Карло Гольдони - Самодуры

Маргарита.Вот еще! И не подумаю, хоть убейте меня!

Лунардо.Тогда не выйдете к столу.

Маргарита.И наплевать мне на это.

Лучетта.А я, синьор батюшка, выйду к столу?

Лунардо.Долой эти побрякушки!

Лучетта.Слушаюсь! Как вам угодно! Повинуюсь! (Снимает ожерелье и рукавчики.) Да и посмотрите, какие это вещи, — их и надевать стыдно!

Лунардо.Видела? Сразу скажешь, что ее хорошо воспитали. Ах, бедная моя покойница! Вот была жена! Ленточки без спроса не наденет. Если я чего не позволю — кончено, никаких разговоров. Царствие ей небесное! Вот уж с ума-то я сошел, когда вздумал опять жениться!

Маргарита.А я-то, нечего сказать, хорошее дельце сделала — за такого мужлана пошла!

Лунардо.Ах, какая бедная! Ах, какая несчастная! Чего вам не хватает? Что — вам есть нечего?

Маргарита.Ну, конечно, если женщина сыта, так уж другого ей ничего не нужно!

Лунардо.Чего же вам нужно?

Маргарита.Смотрите, лучше не заставляйте меня говорить.

Лучетта.Синьор батюшка!

Лунардо.Что еще?

Лучетта.Я ничего больше не буду надевать, не спросясь у вас.

Лунардо.Хорошо сделаете.

Лучетта.Даже если мне синьора маменька прикажет.

Маргарита.Какова смиренница! Знаем мы вас! В глаза, вообразить себе только, так и рассыпается, а за глаза в два колокола честит.

Лучетта.Я, синьора?

Лунардо (Лучетте).Молчите!

Лучетта (к Лунардо).Да ведь враки это!

Маргарита (к Лунардо).Слышите, как разговаривает?

Лунардо (Лучетте).Молчите, говорю. С мачехой так не разговаривают. Вы должны ее всячески почитать, вы должны считать ее второй матерью.

Лучетта (к Лунардо).Она на меня пожаловаться не может.

Маргарита.А я…

Лунардо.А вы, скажем по справедливости, лучше сделаете, если пойдете да переоденетесь.

Маргарита.Это вы серьезно говорите?

Лунардо.Совершенно серьезно.

Лучетта (в сторону).Еще бы!

Маргарита.А вот возьму да и разорву это платье в клочья!

Лунардо.Живо, валяйте! Я вам помогу!

Лучетта.Батюшка, гости идут!

Лунардо.Вот ослы! Никто не предупреждает. (Лучетте.) Убирайтесь отсюда!

Лучетта.Почему?

Лунардо (Маргарите).Ступайте переоденьтесь.

Маргарита.Что же мне им сказать?

Лунардо.Ну! Что я говорю?

Те же, Симон и Марина.

Марина.Здравствуйте, синьора Маргарита.

Маргарита.Ах, синьора Марина, милости прошу!

Лучетта.Здравствуйте, синьора Марина.

Марина.Здравствуйте, милая, здравствуйте.

Маргарита.Синьор Симон!..

Симон (грубо).Мое почтение.

Марина.Синьор Лунардо, что же… здравствуйте?

Лунардо.Мое почтение. (Лучетте.) Пошла вон!

Лучетта (в сторону).Пусть хоть убьет меня — не уйду.

Симон.Вот и мы, синьор Лунардо, к вашей милости.

Лунардо (в сторону).Эта полоумная баба решила меня сегодня отравить.

Симон.Кум мой, Маурицио не пришел еще?

Лунардо (в сторону).Воображаю себе, что думает синьор Симон, глядя на это чучело, жену мою.

Марина (Симону).Видите, какой радушный прием! Он на нас внимания не обращает.

Симон (жене).А вы знайте помалкивайте! Вам какое дело?

Марина (Симону).Очень любезно!

Маргарита (Марине).Что же вы не раздеваетесь, синьора Марина?

Марина.Я сейчас. (Хочет снять зендале. [9] [9] Зендале — кружевная, шелковая или шерстяная узкая и длинная черная шаль. )

Лунардо (с бешенством Маргарите).Ступайте в прихожую, там поможете ей раздеться.

Маргарита.Смотрите, не съешьте меня, вообразить себе только! — Идемте, синьора Марина.

Лунардо (Маргарите).Да, кстати, и сами разденьтесь.

Маргарита (смеясь).И мне тоже раздеться? Что вы на это скажете, синьора Марина? Он хочет, чтобы я разделась. Какой у меня милый муж!

Марина (Маргарите).О, из-за меня прошу не стесняться.

Лунардо.Слышите? И какого черта, скажем по справедливости, надо вам было расфуфыриваться в роброны? [10] [10] Роброны — очень широкое женское платье с округленным шлейфом.

Маргарита.Ах, как вы милы, синьор Лунардо! А синьора Марина, вообразить себе только, как, по-вашему, одета?

Лунардо.Она в гостях, а вы дома!

Симон.Я тоже два часа с этой полоумной сражался. Непременно желала вырядиться по моде. (Жене.) Пошлите сейчас же домой за простым платьем.

Марина.Вот так сейчас и послала!

Маргарита.Идемте, идемте, синьора Марина.

Марина.Можно подумать, что мы в парчу разоделись.

Маргарита.Все они таковы! Наряды сшиты, а они не желают, чтобы мы их носили.

Марина.Вот они посмотрят, как синьора Феличе одета.

Маргарита.А вы ее видели?

Марина.Она у меня была.

Маргарита.А в чем она, дорогая?

Марина.О, в модном плаще — в табарине.

Маргарита (восклицает).В табарине!

Марина.Да, и в каком еще!

Маргарита.Слышите, синьор Лунардо? Вообразите себе только: синьора Феличе в табарине!

Лунардо.Я в чужие дела не вмешиваюсь, но вам надо знать, скажем по справедливости, что это стыд и срам.

Маргарита.А платье какое?

Марина.Сплошь расшито серебром!

Маргарита (к Лунардо).Слышите? У синьоры Феличе платье серебром расшито, а вы кричите из-за кусочка вышивки.

Лунардо.Снимите это платье, говорят вам!

Маргарита.Смеяться изволите?.. — Пойдемте, синьора Марина. Если бы мы стали на них внимание обращать, они нас на весь мир бы осрамили; нам бы оставалось только прятаться от людей. У меня много нарядов, и, пока я молода, я желаю ими пользоваться. (К Лунардо.) Вот вам и весь сказ (Уходит.)

Лунардо.Она меня из терпения выводит.

Марина.Милый синьор Лунардо, надо иметь к ней снисхождение. Она немного тщеславна. Конечно, никакой надобности не было у себя дома так наряжаться, но ведь она еще так молода; с годами войдет в разум.

Симон.А вы знайте помалкивайте! На себя бы посмотрели, синьора сплетница!

Марина.Если бы не мое уважение к этому дому…

Симон.То что бы вы сказали?

Марина.Уж я бы вас отчитала как следует. (В сторону.) Медведь проклятый!