Гилберт Честертон - Магия

Доктор (кладет руку на плечо Морриса). Давайте оставим немного больше места поэзии. Нельзя же всем жить на одной нефти.

Герцог.Совершенно верно, совершенно верно. И будьте ирландцами, кельтами, как частенько говаривал старый Баффл, у них чудесные песни, разве вы не знаете, об ирландской девушке и Банши. (Громко вздыхает). Бедный старина Гладстон!

Молчание, как обычно.

Смит (обращаясь к доктору). Я полагаю, вы считаете эти семейные легенды вредными для здоровья?

Доктор.Я думаю, что семейные суеверия полезнее для здоровья, чем семейные ссоры (он как бы случайно подходит к Патриции). Наверное, это очень приятно — быть молодой и все еще видеть все эти звезды и закаты. Мы, старые дураки, не будем слишком строги к вам, если ваши убеждения будут иногда казаться нелепыми, не так ли? Если звезды упадут в траву, или если солнце разок-другой зайдет на востоке. Мы всего лишь скажем: «Мечтайте о чем захотите. Мечтайте за все человечество. Мечтайте за нас — за тех, кто не может больше мечтать. Но все-таки не забывайте о различиях».

Патриция.О каких различиях?

Доктор.О различиях между тем, что прекрасно, и тем, что есть. Та красная лампа над моей дверью отнюдь не прекрасна; но она — есть. Вы, может быть, даже порадуетесь тому, что она там есть — когда-нибудь, когда золотые и серебряные звезды поблекнут. Теперь я уже старик, но некоторые люди до сих пор радуются тому, что им удается отыскать мою красную звезду. Нет, я не хочу сказать, что они мудрецы…

Патриция (слегка удивленная). Да, я знаю, что вы ко всем добры. Но разве вы не думаете, что могут произойти перемены, и духовные звезды продержатся дольше, чем красные лампы?

Смит (решительно). Да. Но это особые звезды.

Доктор.Красная лампа переживет меня.

Герцог.Великолепно! Великолепно! Точь-в-точь как Теннисон. (Молчание). Помню, когда я еще учился…

Красный свет исчезает; поначалу никто не замечает этого, кроме Патриции, в волнении указывающей в том направлении.

Моррис.Что случилось?

Патриция.Красная звезда угасла.

Моррис.Ерунда! (бросается к садовой двери). Кто-то просто стоит перед ней. Скажите, Герцог, кто-то стоит в саду?

Патриция (спокойно). Я говорила вам, что он бродит по саду.

Моррис.Если это твой предсказатель… (Исчезает в саду, за ним следует доктор).

Герцог (пораженный). Кто-то в саду! В самом деле, эта земельная кампания…

Молчание. Моррис возвращается, едва переводя дух.

Моррис.Твой приятель — очень шустрый парень. Растворился у меня в руках как тень.

Патриция.Я же сказала тебе, что он и был тенью.

Моррис.Что ж, похоже, сейчас начнется погоня за тенью. Герцог, у вас есть фонарь?

Патриция.О, тебе не стоит волноваться. Он придет, если я позову.

Она выходит в сад и полупроговаривает, полунапевает неразборчивые слова, чем-то похожие на песню, с которой она впервые появилась на сцене. Красный свет появляется вновь; раздается легкий звук, как будто палая листва шелестит под ногами — все ближе и ближе. Незнакомец в плаще с надвинутым капюшоном появляется за садовой дверью.

Патриция.Ты можешь войти в любые двери.

Фигура входит в комнату.

Моррис (закрывая садовую дверь за спиной вошедшего). Вот видишь, волшебник, мы тебя поймали. И мы знаем, что ты самозванец.

Смит (тихо). Простите, я не уверен, что мы это знаем. Со своей стороны я должен признаться, что отчасти разделяю агностицизм Доктора.

Моррис (возбужденный, оборачивается почти с яростью). Не знал, что вы, священники, верите еще в какие-нибудь сказки, кроме ваших собственных.

Смит.Я верю в то, на что есть право у каждого человека. Возможно, в то единственное, на что есть право у каждого человека.

Моррис.И что же это?

Смит.Возможность сомнения. Даже ваш хозяин, нефтяной магнат, имеет право на него. И я думаю, это ему необходимо даже больше, чем всем прочим.

Моррис.Не думаю, что в этом вопросе возможны какие-то сомнения, преподобный. Я довольно часто встречался с людьми такого сорта; с парнями, которые выманивали у девушек деньги, рассказывая им, что они заставляют камни исчезать.

Доктор. (Незнакомцу). Вы говорите, что можете заставить камни исчезать?

Незнакомец.Да. Я могу заставить камни исчезать.

Моррис (жестко). Полагаю, ты из тех умельцев, которые знают, как растворять в воздухе часы и цепочки.

Незнакомец.Да. Я знаю, как растворять в воздухе часы и цепочки.

Моррис.И я уверен, что ты и сам прекрасно умеешь исчезать.

Незнакомец.Я проделывал такое.

Моррис (с намеком). Теперь ты исчезнешь?

Незнакомец (подумав). Нет, думаю, что вместо этого я появлюсь. (Он отбрасывает назад капюшон, обнажая голову интеллектуально выглядящего человека, молодого, но слегка потрепанного жизнью. Затем он расстегивает плащ и сбрасывает его, оставаясь в современном вечернем костюме. Он проходит по комнате, направляясь к Герцогу, и одновременно достает свои часы). Добрый вечер, ваша светлость. Боюсь, что прибыл слишком рано для выступления. Но этот джентльмен (указывает на Морриса) был слишком сурово настроен, чтобы начинать.

Герцог (несколько озадаченный). О, добрый вечер! Так вы в самом деле…?

Незнакомец (кланяется). Да. Я Фокусник.

Все смеются, кроме Патриции. Пока остальные беседуют друг с другом, Незнакомец подходит к ней.

Незнакомец (очень печально). Мне очень жаль, что я не волшебник.

Патриция.Лучше бы ты был вором.

Незнакомец.Разве я совершил преступление хуже воровства?

Патриция.Ты совершил, думаю, самое худшее преступление, какое только может быть.

Незнакомец.И каково же самое худшее преступление?

Патриция.Украсть у ребенка игрушку.

Незнакомец.И что я украл?

Патриция.Сказку.

Занавес

Та же самая комната, освещенная гораздо ярче, тем же вечером час спустя. С одной стороны стол, покрытый картами, костями и прочим; возле него Фокусник в вечернем костюме молча готовится к своим трюкам. Немного позади находятся Герцог и Хастингс с очередной порцией бумаг.

Хастингс.Осталось несколько мелких вопросов. Вот программы зрелища, которого желала Ваша светлость. Мистер Карлеон очень хотел взглянуть на них.