Александр Островский - Том 5. Пьесы 1867-1870

Напрасно ты мутишь народ, пугаешь!
И без того не тверды!

Что пугать-то!
Я правдою служу царю Василыо;
А говорю, что знаю. Я за вора
Не постою, царем не называю,
Он вор и есть, да только вор мудреный.
С ним воевать хитро, бесовской силой
Он держится. Поди-ка повоюй!
Он знает все: и что, и как творилось
Здесь без него, и что у нас на мысли,
Кто хорошо о нем, кто дурно думал.
Из ведунов — ведун.

Вот времечко-то!

Эх, страшно как, уж лучше отойти.

Меня мороз вот так и пробирает.

Пойдемте прочь; некстати разговор
Затеяли!

Вот ты теперь и думай.

Не обессудь, без умысла сказалось.

Да Бог с тобой. Ты думаешь, мы сами
Не знаем, что ль, того же? да молчим.

Кажись, что здесь велел он дожидаться.

Ты что галдишь? Аль потерял кого?
Аль узнаешь?

Я брата дожидаюсь.
Проститься с ним пришел.

А разве едет?
Далеко ли?

В Ростов. Пошел по лавкам
Купить себе съестного на дорогу.
Вот я и жду. Постой-ка, мне знакомо
Лицо твое, а где встречал — не помню.
Уж не тебя ль я встретил на дороге.
Кажись, что ты! Да нет…

Узнаешь после.
Я сам скажусь. Поговорим покуда.
Без брата, чай, тебе скучненько будет,
Тоска возьмет.

О чем мне тосковать-то?
Не маленький.

Я вижу, ты скучаешь,
В лице сейчас заметно. Сердце ноет,
Тоска сосет, уж ты не говори.

Сказать тебе по правде: сердце ноет,
Сосет тоска, да только не от скуки.

С зазнобы, что ль, сердечной?

Нет, со зла.
Обижен я. Ни перенесть обиды,
Ни позабыть ее я не могу.
Грызет она, как лютый зверь, и гложет
Всю нутренность. Хоть руки наложить, —
Вот каково мне сладко.

Эко дело!
А кто ж тебя обидел?

Он далеко.

Чай, близко был, как обижал. Зачем же
Ты снес тогда?

Да руки коротки.
Неровня мы.

Ну, если за обиду
Считаешь ты, что старший поколотит,
Так много ты обид таких увидишь,
Притерпишься. У нас такой порядок.

Да что тебе за дело до меня?
Поди ты прочь! Иди своей дорогой!

А разве где другие есть порядки?

Каб не было, так жить нельзя на свете.

А где же есть?

Да в Тушине.

Ну, полно!

Там все равны; живут по Божью слову,
Боярину большому, дворянину
И ратнику простому честь одна.
Обидел кто тебя — убей до смерти,
Ответа нет.

Вот это хорошо.

А если ты давнишнюю обиду,
Хоть за десять годов, желаешь вспомнить
И выместить, — охотники сберутся,
Товарищи, и вольною толпою
Пойдут с тобой обидчика искать
На дне морском, лишь покажи дорогу.

И что ж потом?

И дом его сожгут,
И самого на угольях изжарят,
Разграбят все.

А где туда дорога?

Я покажу.

Отец и благодетель!
Дурак ли я, чтоб оставаться здесь.

Еще один попался.

Ой, уйдет!
Глядеть за ним.

Нет, этот не сорвется.

Ты, брат, совсем?

Лишь сесть, да и поехать.

Приказывай, учи меня, ты старший,
Родименький, ты мне в отцово место
Я глуп еще и молод.

Эх, Никола!
Живи себе как знаешь. Ты в Ростове
Останешься надолго?

Нет, я разом.
Прощай, Максим.

Прощай, Никола.

Скоро
Увидимся.

Ну, вряд ли!

Ты на Пресню?

Я в Тушино.

Господь с тобою, братец!
Давно ль клялись служить мы государю,
Давно ль отец проклятием грозил.
Аль ты забыл? Подумай, образумься,
Родимый мой.

Недавно мы клялися,
Недавно мне отец грозил проклятьем,
А я-то, брат, давно поклялся прежде.

Ты в чем же, брат, поклялся? Что за клятва
Твоя была?

Что в Тушино уйду:
Зачем уйду, про то узнаешь после.

Ну, как же быть-то, если по дороге
Заеду я отца и мать проведать?
Что я скажу? С каким лицом явиться
Мне к матери-отцу? И ложь и правду
Я вымолвить боюсь. Солгать грешно,
А правда их сведет в могилу.

Вот что
Скажи отцу: что я благословил
Тебя служить царю Василью правдой,
А сам пошел искать душе отрады,
Свободушки плечам своим, простора
И сердцу ретивому успокоя,
Тоску свою, печаль по белу свету
Размыкивать и вымещать обиды
И старые и новые, большие
И малые, свои и стариковы.