Иван Елагин - Собрание сочинений в 2-х томах. Т.2: Стихотворения. Портрет мадмуазель Таржи

И составы шли товарные,
И мерцали рельсы инеем…
(Взрывы перпендикулярные.
К параллельным этим линиям!)

И дорогою корявою
С пересадками и плаваньем
Изучал я географию
По вокзалам и по гаваням.

И следы свои история
На хребте моем оставила,
Та история, которая
Устанавливает правила,

Что одним-то слава, почести,
Привилегии и премии,
А другим и жить не хочется
В распроклятом этом времени.

И когда вся горечь допита,
И когда вздохнул я с лёгкостью —
От поставленного опыта
Седина в итоге — окисью.

Иль звездою промелькнувшею
Голова моя побелена?
Без остатка всё минувшее
На добро и зло поделено.

Чиновный какой-нибудь аспид,
Устав кулаками стучать,
Начальственным жестом на паспорт
С размаху прихлопнет печать.

Пустяшное дело — прописка,
Да нет без прописки житья.
А вот на холмах Сан-Франциско
Живу непрописанным я.

Пишу о холмах Сан-Франциско,
Где пальмы качают верхи,
И ходят без всякой прописки
По белому свету стихи.

Сегодня как будто бы лишний
С моею судьбой кочевой,
Я все ж современникам слышный,
Как слышен в трубе домовой.

Россия, твой сын непутёвый
Вовек не вернется домой.
Не надо, чтоб в книге домовой
Записанным был домовой.

Никто не заметит пропажи,
Но знаю: сегодня уже
Прописан я в русском пейзаже,
Прописан я в русской душе.

В Московском университете
Какой-нибудь энтузиаст
Стихи перепишет вот эти
И дальше друзьям передаст.

И тысячу раз повторённый
Мой стих — мне порукою он,
Что я отделенью районной
Милиции не подчинён!

С милицией, с прокуратурой,
С правительством — я не в ладу,
Я в русскую литературу
Без их разрешенья войду.

Не в тёмном хлеву на соломе,
Не где-нибудь на чердаке, —
Как в отчем наследственном доме
Я в русском живу языке.

Я на чужбину уезжал в вагоне,
В котором перевозят скот,
Где задыхался скученный народ,
От пыли, мусора и вони.

Раскаты пушечной пальбы
Да паровоза визг смертельный.
Там даже не было отдельной
Высокой человеческой судьбы.

А так: куда-то устремясь,
Тащились полчища без счёта.
Ненастье. Серость. Скука. Грязь.
Хлябь. Слякоть. Месиво. Болото.

Ещё кое-как рассовал ты
По полкам свою дребедень —
И вот уже мчится асфальтом
Косая автобуса тень.

На запад, на север, куда-то,
Куда-то на юг, на восток
В изгибах, в подъемах и скатах
Расходятся сотни дорог.

И я по судьбе непоседа —
Вся жизнь у меня на ветру…
Наверное, снова заеду
Куда-то в глухую дыру.

Пора мне подальше убраться
От города и горожан —
Под знойное солнце плантаций,
В дворянские гнезда южан…

А может быть, двинусь в Канаду,
На север холодный махну,
Чтоб где-нибудь у водопада
Закидывать в воду блесну.

Безумствуют горные реки,
Гремят они ночи и дни…
Вот так же и в каменном веке,
Наверно, гремели они.

И всё мне мечтается, будто
Я в жизни какой-то другой
Встречаю огнистое утро
В палатке над горной рекой.

Тебя поздравляю сегодня, друг,
С итогом высоких дней!
Еще мы вытянем семьдесят щук
И семьдесят окуней!

Затем я сегодня к тебе пришёл
И руку твою потряс,
Чтоб сесть нам семьдесят раз за стол
И выпить семьдесят раз!

Да здравствует водка, икра, балык,
Давай наливаться в дым!
Еще мы напишем семьдесят книг
И семьдесят издадим!

И руку тебе я затем потряс,
Чтоб время любило нас,
Чтоб нам согрешить еще семьдесят раз
И каяться семьдесят раз!

Неважно — прозаик или поэт.
Главнейшая из задач,
Чтоб так же, как ты, и в семьдесят лет
Пить этот чертов scotch!

И я с тобой говорю сейчас,
И всё о том же мой сказ:
Чтоб в покер сыграть нам семьдесят раз
И выиграть семьдесят раз!

Пусть время несет меня на волне,
Давно я пустился вплавь,
Но в день, когда семьдесят стукнет мне,
Ты тоже меня поздравь!

Затем, чтобы время любило нас,
Чтоб годы пускались впляс,
Чтоб нам еще встретиться семьдесят раз
И чокнуться семьдесят раз!

В туристическом бюро
Все по карте разберут.
Там придумают хитро
Занимательный маршрут.

Доктор за ноги берёт,
Доктор мне дает шлепок.
И малютка-самолёт
Первый делает рывок.

Дом родильный. Отправной
Пункт. Ночной аэродром.
Вон созвездье надо мной
Закачалось топором.

И в пролет оконных рам
Наливают синеву.
По садам и по дворам
Я в коляске поплыву.

А потом, большой совсем,
В школу я иду пешком.
Мне пройти кварталов семь,
Каждый дом мне тут знаком.

Погуляй, душа! Дыши
Снежным светом января.
Ах, как числа хороши
На листках календаря!

Но из школы в стон и плач,
Как в поход, уходим мы.
Очереди передач
Под воротами тюрьмы.

И, развеянные в прах,
Полетим, унесены
На телегах и возах
По обочинам войны.

Путешествие моё!
Карта времени в руках.
То случайное жильё,
То посадка впопыхах,

Самолеты, поезда,
Океанский пароход…
Где ж она, моя звезда,
И куда она ведёт?

Над зеркальным черным льдом
Полуночной вьюги свист.
Бухта смерти. В Отчий дом
Возвращается турист.

Петрушка:

А, почтеннейшая публика!
Дорогие современники!
Всем вам — дырочка от бублика,
А мне — с вишнею вареники.

Мне — тарелку каши гречневой,
Мне — говядину тушёную!
Современники, конечно, вы
Обойдетесь кашей пшённою.

У меня — бутылка вермута —
Запивать мои вареники,
А сивуха мной отвергнута
В вашу пользу, современники!

На столе моем — пирожные,
И я кофе пью со сливками,
А у вас столы порожние,
Вам и хлеб дают урывками.

У меня матрац пружинистый!
А за ваш тюфяк соломенный —
На толкучку если вынести —
Не дадут и грош поломанный.