Карло Гольдони - Дачная лихорадка

Фульдженцио (к Филиппо).Отвечайте ему.

Филиппо (к Фульдженцио).Дорогой друг, отвечайте вы.

Леонардо.Так ли поступают с приличными людьми? Так ли поступают с людьми, подобными мне? На что это похоже? Какая низость! Какая грубость!

Фульдженцио (к Филиппо).Отвечайте же.

Филиппо (к Фульдженцио).Но что же я могу ему сказать?

Те же и Джачинта.

Джачинта.Что здесь за шум? Что за скандал?

Леонардо.Синьора, не я поднял скандал. Подняли его те, кто насмеялся над порядочным человеком, те, кто не держит своего слова, те, кто продает своих друзей!

Джачинта (передразнивая его негодующий тон).Кто же здесь виновен? Кто преступник?

Фульдженцио (к Филиппо).Говорите вы!

Филиппо (к Фульдженцио).Сделайте одолжение, начните вы!

Фульдженцио.Да, так как дело и меня касается — черт меня дернул вмешаться в эту историю! — то молчать мне не приходится. И если синьор Филиппо не может сказать, то говорить буду я. Да, синьора, синьор Леонардо прав, когда жалуется. После того как ему дали слово, что синьор Гульельмо не поедет с вами, это слово нарушают, приглашают синьора Гульельмо, везут его на дачу. Получилось очень некрасиво. Так не делается.

Джачинта.Что вы скажете, синьор отец?

Филиппо.Он разговаривает с вами, — отвечайте вы. К нему вы и обращайтесь.

Джачинта.Будьте любезны, синьор Фульдженцио, объясните вам, по какому праву синьор Леонардо может распоряжаться в чужом доме.

Леонардо.По праву возлюбленного, который…

Джачинта (к Леонардо).Простите, я сейчас говорю не с вами. Пусть мне ответит синьор Фульдженцио. Как смеет синьор Леонардо предъявлять требования к моему отцу и ко мне, чтобы мы не вели знакомства с людьми, которые ему неприятны, и не приглашали к себе на дачу тех, кто ему не нравится?

Леонардо.Вы отлично знаете…

Джачинта.Я не с вами говорю. Мне должен ответить синьор Фульдженцио.

Филиппо (в сторону).На шашни что-то непохоже. Если бы они были, не стала бы она так с ним разговаривать.

Фульдженцио.Раз вы желаете, чтобы я отвечал, я скажу: синьор Леонардо молчал бы и не предъявлял никаких претензий, если бы не имел намерения на вас жениться.

Джачинта (к Фульдженцио).Как! Синьор Леонардо имеет намерение жениться на мне?

Леонардо.Неужели это для вас новость?

Джачинта (к Леонардо).Извините, позвольте мне говорить с синьором Фульдженцио. (К Фульдженцио.) Скажите, синьор, на каком основании вы утверждаете это?

Фульдженцио.На том основании, что я сам по поручению синьора Леонардо только что передал вашему отцу его предложение.

Леонардо.И как со мной после этого обошлись!

Джачинта.Прошу вас, успокойтесь. Я сейчас с вами не разговариваю. Что скажет на это синьор отец?

Филиппо (к Джачинте).А что скажете на это вы?

Джачинта.Нет, говорите сначала, что вы думаете, а я скажу потом, что думаю я.

Филиппо.Я лично ничего не имею против.

Леонардо.А я заявляю, что в настоящий момент…

Джачинта.До вас очередь еще не дошла. Сейчас я беру слово. Будьте любезны выслушать меня и, если желаете, можете ответить. Когда я имела честь познакомиться с синьором Леонардо, я всегда — он не станет отрицать этого питала к нему уважение и знаю, что и он отвечал мне тем же. Эта симпатия постепенно перешла в любовь, и я хочу верить, что он меня любит, так же как и я, признаюсь откровенно, к нему небезразлична. Однако для того, чтобы мужчина приобрел права на девушку, недостаточно взаимного расположения, а необходимо открытое объяснение. Но когда такое объяснение состоялось, о нем должна знать не только сама девушка, но и те, под чьим попечением она находится. И вообще, оно должно стать широко известным, считаться незыблемым и сопровождаться необходимыми формальностями. Тогда все внимание, вся любезность сами собой будут обращены на жениха и он получит право если не предъявлять требования и командовать, то по крайней мере свободно изъясняться и получать должное признание. Пока этого нет, порядочная девушка может бывать в обществе любого молодого человека, общаться со всеми без различия, со всеми разговаривать, со всеми быть одинаковой. Она только не должна отличать кого-либо так, чтобы это было заметно и бросало на нее тень. Я относилась одинаково и к вам, и к синьору Гульельмо, и ко всем другим. Отец пригласил его ехать с нами. Мне это было приятно, но не более, чем если бы дело шло о ком-нибудь другом. И вы напрасно жаловались и напрасно сердитесь на отца и меня. Теперь, после того как вы объяснились и открыли перед всеми вашу любовь, оказали мне честь просить моей руки, с тех пор как об этом знает мой отец, который дает вам согласие, я говорю вам, что и я рада, что мне по сердцу ваша любовь и я благодарю вас за ваше доброе чувство. Впредь все внимание мое принадлежит вам, вы имеете на него все права, можете на него рассчитывать и им пользоваться. Об одном прошу вас, как об одолжении, — и от этого, быть может, зависит доброе мнение, которое я должна составить о вас, и радость иметь вас своим мужем: постарайтесь чтобы я была вашей любимой женщиной, а не служанкой вашей. Пусть первым доказательством вашей любви будут не низкие подозрения, не оскорбительное недоверие, не резкости или грубости. Мы должны сейчас ехать. Неужели вы хотите, чтобы ваши подозрения стали известны всем и мы оба стали посмешищем в глазах общества? Пусть все останется на этот раз, как было. Верьте мне и не оскорбляйте меня. Я из этого узнаю, любите ли вы меня, узнаю, что для вас важнее — сердце или рука. Вот моя рука, если вам угодно, но сердце мое нужно заслужить, если хотите, чтобы и оно вам принадлежало.

Филиппо (к Фульдженцио).Что вы на это скажете?

Фульдженцио (к Филиппо, тихо).Я не взял бы ее в жены, если бы даже у нее было сто тысяч скудо приданого.

Филиппо (в сторону).Вот дурак!

Леонардо.Не знаю, что вам ответить. Я люблю вас и больше всего хочу вашего сердца. Ваши доводы убедили меня. Я не хочу быть неблагодарным. Делайте, что хотите, и пожалейте меня.

Фульдженцио (в сторону).Вот болван!

Джачинта.Мне все равно, едет с нами Гульельмо или нет. Мне довольно, что Леонардо мне не перечит.

Те же и Бриджида.

Бриджида.Синьор, сестрица ваша пожаловала, и с нею ваш лакей.

Леонардо.С вашего разрешения, пусть войдет.

Бриджида (тихо Джачинте).Едем мы или нет?