парень, Дастин, сказал, что передаст и все уладит. Похоже, вы сдружились?

– Не думаю.

– Ты знаешь правила, Ханна! Ты не можешь дружить с такими, как этот Дастин.

– Почему?

– Ты забыла, чем закончилось все? Тебе напомнить?

– Не надо, – слезы не остановить. Я не могу сдержаться. Я так давно не плакала, а теперь это выше моих сил. Снова сломлена, разбита, слаба и безвольна. Моей жизнью управляют кукловоды, а я просто марионетка в чьих-то руках. Сначала отец, теперь Айк. Когда я успела стать такой? Почему я стала такой? Я вспоминаю Ханну из сна, с распущенными волосами и в красном белье. Она сказала, что это я сама во всем виновата. Зачем она так сказала? Я ничего не делала.

– Что случилось с отцом?

– Не будем сейчас об этом.

– Почему ты мне говоришь о том, что он умер столько лет спустя? Ты хочешь сказать, что я его убила, а потом спокойно жила столько лет, не испытывая ни малейших угрызений совести?

– Он заслужил такую смерть.

– Ты не можешь так говорить. Не мы решаем, кто заслужил, а кто нет.

– Такие люди не должны жить на свете и не должны были родиться, – Айк в бешенстве. Его глаза полыхают и готовы разнести весь этот кабинет лимонного цвета. Я должна вспомнить каждую секунду того дня, каждую.

– Я не убивала его. Перестань. Зачем ты продолжаешь на этом настаивать?

Айк вздыхает и закрывает глаза. Его руки обхватывают мои. Он всегда делал так, когда пытался успокоить меня. Всегда. Каждый раз, когда я плакала.

В дверях появляется доктор Бойл, которая зачем-то держит в руках железный поднос.

– Ханна, тебе нужно принять лекарства, – Айк протягивает руку к подносу и вываливает мне в ладонь две синие капсулы.

– Что это такое?

– Они помогут тебе успокоиться и отдохнуть.

– Да, перестаньте меня отправлять отдыхать. Я не хочу спать. Айк, я сделаю все что угодно, только забери меня отсюда.

– Не могу, Ханна. Не могу. Лидия, я пойду. Набери меня если что.

Он кивает ей головой и не попрощавшись выходит из комнаты. Айк не похож на себя. Может быть, это не он?

Рука доктора протягивает мне стакан с водой.

– Я не буду пить эти таблетки.

– Тебе необходимо это делать, – она качает головой. В дверном проеме виднеется мужчина в голубой форме. Его одежда больше напоминает пижаму, чем рабочее одеяние.

– Если я не буду их пить, вы заставите меня это сделать с помощью него? – я тычу в него пальцем. Доктор Бойл внимательно смотрит на меня, все еще протягивая мне стакан.

– Хорошо.

Таблетки небольшие и легко проскальзывают в горло, едва я успеваю набрать полный рот воды. Если они настаивают, то мне придется подчиниться им. Но у меня есть условие.

– Хорошо, доктор Бойл. Я готова принять все ваши условия, лекарства и процедуры, без истерик и скандалов. Но я хочу попросить вас кое о чем.

– О чем?

– Я хочу встретиться со своим другом.

– Это невозможно.

Доктор Бойл качает головой.

– Я не буду спрашивать почему. Скорее всего, это ваши правила или просьба моего брата. Но мне действительно нужно увидеться с ним и поговорить. У меня нет друзей, я много лет не общаюсь со своей семьей. Этот парень единственный кому была интересна моя жизнь и я хочу просто поговорить с ним. Вы можете присутствовать при нашем разговоре. Я действительно просто хочу поговорить с ним.

Доктор Бойл колеблется, и я это вижу. Нужно настоять, иначе я останусь здесь навсегда. Я не могу сидеть в клетке. Одно дело, когда ты сам себя загоняешь в какие-то рамки и клетки и совсем другое дело, когда это делает кто-то другой. Ты теряешь волю, теряешь силы и становишься просто безликой и бездушной оболочкой. Мне нужно выяснить что произошло в тот день. И почему Айк продолжает настаивать на том, что я убила отца. Я не смогу выяснить все сама, не смогу. Мне нужна помощь.